Монстр

Глава 21

Алекс

В конце концов трюк со стеклянной бутылкой сработал. Я просто не была готова к проявлению силы. Я почти ожидала, что Боб придет посреди ночи возбужденный с горстью наркотиков для изнасилования на свидание. Я была готова к этому. У меня был пистолет Брейкера, лежащий рядом с моей рукой на поверхности стола, а также телефон Джейшторм. Прямо перед тем, как задремать, я нашла в кармане одноразовый телефон Брейкера, долго-долго смотрела на него, борясь с желанием включить и позвонить ему. Затем, вытирая рукой щеки, чтобы стереть слезы, я вынула сим-карту и колотила по ней и по самому телефону прикладом пистолета, пока не осталось никакого искушения.

Потом я легла спать.

Приготовившись к приходу Жуткого Боба.

Однако я не была готова услышать, как бутылка упадет и расколется вместе с другими бутылками всего за несколько секунд… секунд до того, как трое огромных мужчин ворвутся в комнату, сдернув меня со стула, прежде чем моя рука смогла дотянуться до пистолета.

И вот так Лекс снова наложил на меня свои скользкие лапы.

Меня потащили к машине, одной рукой, как тисками, обхватив мою грудь, другой сильно прижимая ко рту, затем затащили на заднее сиденье и на колени к мужчине, который держал меня. Человек, которому было легко это сделать. Так что я не сопротивлялась.

Потом мы поехали.

После этого меня тащили по подъездной дорожке в нелепое поместье Лекса. Меня протащили через кухню, вниз по лестнице, в подвал, затем в недостроенную часть подвала. В рот мне сунули кляп. Мои руки сковали за спиной слишком тугими наручниками, которые впиваясь в кожу.

А потом меня оставили в той ванной. На большую часть дня.

Только для того, чтобы потом снять с меня наручники, и убрать кляп, чтобы увидеть Шотера, сидящего на стуле, выглядящего так, словно он был там некоторое время, и я почувствовала вспышку осознания того, что он был там все это время. Если бы только я добралась до двери. Привлекла его внимание…

Но для этого было уже слишком поздно.

И Брейкер был тут.

Хорошо. Так что, может быть, я и сказала себе, что беру свои чувства к нему и кладу их глубоко в сундук, чтобы никогда не открывать. Но все, что потребовалось — это один взгляд на него, и грудь распахнулась, и все чувства выскользнули наружу, неистовые, разрывающие и болезненные.

Затем его слова больно ударили меня по лицу, как пощечина.

Он собирался оставить меня тут. Я была почти уверена, что немного влюблена в этого мужчину, и он собирался… оставить меня другому мужчине, которого я ненавидела больше всего на свете. Человеку, который полностью разрушил мою жизнь во многих отношениях.

Я делила свое тело с Брейкером. Я обнажила свою душу.

И он собирался повернуться ко мне спиной?

Но потом в комнату вошел Джошуа, и шок сменился предательством.

Джошуа Кайдисен. Гленн знал его еще тогда, когда они были подростками, игравшими в видеоигры и рыскавшими по Интернету в поисках грязных картинок. В те времена, когда Джошуа не был таким красивым, каким оказался. Однажды Гленн показал мне фотографии этих двоих. Гленн пухлый, как ребенок, в очках, уменьшенная версия его взрослого «я». Но Джошуа был сущим гадким утенком. Он был худым до измождения, всё, руки и ноги, что делало его больше похожим на скелет, чем на человека из плоти и крови. Его кожа была изуродована прыщами, поэтому в течение многих лет он носил прозвище «прыщавый». И из того, что сказал Гленн, он был неуклюжим и несуразным с небольшим дефектом речи, что делало его болезненно неуверенным.

Видите, он был из тех парней, которых вы должны были жалеть.

И я делала это.

Пока я не встретила взрослого Джошуа.

Потому что взрослый Джошуа наконец-то вырос. Его худоба превратилась в гибкое тело пловца, которое он хорошо одевал. Его кожу намазали кремами, а затем обработали лазером, чтобы выровнять ее. Он обратился к профессиональному логопеду, который устранил его проблемы и научил его совершенной ораторской речи.

Все самое лучшее.

За исключением того, что с этими вещами пришел самый высокомерный, невыносимый, придурок-бабник, с которым я когда-либо пересекалась. Что, учитывая мою работу, связанную с мошенническими ублюдками, действительно о чем-то говорило.

Он также был одним из лучших хакеров на восточном побережье. Лучше, чем я и Гленн, конечно. Тот факт, что он постоянно тыкал меня носом. Сначала я подумала, что это просто потому, что он пытался подтолкнуть меня к тому, чтобы я узнала больше. Но, в конце концов, он был просто придурком.

Это действительно не должно было быть таким большим шоком, что он связался с такими, как Лекс.

А потом он, блядь, сдал меня. Что было просто… против всего, во что верили хакеры. Во что верили мы. Всегда. Мы прикрывали друг друга. Всегда.

Крысиный ублюдок.

Я выплеснула на него свою ярость, наслаждаясь страхом, отразившимся на его лице, когда он понял, как здорово его поимели. Без всякой причины. Просто его собственное тщеславие, мысль, что он мог тусоваться с большими мальчиками. Но, в конце концов, они просто напомнили ему о неуклюжем, заикающемся ничтожестве, которым он всегда был.

Потом началась драка.

А потом комната опустела.

Кроме меня. Лекса. Брейкера. И Грега.

Затем я оказалась в эпицентре гнева Лекса. Так же, как была моя мать в течение стольких лет. Чувствуя, как его кулаки врезаются мне в лицо, превращая мое зрение в маленькие белые взрывы.

Я пробовала на вкус и сплевывала собственную кровь, когда он поставил меня на четвереньки. И времени не осталось. Не осталось времени, чтобы добраться до моего ботинка. Чтобы достать героин. Чтобы употребить его и получить передозировку, прежде чем он прикоснется ко мне.

Все было кончено.

Я проиграла.

И я собиралась заплатить за это.

Я посмотрела на Брейкера на секунду, мое сердце пульсировало в моих глазах, прежде чем я закрыла их и опустила голову, чувствуя, как руки Лекса тянутся к моим штанам, его кончики пальцев скользят по моей заднице так, что у меня пробежали мурашки по коже. Тошнота подступила к моему горлу, когда я услышала, как его молния скользнула вниз.

Одно дело — заниматься добровольным, но ужасным сексом. Я смирилась с этим с двумя разными мужчинами.

Это было совсем другое — чувствовать, что у тебя отняли секс… Да, для такого ужаса не было слов.

Но тут вмешался Брейкер.

Говоривший дерьмо, которое он не имел права говорить.

Хотя, в конце концов, это спасло меня.

Я была в нескольких секундах от того, чтобы почувствовать, как тело Лекса врезается в меня. И я знала достаточно из полицейских отчетов, как ужасно он сделает это со мной.

Потом Лекс отошел от меня. И мир вокруг взорвался.

Брейкер бросился на Грега.

И я сунула руку в ботинок и налетела на Лекса.

За мою маму. И Гленна. И каждую женщину, чье изуродованное, покалеченное тело я видела. А также за меня. За то, что он уже отнял у меня. За то, что он как раз собирался забрать у меня, прежде чем его остановили.

Я никогда особо не задумывалась о том, была ли я жестоким человеком или нет. В общем, я была в безопасности за экраном своего компьютера. Я никогда не участвовала в драках. Я никогда никому не причиняла вреда.

Но моя рука взлетела, и кончик ножа вонзился с такой силой в Лекса, что мой желудок провалился.

Вой, который он издал, послал ударную волну по моему организму, и я вытащила нож обратно, замирая, не в силах ничего сделать, кроме как бороться с желчью, которая поднималась в моем горле.

Я наблюдала, как кричащий, истекающий кровью Лекс получил правый хук в лицо и упал без сознания на землю.

Потом появился Брейкер, он кричал на меня, тащил меня к лестнице.

Мы едва успели добраться до части подвала с баром, когда ворвался избитый Грег с Лексом, висящим на нем в полубессознательном состоянии, подошел к бару и открыл дверь в маленькую белую комнату бункера.

Я чуть не рассмеялась, когда Брейкер потащил меня вверх по лестнице на кухню.

Я почти ожидала, что начнется какая-то война. Но все, что там было — это беспорядочный хаос. Все, с кем мы сталкивались, смотрели сквозь нас, как будто нас там даже не было. Поэтому мы просто продолжали двигаться, Брейкер толкнул дверь наружу, и мы сбили с ног все еще живого, дышащего, смеющегося Шотера.

Я почувствовала волну облегчения, которая заставила весь мой воздух со свистом вылететь из моего организма при виде его. Я едва его знала. Буквально обменялась с этим человеком всего несколькими словами. Но он был хорошим. Он был готов пожертвовать собой ради меня. Он предложил мне свой мизинец для поддержки. И они с Брейкером любили друг друга как братья. Для меня этого было достаточно.

Я была так счастлива видеть его живым, что почувствовала, как слезы защипали мне глаза.

Но потом мы снова побежали, наблюдая, как собственность Лекса начинает вспыхивать дикими пожарами из-за того, что, черт возьми, повсюду была заложена взрывчатка.

Мы как раз добрались до грузовика, когда я увидела Джейшторм.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, это она.

Я знала.

Под капюшоном мог быть кто угодно.

Но я знала.

Я была ошарашена, когда под капюшоном оказалась женщина, которая, должно быть, была моложе меня. Или, по крайней мере, у нее было одно из тех лиц, вечно молодых. Милых. Нежных. За исключением того, что она сильно накрасила глаза, губы были красными, а татуировки яркими и красочными выделялись на ее бледной коже.

Мы сели в машину и уехали, я наблюдала за Джейшторм в зеркало заднего вида.

— Черт, — прорычал Брейкер, когда мы все инстинктивно пригнулись, когда раздался взрыв, несмотря на то, что мы находились в закрытой машине. Земля под грузовиком, казалось, долго дрожала, даже когда мы продолжали отъезжать.

Джейшторм повернула голову в сторону нашей удаляющейся машины, и, хотя мы были слишком далеко, чтобы видеть, я была уверена, что она ухмыльнулась.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ, когда мы скрылись из виду.

Моей миссией в жизни было уничтожить Лекса Кита.

В том, что женщина, наконец, совершила этот поступок, была своего рода поэтическая справедливость.

Может быть, все вышло не так, как я планировала — отдав информацию про него кому-то, кто прикончил его по своим личным причинам.

Так было даже лучше.

Две женщины, которые не знали друг друга, сговорились, в конце концов, разнести его мир на куски.

Я боролась со смехом и проиграла, закрыв глаза рукой и позволив странному истерическому звуку прокатиться по мне.

— Куколка, — позвал Брейкер, заставив меня повернуть голову и посмотреть на него.

— Да?

— Откуда, черт возьми, ты знаешь Джейни?

— Джейни? — спросила я, сдвинув брови. Это было слишком… простое имя для кого-то такого крутого, какой она, очевидно, была.

— Джейни. Из Хейлшторма.

— Хейлшторма? — спросила я, опустив лицо. Хейлшторм. Лагерь выживальщиков, полный бывших военных, которые выполняли всевозможные работы — похищения, побеги, корпоративный шпионаж. Как ни назови, они занимались всем этим. И они были хороши в этом. Как… действительно хороши. Они также, как и МК Приспешники и семья Маллик, не были в карманах Лекса.