Полный нокаут

Глава 15

Сет

После взвешивания дни пролетели быстро, и все они прошли без происшествий. Селена осталась с нами, и я почти не видел Джексона. Он проводил большую часть своего времени вне дома и занимался бог знает чем и с кем, в то время как я провел большую часть своего времени в обсуждении стратегии с Дэррилом, пока Оливия тусовалась с Селеной. Я выслушал все, что сказал Дэррил, но в конце концов это мой бой, и Дон заплатит так, как я сочту нужным…

…и вот мы здесь. Вечер боя.

— Он может забрать все, ради чего ты так усердно работал, Сет, — голос Дэррила звенит в голове, а кровь вибрирует в венах, как будто я кусок металла, в который ударила молния.

Чертов. Вечер. Боя. Вечер, который я ждал несколько месяцев. Это последний вечер, который я собираюсь провести в этой комнате. Это последний раз, когда мои руки будут обернуты бинтами для профессионального боя. И последний раз, когда я буду драться перед десятками тысяч людей. В комнате тихо. Единственный звук, наполняющий мои уши — учащенное биение моего сердца. Я расхаживаю взад-вперед, взад-вперед. Прохладный цемент под моими ногами щекочет пятки, но я этого почти не замечаю. Покалывание в груди сегодня сильнее. В последний раз повторяю, что я разогрелся и готов к работе. Я сжимаю и разжимаю руки, проверяя бинты и перчатки. В отличие от прошлого раза, сейчас все еще достаточно места, чтобы кровь прилила к кончикам моих пальцев. Я подпрыгиваю на пальцах ног и размахиваю руками, выполняя свою любимую комбинацию перед боем. Намеренно игнорирую всех остальных в комнате. Мои мысли заняты этим боем и только им. Я готов, более чем. Никакие секреты не удерживают меня, никакие заботы не задерживаются на задворках моего сознания. Дон мог разрушить мой брак своим трюком, который разыграл на взвешивании, и теперь он заплатит за это.

Я оттягиваю ворот своей толстовки, чувствуя себя в ней неуютно. Я хочу сорвать ее и сделать это прямо сейчас. Я хочу драться сейчас, а не через — смотрю на часы — двадцать минут. Я не хочу ждать двадцать минут, чтобы разрушить карьеру Дона, а затем и попрощаться со своей.

На самом деле это немного сюрреалистично — знать, что это конец для меня. После этого мне никогда не придется нервничать перед боем, не придется каждый день доводить свое тело до изнеможения. Я могу быть нормальным… Могу вести обычную жизнь со своей женой и ребенком.

— Скакалка, — говорит Дэррил, протягивая ее мне.

Не говоря ни слова, я беру ее из его рук и принимаюсь за дело. Я не хочу, чтобы мое тело расслаблялось ни на секунду. Мне нужно быть быстрым и сильным… Я буду быстрым и сильным.

Краем глаза вижу Оливию, сидящую на стуле у стены. На ней обтягивающая футболка с надписью «СЕТ». Поскольку сегодня вечером она сидит в моем углу и забыла свою более мешковатую футболку, MMAC выдал ей эту. Я уверен, что они специально дали ей слишком маленький размер. Она облегает ее великолепные изгибы и обнажает самый крошечный «бугорок» с ребенком, который я когда-либо видел. Он небольшой, учитывая, что она все еще на очень раннем сроке беременности, но как минимум это начало. Если бы вы не знали, что она беременна, вы бы не заметили, но я вижу и прикасаюсь к ее телу каждый день.

Я чувствую на себе ее взгляд, следящий за каждым моим движением. Мне нравится, когда она смотрит на меня. Мне нравится, что это с ней делает. Я поворачиваю голову, и мои глаза встречаются с ее. Ее щеки мгновенно краснеют, а губы застенчиво изгибаются. Что бы она ни делала, это заставляет мое тело гореть. Я отбрасываю скакалку в сторону и смотрю на Дэррила. Мне даже не нужно говорить. Он знает, чего я хочу. Кивнув, он открывает дверь.

— Все вон.

Все уходят без возражений, и в комнате становится тихо, когда за ними закрывается дверь. Стул Оливии скрипит по бетону, когда она поднимается с него. С осторожным вдохом она проводит ладонями по бедрам своих джинсов.

— Мне нравится твоя футболка, — говорю ей. — Я хорошо смотрюсь на тебе.

Она застенчиво улыбается, ее щеки горят, когда она вспоминает фразу, которую я использовал в отношении нее во время того самого первого боя в Портленде.

— Да, — отвечает она, придвигаясь ближе. — Да, это так.

Оливия заправляет за ухо густую прядь длинных шоколадных волос.

— Нервничаешь?

Когда она оказывается достаточно близко, я обнимаю ее за талию и притягиваю ближе.

— Нет.

Я смотрю на ее лицо, наши глаза встречаются. Она, конечно, хорошенькая… Ее близость напоминает мне о первом бое, на который она пришла. Тогда мы были такими разными и находились в совершенно другом месте. Она не хотела иметь со мной ничего общего, и я отчаянно пытался залезть к ней в штаны… А потом передумал и снова попытался убежать. Я был придурком, которому не хватало целеустремленности, а она была невинной девушкой, неосознанно ищущей в любви что-то искупительное. И она нашла.

О толкает меня локтем.

— Что?

Уголок моего рта дергается вверх.

— Мы далеко зашли, не так ли?

— Да. — Она тихо посмеивается. — Думаю, это так.

— Это последний раз, когда мы собираемся быть вместе в подобном месте… Как ты себя чувствуешь?

Легкая улыбка играет на ее губах, когда она проводит руками по моим рукам, сжимая их через ткань толстовки.

— Пока у меня есть ты, мне все равно, где мы находимся. Как ты себя чувствуешь?

Теперь, когда ты прикасаешься ко мне, лучше.

— Чувствую себя… готовым. Довольным.

Ее руки скользят вверх по моим плечам и обвиваются вокруг шеи. Она медленно притягивает меня ближе. Когда ее губы касаются моих, дверь открывается. Она отскакивает от меня, когда придурок с камерой нацеливает ее прямо на нас. Лампочка сбоку мигает красным, и Оливия отказывается смотреть в объектив. Если бы это был любой другой день, я бы взял его камеру и швырнул ее о бетонную стену, но поскольку это мой последний бой, думаю, она может дожить до следующего дня.

— Пора, Сет, — кричит Джексон из-за спины оператора.

Что ж, я ни за что не пропущу свой поцелуй перед боем из-за камеры. Я бросаюсь вперед и хватаю Оливию. Притягивая ее к себе, ставлю руку перед объективом камеры, загораживая обзор, и прижимаюсь губами к губам жены. Парень пытается вытащить свою камеру, поэтому я сжимаю тонкую металлическую трубку, удерживающую объектив. Конечно же, она трескается, и Оливия со вздохом отстраняется от меня.

— Боже мой, Сет, — выдыхает она, поворачиваясь к мужчине. — Мне так жаль.

— О, — выдыхаю я, передразнивая ее и выпуская его камеру. — Мне так жаль.

Взгляд оператора темнеет из-за моего сарказма. С ухмылкой я хватаю Оливию за запястье и протискиваюсь мимо него.

— Не могу поверить, что ты это сделал, — огрызается она себе под нос.

Я смеюсь, закидывая руку ей на плечо.

— В следующий раз он не забудет постучать.

Она пыхтит рядом со мной, но я не могу перестать улыбаться. Мне это показалось забавным. Когда я выхожу в коридор, то слышу, как громко играет моя музыка. Она течет сквозь меня, превращая меня в сгусток агрессии. Я останавливаюсь перед большими двойными дверями и оборачиваюсь. Передаю Оливию Джексону и срываю с себя толстовку. Дэррил и член MMAC, которого я никогда раньше не видел, начинают втирать вазелин в края моего лица. Я ненавижу ощущение густой субстанции, но это точно лучше, чем получить порез поперек брови. Дэррил засовывает мне в рот каппу, и двери открываются. В последний раз в моей жизни море людей заполняет арену передо мной и скандирует мое имя. Вокруг мигают огни, а плакаты с моим именем высоко подняты. Для меня это горько-сладкий момент, поэтому я не тороплюсь и впитываю все это в себя…

…в последний раз.

***

Оливия

Дэррил и Джексон подталкивают Сета, но он отказывается двигаться. Вместо этого он наблюдает за толпой, которая выкрикивает его имя. Я смотрю мимо него и вижу Дона, ожидающего в клетке. На дальнем телевизоре приближают его лицо, транслируя выражение отвращения по всей арене. Он ходит из стороны в сторону и подпрыгивает. Я никогда не видела, чтобы Дон выглядел таким серьезным. Он жаждет крови. Сет оглядывается через плечо на Джексона и вытаскивает каппу.

— Береги ее, — приказывает он, и Джексон обхватывает меня сильной рукой за талию, прижимая к себе.

Сет бросается вперед, и толпа сходит с ума. Мои барабанные перепонки, желудок и сердце вот-вот взорвутся. Я никогда не привыкну к этому. Никогда. Я спотыкаюсь, когда Джексон тянет меня за собой. Он опускает голову и притягивает меня еще ближе, когда со всех сторон протягиваются руки, чтобы коснуться нас. Пальцы скользят по моему плечу и волосам, когда мы несемся по дорожке прямо к клетке. Когда мы подбегаем, рефери проверяет уши, рот и перчатки Сета, и я улыбаюсь, когда он проходит краткий осмотр. Не прошло и секунды, как он взбежал по лестнице и влетел в клетку. Оказавшись внутри, ни Сет, ни Дон не сводят друг с друга глаз. Я провожу руками по кусочку пола. Крики толпы заставляют клетку вибрировать, и я задаюсь вопросом, щекочет ли это основание ступней Сета так же, как мои пальцы. Покалывание, вызванное полом клетки, проходит по моему телу. От кончиков пальцев до сердца. Мое сердце колотится, каждая клеточка вибрирует со своей собственной скоростью. Никогда в своей жизни я не была так взволнована или напугана перед боем. Никогда настолько, как в этот самый момент.

Я откидываюсь на спинку маленького металлического стула, предоставленного мне. Диктор стоит посреди ринга. С потолка медленно спускается микрофон, и мужчина хватает его.

— Дамы и господа, сегодняшняя душераздирающая битва вот-вот начнется. — Дрожь пробегает у меня по спине, когда он представляет обоих участников, отмечая, откуда они и сколько весят. Диктор погружается в их наполненную ненавистью историю, разогревая аудиторию все больше и больше, пока они не начинают жаждать крови.

После представления судьи, микрофон поднимается обратно к потолку, а диктор уходит. Вход в клетку за ним закрывается. Толпа успокаивается, и я хватаюсь за край своего сиденья. Я хотела бы быть в толпе с Селеной. Рядом с ее плечом, чтобы уткнуться в него. Сет и Дон все еще сдерживаются… В ожидании гонга. Это ожидание превращается в маленькую вечность, и я не уверена, исходит ли громкий стук в моих ушах исключительно от моего сердца или от всех сердец в этой комнате, бьющихся в такт друг с другом.

Затем раздается гонг, и все вскакивают на ноги, включая меня. Быть впереди, у клетки, все равно что находиться в океане. Течения управляют тобой. Каждый крик и хлопок толкают меня ближе к ней, пока я не оказываюсь рядом с Джексоном и Дэррилом. Я никогда не была так близко…

Дон и Сет молча кружат друг вокруг друга, пытаясь понять, в какую игру играет каждый из них. Дон двигается первым. Он нетерпеливо рычит и бросается вперед, отбрасывая Сета назад кулаками. Сет держит руки поднятыми, блокируя удары в лицо, и пропускает только один или два удара в ребра.

— Двигайся! — кричу, когда Сет делает шаг в сторону, а Дэррил, спотыкаясь, влетает в клетку.

— Вперед! — кричит Дэррил, и Сет пользуется промахом Дона. Он хватается за голову и заезжает коленом прямо в середину лица Дона. — Да! Еще!