Эволюция Артура

Я хихикаю.

— Ничего смешного, Син. Мне пришлось постричься почти на лысо. Из-за этого меня безжалостно дразнили.

— Да ладно, вы же были совсем детьми.

— Вместе со своими тупыми дружками он как-то привязал меня к дереву и оставил одного. Нормальные дети так не поступают. Арт — псих во всех отношениях. Я был очень рад, когда мы перестали их навещать.

— Может, он изменился. Просто дай ему шанс.

— Не хочу я давать никаких шансов.

— Но мне ведь дал.

— Это другое. В тебя влюбился мой лучший друг.

Вот упрямый.

— Ну, как сказал твой отец, чему быть, того не миновать.

— Не напоминай.

— Я на пробежку. Спокойной ночи.

Я направляюсь в свою комнату. Спальня мамы и Рики находится по правую сторону лестницы, а ванная, бельевой шкаф и наши с Джошем комнаты — по левую. На первом этаже располагаются кабинет Рики, свободная комната, которую займет Арт, кухня, гостиная и столовая, а также полностью оборудованная ванная комната. В подвале тоже есть маленькая ванная и стиральная машина с сушилкой.

Я занимаюсь легкой атлетикой практически с детства, но по-настоящему преуспела только на втором году старшей школы. В тот год мне удалось выиграть чемпионат штата. Я получила признание, а также стипендию для обучения в Лексингтонском университете штата Калифорния. Тревор подал документы туда же, и еще в пару университетов неподалеку, чтобы мы могли проводить время вместе.

Я занимаюсь бегом на дистанции в сто, двести и четыреста метров. И в этом году снова планирую победить.

Я переодеваюсь, меняя спортивные штаны на леггинсы, и надеваю толстовку. Затем засовываю ноги в кроссовки и спускаюсь вниз, прежде чем выйти через парадную дверь.

Оглядываю площадь земли в сто гектаров, которую мы используем для выращивания картофеля, пока делаю на крыльце короткую растяжку.

Когда мы только сюда переехали, я ничего не знала о фермах, выращивающих картофель, но быстро влюбилась в этот процесс и теперь каждый год добровольно помогаю Рики со сбором урожая.

В апреле я снова предложу свою помощь в посадке картофеля. Сбор урожая начнется в конце августа и до ноября, но в то время я уже буду учиться в университете.

Справа от дома стоят еще два здания, а слева — поля. В одном из них сушится картофель после сбора. А другой используется для хранения урожая в зимний период времени. Когда Рики получает заказы из продуктовых магазинов, я помогаю ему промыть и упаковать картофель. Моя мать отлично разбирается в математике, так что отвечает за бухгалтерию.

Я заканчиваю с растяжкой, а затем начинаю бег, переходя на ровный быстрый темп.

Глава 4

Арт

— Вы первый посетитель Кайла с тех пор, как он сюда попал. Могу я узнать ваше имя?

— Я Арт, его сын, — отвечаю, следуя за медсестрой дальше по коридору.

— А меня зовут Октавия. Я старшая медсестра этого крыла. Когда мне сказали, что к Кайлу пришел посетитель, я должна была убедиться в этом собственными глазами. Хоть ваш отец и обладает некоторыми когнитивными способностями и может немного говорить, он редко на что-то реагирует, поэтому вам не стоит себя обнадеживать.

Для меня надежда сродни фантастике. Ее просто не существует. Потому что, если бы существовала, я уже был бы мертв.

Даже не знаю, что делаю здесь.

Казалось, я просто обязан навестить отца перед отъездом в Северную Каролину, словно это была последняя возможность его увидеть.

— Ну, вот мы и на месте.

Заглядывая в открытую дверь, я вижу фигуру, сидящую на стуле лицом к окну. Комната лишена жизни и цвета. Нет ни картин или семейных фотографий, ни вазы с цветами на крошечном столике возле огромной кровати. У деда полно средств, чтобы поместить отца в высококлассный центр, но, очевидно, он предпочитает не тратить их на сына.

Отчасти, мне хочется вбежать в комнату, как потерявшийся ребенок, и крепко обнять отца. С другой стороны, я готов с ним драться, пока буду кричать о том, насколько он жалок. Отцу давно следовало поставить на место мать и деда. А он даже не осознавал, какой властью обладал над ними.

— Входите. Кайл, может, никак этого и не покажет, но я уверена, что он будет очень рад вас видеть.

Я переступаю через порог.

Блядь, надо просто развернуться и уйти.

«Нет! Соберись и взгляни ему в глаза».

Я хватаю стул, стоящий справа от двери, и медленно подхожу к отцу. Затем ставлю стул прямо напротив отца и сажусь. Волосы у отца почти белоснежные, а глубокие морщины испещряют лицо, шею и руки.

Когда тем утром я нашел безжизненное тело Коула, плавающим в бассейне, несчастный случай спровоцировал цепную реакцию отчаяния и горя. И я бы отдал все на свете, лишь бы повернуть время вспять. В моей голове вновь и вновь проигрывается момент, когда брат сражался за свою жизнь, и в каком он находился ужасе.

Я продолжаю гадать, какой была его последняя мысль. Думал ли Коул обо мне? Звал ли меня к себе?

В момент его последнего вдоха я находился под кайфом, трахая какую-то безликую суку.

«Боже, ну почему? Почему? Я так хочу умереть. Клянусь, что не могу больше жить с этой болью. Она сводит меня с ума».

Мой отец не признает меня, хотя я этого и не ожидал. Его взгляд направлен чуть выше моей головы, а мышцы вокруг рта расслаблены.

— Ты узнаешь меня?

Тишина.

— Посмотри на меня.

Ноль реакции.

— Тринадцатое августа, — говорю я. Это дата смерти Коула.

Отец медленно фокусирует на мне свой взгляд, и я вижу в нем искру узнавания. В его глазах блестят слезы, прежде чем они скатываются вниз по щекам.

— Тебя никогда не было рядом, а следовало бы.

Начинаю рыдать, как девчонка, потому что не могу контролировать свои эмоции.

— К черту тебя, ее и меня туда же. Мы его подвели. Это нам сейчас нужно лежать в гробах.

Отец открывает рот, пытаясь заговорить, но из него вырываются лишь неразборчивые звуки.

— Что ты пытаешься сказать?

— Прости, — говорит отец надломленным, едва слышным голосом.

Я наклоняюсь вперед и обхватив руками его лицо, смотрю ему прямо в глаза.

— Твои извинения не вернут Коула обратно! — повышаю я голос.

Каждый из нас справляется со смертью Коула по-своему.

Моя мать решила притворяться, что его никогда и не существовало, отец прячется внутри своего собственного разума, а я пытался покончить с собой.

По отцовским щекам все быстрее катятся слезы.

Я убираю руки с его лица и откидываюсь на стуле, вытирая свои собственные.

— Не знаю, вернусь ли когда-нибудь, чтобы снова тебя увидеть, папа. Я переезжаю к Рики на некоторое время. А после, кто знает. Прощай, — и выхожу из комнаты, не оглядываясь.

***

Выйдя из здания, я запрыгиваю на свой мотоцикл и мчусь по направлению к Северной Каролине. Холодный воздух хлещет меня по лицу, пока я проезжаю километр за километром. Моя дорогая мамочка уже позаботилась о том, чтобы мои вещи доставили в дом дяди. Я даже не попрощался с ней перед тем, как уехать. Ее машина стояла в гараже, что казалось удивительным. Настолько было редкостью видеть мать дома в пятницу вечером. Видимо, она хотела сыграть свою родительскую роль и проводить своего сына. Дед еще несколько раз пытался уговорить меня переехать к нему. Старик боялся, что Рики настроит меня против него, однако я отказался.

Вот и еще одно Рождество прошло без Коула.

Я весь день оставался в кровати с выключенным светом.

Горе никогда не исчезает, и тебе не становится легче, кто бы что ни говорил.

Каждая моя мысль наводила лишь на то, чтобы найти кокаин, пока я, наконец, не сорвался из дома с миссией словить кайф. Но прежде чем добраться до дилера, я пришел в себя. Зависимость — тропа, на которую мне не хотелось ступать вновь. Поэтому я припарковал мотоцикл в переулке и бросился бежать.

Я бежал и бежал, пока мое тело не отказало, а разум не опустел. Рухнув на холодную твердую землю, я подполз к стене какого-то здания и прислонился к ней. Именно там я и оставался несколько часов, прежде чем вернуться за мотоциклом.

Меня сводят с ума три даты: тринадцатое августа, двадцать пятое декабря и пятое февраля — день рождения Коула.

Я прекрасно помню тот день, когда он появился на свет. Моя няня отвезла меня в больницу, и я был ужасно взволнован встречей с братом.

Он оказался маленьким и сморщенным существом, но это не имело для меня значения. Я гордо носил звание старшего брата. Мне было разрешено сесть на стул и подержать его. В тот момент я подумал, что всегда буду его защищать. Всегда буду рядом. Стану лучшим братом на свете.

Но так и не стал им.

Моя жизнь разделилась на две части — до смерти Коула и после нее.

До его смерти моя жизнь была наполнена безграничными возможностями, а после стала всепоглощающей тьмой. Каждый день я вставал с надеждой, что он станет последним в моей жизни. Если бы мне удалось порезать себя чуть глубже, я давно бы уже лежал, погребенный землей.

Глава 5

Арт

К тому времени, как я добираюсь до Рики, на улице уже стемнело. У меня ушло почти двенадцать часов на то, чтобы добраться до своего нового дома. Паркую мотоцикл прямо напротив, а затем проверяю на телефоне, который час.

Три минуты девятого.

Слезаю с мотоцикла и разминаю затекшие мышцы. С момента последней остановки прошло немало времени, так что мне нужно отлить.

Дом Рики выкрашен в желтый цвет, а на окнах виднеются белые ставни. Осталось добавить белый заборчик, и его семья может претендовать на звание типичной американской.

Это вам не Канзас.

Поднимаюсь по ступенькам веранды, а затем стучу в дверь. Ее открывает Рики, на его лице широкая улыбка. Однако заметно, что дядя нервничает, а его улыбка вымученная. Он знает, что получил тикающую бомбу, и понятия не имеет, когда та взорвется.

— Привет, Арт. Как прошла поездка? Я слегка удивился, когда твоя мать сказала, что ты приедешь сюда на мотоцикле.

— Все нормально. Планируешь сыграть роль доктора Фила и попытаться меня починить? К сожалению, для этого тебе потребуется суперклей, скотч, иголка с ниткой и куча другой ерунды, чтобы попытаться собрать меня воедино. Единственное, что мне может помочь — амнезия.

— Я не пытаюсь собрать тебя воедино. Это по силам только тебе самому. Битва, которую тебе нужно выиграть, происходит у тебя в голове. Потребуется много времени и сил, чтобы выиграть это сражение. Возможно, ты проиграешь, но, несмотря ни на что, я всегда буду рядом. И выслушаю, если тебе понадобится с кем-то поговорить.

Рики ужасно искренний, но мне не нужна его помощь.

— Ты разбиваешь мое черное сердце, — говорю я саркастично. — Может уже впустишь в дом? Мне нужно отлить. Или сделать лужу прямо на крыльце?

— Ох, точно, извини, — дядя отступает в сторону, позволяя мне войти.

У него настоящий дом — ничего схожего с особняками, в которых мне довелось расти. Обувь составлена в строй у двери. На стенах развешаны семейные фото. Бордового цвета мебель выглядит потертой и соответствует цвету штор. Через большое кресло перекинута куртка, а столик перед широкоэкранным телевизором завален журналами.