Монстр

Глава 19

Брейкер

Я не спал. Что было чертовски глупо. Мне нужно было быть в здравом рассудке. И здравом уме. Особенно с тех пор, как я не смог найти Алекс. Ни следа. Она исчезла как дым. А также потому, что я не смог найти способ попасть к Лексу до того, как он вернется, чтобы попытаться вытащить Шота.

Пиздец какая сложность.

Потому что мне все равно нужно было прийти.

Я должен был показать свое лицо.

И скормить ему какую-нибудь ложь о том, что Алекс нет со мной.

Черт, сказать ему, что я не смог ее привести. Что я избавился от нее, как он и говорил. Он бы разозлился, но я, скорее всего, все равно сохранил бы свою жизнь. Может быть, даже жизнь Шота тоже, если Лекс будет в достаточно хорошем настроении. Я думаю, все будет зависеть от того, как пройдет его встреча.

Дом Лекса, как и мой, располагался на холме. В отличие от моего, у него был обнесенный стеной периметр и охраняемые ворота, двое его головорезов сидели в будке и разговаривали, когда я подъехал.

— Грузовик остается здесь, — сказали они мне, и, поскольку у меня не было выбора, я схватил ключи и выскочил. А затем, как и ожидалось, меня обыскали и забрали два пистолета, которые были при мне. Тупые ублюдки не проверили мои ботинки. В каждом было по ножу. Не то чтобы они принесли бы мне слишком много пользы против его маленькой армии с впечатляющим ассортиментом оружия, но это было хоть что-то.

Ворота открылись, и я пошел по извилистой подъездной дорожке к дому.

И под «домом» я имел в виду «особняк», потому что Лекс жил богато. Площадью двенадцать тысяч квадратных футов. Гараж на три машины. Бесконечные окна (все пуленепробиваемые). Территория, которая включала теннисный корт, бассейн и конюшню. Лекс не играл в теннис, он никогда не учился плавать, и я подозревал, что он не отличит лошадь от немецкой овчарки.

Если бы вы присмотрелись повнимательнее, то увидели бы камеры видеонаблюдения. И тогда вы заметили бы притаившиеся тени, которые могли быть деревьями, но на самом деле были людьми. И это были люди с оружием за спиной.

Да. Был хороший шанс, что я не уйду отсюда, независимо от того, в каком настроении будет Лекс.

Но, в первый раз в жизни, я не мог заставить себя по-настоящему сбежать. Я просто хотел поскорее закончить с этой встречей.

Когда я повернул к входной двери, один из мужчин появился в поле зрения, дернув подбородком в мою сторону, прежде чем открыть дверь и впустить меня внутрь.

Дом был настолько роскошным и шикарным, насколько можно было ожидать от поместья в двенадцать тысяч футов. Темное дерево. Глубокие тона. Дорогая, очень профессионально расставленная мебель. Прямо впереди была лестница в форме подковы с белым (да… белым) ковровым покрытием. Под ней был коридор, который, казалось, вел в столовую. Слева от входной двери была гостиная с гигантским камином и книжными полками, полными тяжелых книг, я был уверен, что Лекс никогда даже не заглядывал в них. Справа была еще одна гостиная, но в ней стоял рояль, на стенах висели отвратительные, претенциозные картины, а вокруг стояли статуи.

Мне было интересно, понимает ли он, как выглядит его дом для постороннего. Как мучительно очевидно было, что он пытался стереть все следы бездомного уличного ребенка, которым он был в те дни. Ребенок, который так и не научился играть на пианино или произносить имена классических музыкантов. Ребенок, который никогда даже не слышал о Прусто или Макиавелли.

Конечно, я тоже ни хрена о них не знал. Но я, блядь, не пытался вести себя так, как вел себя он.

— Он хочет встретиться с тобой внизу, — сказал безымянный охранник, кивнув головой в сторону коридора, и я двинулся к нему, охранник был в нескольких футах за моей спиной.

Вниз.

В подвал.

Здорово.

— Сюда, — сказал он, ведя меня на кухню и открывая дверь, за которой была деревянная лестница, ведущая вниз, — ты пойдешь один.

Вдвойне здорово.

— Хорошо, — сказал я, кивая и направляясь к лестнице. Нет смысла откладывать неизбежное.

Я почти ожидал увидеть шлакоблоки и зарешеченные окна. Может быть, мне следовало бы знать лучше. Поместья, подобных его, как правило, не заканчивались подвалом. Этот не был исключением. Я спустился и оказался в огромном пространстве. Кафельный пол песочного цвета, стены выкрашены в темно-красно-оранжевый цвет, бар в дальнем конце рядом с дверью.

Эта дверь была единственной зловещей вещью в комнате.

Все остальное выглядело как место, куда мужчина ходил, чтобы расслабиться, уйти от своей ворчливой жены, подрочить на постыдное порно.

— Брейкер, — позвал голос Лекса, и я увидел, как он закрыл дверь рядом с баром и направился ко мне.

— Лекс, — сказал я, кивая.

— Где Алекс?

Тогда сразу к делу.

— Не здесь, — сказал я, пожимая плечами.

— Я вижу это, — сказал он, его голос стал ледяным, — не хочешь ли объясниться?

— Не особо.

— Я не тот мужчина, с которым ты хочешь играть в игры, Брайан.

— Я не играю в игры, Лекс. Ее здесь нет. Мне не хочется говорить об этом. Это не игра. Просто какое-то дерьмо.

— Для меня удивительно, что ты все еще дышишь, — странно сказал он, склонив голову набок, как будто это было что-то, что действительно смутило его.

— Почему это, Лекс?

— Потому что тебе либо не хватает уважения, либо мозгов, чтобы понять, с кем тебе следует держать язык за зубами.

— Это я, глупый, безрассудный, заноза в заднице.

— Раньше люди мирились с этим, потому что ты делал свою работу и не задавал вопросов и не творил дерьмо. Похоже, что-то изменилось.

— Послушай, — сказал я, сдерживая вздох, — избавь меня от лекции. Сэкономь свои деньги. Просто дай мне Шота, и мы оба сможем пойти разными путями.

— Видишь ли, — начал он тоном, которому я сразу же не доверял, — обычно мы так и поступали с этим. Ты — ценный актив, который стоит иметь рядом, даже если ты действительно провалил эту работу. Но, к сожалению, кое-что… произошло с тех пор, как мы разговаривали в последний раз.

На этот раз я выдохнул. — Что происходит? — спросил я.

— Как насчет того, чтобы выпить? Скотч? Виски? Водки? К какому типу людей относишься ты?

К тому, кто не пил спиртное у таких говнюков, как Лекс. Но я чувствовал, что уже раскачиваю лодку, и мне не нужно было усугублять ситуацию. — Виски подойдет, — сказал я, обычно предпочитая водку. Но при мысли о ней в мою голову влетел образ Алекс, пьяной в стельку, хихикающей, говорящей глупости, кончающей жестко и неоднократно от моего рта и члена.

Да. Виски было лучшим выбором.

Лекс направился к бару, и я последовал за ним, желая не спускать с него глаз. Он был скользким дерьмом. Я бы не стал упускать из виду, что он мог подсыпать что-нибудь в мой напиток. Но, в конце концов, он этого не сделал. Он просто налил нам по стаканчику, и мы выпили.

— Как насчет того, чтобы навестить твоего друга? — предложил Лекс, ставя свой стакан обратно на стойку.

— Моего друга? — спросил я, тоже ставя свой стакан. Он, должно быть, говорил о Шотере. Но какого хрена ему понадобилось показывать его мне? Если только он не планировал сделать из него пример.

Блядь.

— Конечно, — сказал Лекс, направляясь к той двери, которая означает плохие новости, — прямо здесь.

И снова, не имея выбора, я последовал за ним.

У меня есть своя комната из шлакоблоков. Но никаких решеток. Потому что там нет окон. Только флуоресцентные лампы под потолком. Внутри были люди. Два. Вялый Член Рик (который, должно быть, был любимцем Лекса, так как он всегда был приклеен к бедру ублюдка) и какой-то парень, которого я никогда раньше не видел — моложе, но крепкий, с каштановыми волосами и глазами, совершенно пустыми, стоящий у двери в маленькую комнату, которая, как я понял, была ванной.

Но мои глаза уловили все это примерно за две секунды. Потому что на третьей секунде мой взгляд упал на Шотера. Он сидел на металлическом стуле посреди комнаты. Свободно. Не закован в наручники и не привязан к нему. Просто сидит, расправив плечи, широко расставив ноги, и выглядя почти комфортно. На его лице были синяки, и я почувствовал, как моя кровь при виде этого превратилась в лаву. Конечно, это всегда было возможно. Особенно потому, что Шот хорошо умел нажимать на слабости людей.

Все еще. Видеть это? Да. Я не был чертовски счастлив.

— Хей, Брейк, — сказал Шот, кивая мне, ухмылка играла на его губах. Как будто у нас были планы пойти поиграть в бильярд, выпить пива и трахнуть сучек позже. Вместо того, чтобы оказаться в меньшинстве на тщательно охраняемой территории злобного ублюдка, который явно злился на меня.

— Шот, — ответил я так же небрежно, пытаясь подавить волну беспокойства.

— Ты дерьмово выглядишь, чувак, — продолжал Шот, кивая головой.

Да. Я знал, что это так. — Да, и ты выглядишь так, словно провел последнюю неделю в спа-салоне, — сказал я, одарив его улыбкой. Но он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять, что скрывается за ней. Он видел напряжение. Беспокойство. Он знал, что что-то случилось. Я видел, как он воспринял это, когда слегка выпрямился, его глаза стали более проницательными.

Он был со мной.

Это было плохо.

Дерьмо должно было пойти ко дну.

Лекс откашлялся, словно почувствовав, что между нами что-то происходит. — Мы собираемся перевести Шотера отсюда, в сарай, через минуту, — начал он, и я почувствовал, как напрягся.

В сарай.

Я не знал, что у него на участке есть сарай.

Но сарай и Лекс… это было хреновое сочетание.

— Но сначала… у нас есть сюрприз для вас двоих.

О чёрт.

Я взглянул на Шота, чтобы посмотреть, есть ли у него хоть малейшее представление о том, что нас ждет, но он покачал головой. Что бы это ни было, никто из нас не знал. Что только заставило мой желудок скрутиться еще сильнее.

— Крис, — сказал Лекс, махнув рукой парню помоложе, стоящему у двери.

Шот, и мои взгляд встретились, и единственная мысль, которая пришла мне в голову, была о единственном человеке, оставшемся в мире, с которым было ясно, что я связан.

Пейн.

Он также был связан с Шотом.

Сюрприз для нас обоих.

Шот повернулся на стуле, когда Крис на секунду исчез в комнате, а затем вернулся.

И это был настоящий сюрприз.

Такого рода сюрприз, который заставил меня всерьез подумать, что у меня будет инсульт.

У них не было Пейна.

У них была Алекс.

Крис боролся с ней ведя ее из другой комнаты (боролся, потому что она боролась, как чертовски сумасшедшая женщина, когда он пытался это сделать. Это ни к чему ее не привело, но, тем не менее, я гордился ей).

— Что это за херня, Лекс? — спросил я, заставляя свой голос звучать скучающим. Я чувствовал, как шокированный Шот смотрит на меня, но не может понять, в чем дело. Дерьмо только что стало плохим. И оно было плохим с самого начала.

— Похоже, мне пришлось выполнять твою работу за тебя, Брейкер, — сказал Лекс, махнув рукой в сторону внезапно замершей Алекс. Внезапно потому, что она услышала мое имя и замерла, ее глаза встретились с моими. Гнев покинул их (немалое чудо, так как я знал, как сильно она могла злиться), и все, что осталось, — это удивление. И смирение.

Она думала, что спасла меня.