Код красный

Музыка снова стихла, Артур за стеклом снял наушники, отключил гитару от усилителя и вышел. Надо же. Практически вся его запись прошла мимо. Вот что значит грамотно сместить фокус. Иззи отвернулся к монитору и принялся сосредоточенно переключать вкладки.

— Еще раз отыграть не хочешь? — он с серьезным видом нахмурился.

Артур подошел к дивану и вложил гитару в кофр.

— Да хватит. Я вроде нигде не налажал, — замки тихо щёлкнули. — Или тебе что-то не нравится? — он вопросительно посмотрел на Люка.

Тот пожал плечами. Веселье разом схлынуло. Включился серьёзный босс.

— Всё нормально. Не хочешь отыгрывать, не отыгрывай.

— Ну как хотите, — Иззи перестал залипать в компьютер и посмотрел через плечо на Люка. — Ты готов идти?

Он коротко кивнул.

— Ага, — перехватил со столика бутылку с водой и резко поднялся.

— Штанишки не жмут?

Тесса на подлокотнике громко прыснула. Щеки снова обожгло, Джеки метнула взгляд в сторону дырявых джинсов… Но Люк уже успел отвернуться.

— Не завидуй, — он отвесил Иззи дружеский подзатыльник и, больше ни на кого не глядя, вошёл в изолированную комнату.

Плотно закрыл дверь, открутил крышку бутылки и сделал большой глоток. Отставил её на пол и встал возле микрофона. Резко зачесал назад чёлку, открыв лицо, и прихлопнул её наушниками. В студии стало тихо. Джеки откинулась на спинку дивана, разблокировала мобильник и в очередной раз бездумно пролистала «ТикТок». Она столько раз видела и слышала, как Люк поёт, что в этом не будет ничего нового.

Метроном опять отсчитал четыре удара.

Заиграло знакомое тяжелое вступление. Джеки легко качнула головой в такт и…

— «Замолчи!!!» — пронёсся по студии хриплый, надрывный крик. Разорвал пространство и смёл всё спокойствие.

О. Боже. Она резко вскинула голову.

— «Дорогая, сейчас говорить буду я», — сурово и колко пропел Люк.

По спине прошла крупная дрожь. «ТикТок» забылся, рука с телефоном медленно опустилась на диван. Джеки уставилась за стекло. Там, закрыв глаза и обняв ладонями наушники, Люк продолжал петь куплет про измену и предательство. Ноздри раздулись, на жилистой шее проступили вены, а в голосе зазвучала вся накопленная ненависть и боль. Сильно, яростно, хрипло.

Текст как стеклянная крошка проник под кожу. Джеки незаметно для себя растёрла тыльную сторону ладони и мелко задрожала. Если поднять рукава толстовки, наверняка окажется, что волоски на руках встали дыбом.

Это. Просто. Нечто.

Люк перешел на бридж, голос сначала поднялся выше, а потом ушел в низкие, вибрирующие частоты. Агрессивное рычание отозвалось комом в горле.

И начался припев. Голос снова рванул вверх, будто освобождаясь от сдерживающих цепей.

— «Здесь разбиваются мечты, а любовь умерла», — Люк развел руки в стороны и закачался возле микрофона. — «Нас больше нет, и это твоя вина…»

Джеки, как примагниченная, смотрела за стекло, боясь моргнуть. Воздух практически замер в лёгких.

Слишком давно она не была на концертах «Кода». Слишком давно не стояла в первом ряду. То есть никогда не стояла. Всегда топталась настолько далеко, чтобы никто не заметил. Смотрела на Артура и всегда упускала из внимания то, какая сила идёт от Люка. Конечно, замечала талант, артистизм и харизму — только совсем слепой и глухой не заметил бы, — но…

Но никогда ещё эта энергетика не сметала всё на своём пути и не выносила с ноги грудную клетку. Прямо как сейчас, когда начался второй куплет, и студию снова разорвал хриплый, рваный крик: «Замолчи!».

И Люк хочет это бросить? Уйти в преподавание? Серьёзно?! Как он вообще смеет даже думать о таком?!

Джеки с силой сцепила пальцы, совершенно не в состоянии отвести взгляд от пылающей, нервной, наэлектризованной высокой фигуры за стеклом. Он обязан покорить мир. Его демоническое, острое лицо вылеплено для этого. Вся его энергия предназначена для того, чтобы проникать людям в души и рвать их изнутри. Какое преподавание? Какой, к чёрту, дизайн помещений? Зачем?!

В песне наступила пауза. Люк снова обнял ладонями наушники, голос понизился и сделался мягким, надломленным и мелодичным. Будто не он только что рвал пространство. В нём засквозили усталость и принятие той боли, которой пронизан текст. В полной тишине он повторил припев, отступил на шаг от микрофона и, глядя под ноги, сложил ладони домиком и прижал их к губам. На короткий миг стало тихо…

Это не конец. Сердце в предвкушении сделало кувырок.

И снова взорвался припев. Повторился два раза, отбился от стен, влился в кровь. Музыка внезапно оборвалась, и в тишине прозвучали последние слова строчки: «…нас потерять».

И наступило молчание.

Джеки так и не моргнула.

Сознание начало медленно возвращаться, восприятие окружающего мира докатилось до мозга. Она краем глаза уловила, как Артур тупит в мобильник и, наверное, ни разу не поднял голову за всю запись. Как Тесса качает ногой, а Иззи переключает фейдеры. Почему для них всех время не остановилось? Это разве нормально? Джеки оглушённо осмотрела всех собравшихся. Люк за стеклом наклонился, подобрал с пола бутылку и сделал несколько больших глотков.

Иззи вдавил пальцем кнопку на пульте и приблизился к микрофону.

— Отсыпь мне своего таланта, Бреннер, — он переключил вкладки в компьютере. — Это слишком много для одного тебя, серьезно.

Продолжая глотать воду, Люк поднял руку и показал в стекло средний палец. Наконец оторвался от бутылки и закрутил крышку.

— Боженька решил, что я достоин, так что иди нахрен, — он бросил бутылку обратно на пол.

Иззи криво ухмыльнулся.

— Ещё раз включать? Я бы на твоём месте так и оставил.

— Мне нужно покурить, — Люк взялся за наушники и стащил их с головы. — Потом послушаю, что вышло, тогда и решу, — повесил их на микрофон, растрепал прихлопнутую чёлку и только тогда сделал шаг к двери.

Он вышел из комнаты, на ходу вытаскивая сигаретную пачку и упаковку жвачек из кармана. Ни на кого не глядя прошёл к основной двери, уже успел её открыть, но тут Иззи развернулся в кресле.

— Когда мы уже будем писать что-нибудь новое? — бросил он в уже наполовину скрывшуюся спину. — Сколько можно переделывать старьё?

Но Люк даже не обернулся.

— Я работаю над этим, — спокойно выронил он и стремительно хлопнул дверью.

Отгородился от всех, никого не позвал пойти с собой. Отстранённый, серьезный, чужой.

Будто и не было этих разрывных трёх минут.