Измена. Подарок небес

Глава 39

Инга

Сбрасываю с плеч скользящую нежность шелкового халатика.

Нет, всё-таки иметь свой бассейн — это здорово! Обожаю плавать голышом. В купальнике такой кайф не ловлю — не те ощущения.

Раньше, до того, как счастливый случай свёл меня с Игорем, я себе такое позволить только в саунах и могла. Но какая сауна может сравниться с твоим собственным бассейном?! В саунах приходилось ужиматься: выкроишь на себя минутку и вот уже опять нужно бежать, ублажать очередного толстосума.

Сколько же этих гадов через меня прошло, уже и не вспомнить!

Два года тщетных метаний, попыток заарканить очередного престарелого жирдяя. Вдруг да повезёт пристроиться, стать постоянной любовницей, выбиться в люди?

Чтобы не было больше этой поганой работы, этих побудок в пять утра, ночных дежурств, выноса вонючих уток, зловония больной ущербной плоти… Брррр! Даже вспоминать те времена страшно.

Да, я мечтала вырваться из всего этого. И не просто мечтала, а с упорством шла к своей цели.

Влилась в определенные круги, получила возможность беспрепятственно проникать в закрытые зоны дорогих клубов и баров…

Нет, я не была шлюхой! За свои услуги денег не брала, метила выше. Верила, что смогу пристроиться к какому-нибудь папику в «постоянные»…

Убила на это два года! И кто бы мог подумать, что именно ненавистная работа поможет-таки наладить мою жизнь. Да ещё как наладить! В итоге, стала не любовницей старпёра, а законной женой богатого молодого буратинки.

Правда буратинка сначала был слегка сломаным. Привезли его после страшной аварии — всё семейство на тот свет отправилось. У меня прям как чуйка сработала, уверенность какая-то была, что этот кент не из простых. Вот и пошла ва-банк: где с помощью взяток, где посредством других услуг, но добилась перевода в его отделение и чтобы, кроме меня, из молодых к нему никого не подпускали.

Первый месяц он провалялся в коме. Я уже даже опасаться начала, что так и не очнётся. Но нет, пронесло — пришёл в себя голубчик. Ну а дальше всё было делом техники. В душу я ему пролезла, привязала к себе: такую добрую самаритянку разыграла — ух! До сих пор себе аплодирую.

Ну и когда он из больнички выписался и позвал меня к себе работать — сразу поняла, что дело в шляпе. Вытянула-таки Инга свой джекпот.

Правда пришлось ещё чутка попотеть: этот олень всё никак в себя прийти не мог — депрессия у него, видишь ли. Как же любят эти богатенькие неженки во всякие депрессии впадать! Ну вот, что он по этой своей Даше так убивался? Ну была девка, устраивала и? Померла же уже. Чё за блажь по мертвячке сохнуть?!

А уж пытаться руки на себя наложить из-за всякой ерунды — это вообще выше моего понимания. Три раза его откачивала. Выл в голос: мама, папа, Маша, Даша… Тьфу! Тряпка!

Родители всё равно уже почти стариками были. Сестра? Ну жалко чутка, да. Но это пока маленькая жалко, а выросла бы и начались бы терки за наследство и прочее…

Про Дашу эту вообще молчу. Мой олень на полном серьезе во всю эту любовную чушь поверил? Ах, красавица, так профессионально сработала, охомутав этого барана! Ну да ей проще было — там папочка ещё окучивать мажорчика помогал.

А вот я — всё сама! Так что эта трупачка мне и в подметки не годилась. Так-то!

Игорёша траур целый год держал. Возможно и дольше бы всё это продлилось, но я вовремя сообразила, что пора форсировать события, иначе так до старости и проживу у него в обслуге.

Плацдарм я подготовила заранее: нежные улыбки, томные взгляды, печальные вздохи — разыгрывала из себя невинную влюблённую дурочку. Ну а за пол года до нашей свадьбы у нас первый секс случился. Хах, да я его тогда практически изнасиловала! Жееесть. Хотя в процессе он втянулся — головка-то бо-бо на всяких романтических бреднях, а тело не обманешь — оно молодое, ему баба нужна, а не вздохи под луной.

Ну он, ничё так, вполне себе оказался. Я завелась даже. После обрюзгших вонючих дедов молодая упругость возбуждала. Ну и природой он был не обделён, да и опыт, явно, имел хороший — мог ублажить женщину по-высшему разряду…

Ещё пол года «дани памяти» и я стала-таки его законной женой. В наследство вот только мой муженёк вступить успел раньше. Тут уже ничего поделать нельзя было, но в качестве свадебного подарка я отмутила себе хороший городской пентхаус — с паршивой овцы хоть шерсти клок, и то ладно.

Наплававшись в бассейне, иду в хаммам. Ложусь на теплую мраморную поверхность, нежусь в клубах плотного молочного тумана. Как же хорошо!

Глажу себя по распаренному, покрытому бисером капелек, телу.

Ух, какая! Сама от себя кайфую!

Просто идеальная фигура: титьки, бёдра — всё как надо, осиная талия, плоский животик… мрррр.

И этот идиот мне о какой-то беременности заясняет?! Ага, ща, с разбегу! Бегу и тапочки теряю! Неужели он всерьез верит, что я мечтаю променять это идеальное тело на какого-то выродка?

Вообще детей не хочу! Может быть потом… если в этом необходимость срочная появится. Но сейчас — точно себя калечить не собираюсь. Обломайся муженёк! Будь благодарен тому, что имеешь!

После сауны добираюсь до спальни, умасливаю тело нежными, ароматическими кремами.

Ну и разморило! Не поспать ли часок?

Звонок Глеба вырывает меня из сладкой, расслабленной дрёмы.

— Инга, ты где? Приезжай в отель. У меня для тебя есть небольшой подарок. — коротко бросает Глеб и отключается.

Блин, двигаться не хочется. Но мысль о горячем любовнике неожиданно распаляет воображение. Возможно его ласки — это именно то, что мне сейчас нужно.

Через сорок минут останавливаю машину на задней парковке отеля. Ключ-карта от номера у меня есть. Захожу в плотную темноту, тянусь к выключателю, но свет зажечь не успеваю. Кто-то хватает меня за руку, и до боли заводит её назад. Прижимается к моей спине, обжигает шею горячим дыханием.

— Ну что, сладенькая, поиграем?

Он сегодня властен и груб. И жаден: набрасывается на меня, как голодный тигр на добычу. На какую-то секунду забываю, что это всего лишь игра, и мне становится по-настоящему страшно. Блею овечкой, моля о пощаде. Но тщетно — он берёт всё и ещё сверх меры…

Дааа, ради этого, определённо, стоило выбраться из супружеской койки!

Вспотевшие, насытившиеся, лежим на широком пуховом лежбище. Глеб раздвинул шторы и теперь я могу насладиться видом его обнаженного тела.

— Что это? — спрашиваю, прикасаясь к разбитой и припухшей губе, — Кто это тебя так?

Он морщится и рассказывает мне о своей сегодняшней неудачной слежке за благоверной. Меня это всё не очень интересует, но любовника обижать не хочется. Ценю его. Из всех моих предыдущих — это самый интересный экземпляр. Уже больше года с ним и пока не наскучил.

— Бедняяяяжка, — выдыхаю сочувственно, — Мне тааак жаль! Убила бы эту тварь и дружка её недоделанного!

Глеб улыбается, целует меня нежно:

— Не расстраивайся, лапонька — они ещё очень пожалеют о сегодняшнем! Обещаю!

Его рука оглаживает мои бёдра, пробирается всё глубже и глубже… Закрываю глаза, сдерживая сладострастный стон. Да он сегодня в ударе прям!

— А это тебе, моя кошечка. Надень. Хочу, чтобы ты была в этом, когда я…

Он выуживает из-под подушки красивую бархатную коробочку в форме сердца и протягивает её мне.

Открываю и взвизгиваю от восторга.

Какая красота! Надеваю, глажу роскошную вещичку. Ну Глеб, ну угодил так угодил!

— Нравится? — улыбается он и, не дожидаясь ответа, накрывает мой рот глубоким, страстным поцелуем.

С воодушевлением откликаюсь на его ласку. Немного выбивает из колеи надпись внутри футляра. «Любимой»? Неужели втрескался, бедняжка? Ну уж тут прости, милый: любовь — это не ко мне. Но, пожалуй, этот мальчик задержится подле меня ещё на какое-то время. Хорошо с ним, умеет качественно даму развлечь.