Измена. Подарок небес

Глава 7

Проводив взглядом увозящее изменника авто, начинаю хаотично соображать, что же делать дальше.

— Юлька! Ты что там застряла? Пошли домой! Мать ждёт!

— Брат мой, — поясняет Юлька, — Ладно, пойду я. А волка этого больше не бойся! Он не опасный, — и добавляет наставительно — Красивые опасными не бывают.

— Ещё как бывают, малыш! Ещё как! Красивые — они всегда самые опасные… — задумчиво откликаюсь я, — Но ты за меня не волнуйся, он уже уехал. Беги. Хорошего дня! И спасибо тебе за заботу.

Дождавшись, пока девочка уйдёт, выбираюсь из укрытия и направляюсь к подъезду. Нужно привести себя в порядок и всё хорошо обдумать.

Квартира встречает меня ароматом чужих духов. Сладкий, приторный запах, как и вид спальни, вызывают тошноту. Этот гад даже прибраться за собой не удосужился!

Так, сначала уборка! Вычистить всё, уничтожить малейший след этой твари! Глеб был со своим дорожным чемоданом, а значит в ближайшее время гостей ждать не приходится.

Распахнув настежь все окна, подхожу к супружескому ложу и морщась сдёргиваю шелковую нежно-лиловую простыню. Этот комплект — подарок на нашу с Глебом свадьбу. Мы застилали его лишь по-особым случаям — дни рождения, годовщина, Новый год…

— Праздничное бельё для праздников, — как не раз говорил мой муж.

Видимо приход любовницы был для Глеба воистину праздничным и важным событием. На простыне разводы — жаркая ночка выдалась у этих двоих…

Приношу из кухни пакеты для мусора и с брезгливостью засовываю в один из них прохладную, скользящую ткань. Туда же отправляются пододеяльник и наволочки. Теперь это всё — не более, чем грязь. Вот и моя жизнь так же…

Эротический костюм белобрысой, фужеры, пустые бутылки и прочие следы действа, развернувшегося тут минувшей ночью — всё туда: хлам к хламу, грязь к грязи! Как жаль, что и этих мерзавцев нельзя упаковать сюда же!

— Ненавииижу! — реву я в голос, уже не сдерживаясь.

Меня трясёт от боли, обиды и пережитого унижения.

Ещё раз обвожу взглядом комнату, не пропустила ли чего, и крепко завязываю ленты мешка. Один готов.

Раздвигаю дверцы стенного шкафа и с остервенением продолжаю «уборку»: трусы, носки, футболки мужа — в грязь!

Верхняя одежда, рубашки, костюмы — туда же. Место в шкафу освобождается, полки стремительно пустеют… Последней, сдёргиваю с плечиков любимую косуху Глеба — что-то с мягким стуком падает на пол. У моих ног лежит бархатная розовая коробочка в форме сердца. Поднимаю её, безотчётно верчу в руках и открываю.

На нежно-розовой атласной подложке искрящейся змейкой свернулась золотая цепочка, но внимание привлекает не она, а изумительный кулон, тончайшей работы.

На усыпанном бриллиантовой крошкой полумесяце, в вальяжной позе, грациозно лежит изящная кошка. Её миндалевидные глаза сверкают изумрудами, на шее лента из белого золота украшенная фиолетовым опалом. Одна из передних лапок зверька расслабленно свисает вниз, сжимая в коготках ажурное сердечко из розового золота, по-центру которого разместился рубин глубокого, насыщенно-кровавого цвета.

У меня невольно вырывается вздох восхищения — такой красоты мне ещё не приходилось держать в руках.

На внутренней стороне крышки, золотым тиснением по розовому, выбито «Любимой».

Любимой? Вот значит как?! Нееет, Глеб, любимым не изменяют! Или ты решил, что можешь вероломно крутить с левой бабой, а потом откупиться от угрызений совести дорогой безделушкой?!

Хмурюсь, закрываю коробку и возвращаю её в карман куртки, после чего последняя отправляется в пакет, к остальному имуществу предателя.

Любовь не покупается и не продаётся, Глебушка! И никакие драгоценности мира не в состоянии компенсировать ту боль, что ты мне сегодня причинил.

Наверное, в минуты сильного стресса, именно наличие цели помогает выстоять и хоть как-то пережить острый период. Как заведённая ношусь по квартире, собирая Глебовы вещи. Из спальни переключаюсь на детскую, потом перехожу в кухню, следом в ванную, и не успокаиваюсь, пока всё его имущество не оказывается рассованным по туго набитым пакетам. И только после этого останавливаюсь и понимаю, на сколько же сильно устала.

Оставшейся энергии хватает лишь на то, чтобы закрыть окна и доползти до кровати. Прямо в одежде падаю на незаправленную постель и засыпаю крепким, тяжёлым сном без сновидений.