Малыш от бывшего

Эпилог

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ

Аня нежилась в лучах яркого солнца Эмиратов, посматривая на сына и Ника, которые выходили из воды о чем-то весело болтая. Материнское сердце в который раз замерло и унеслось вскачь. Щемящей грудь боли не было, ведь сейчас оно плавно заполнилось положительными эмоциями от всего, что происходило с девушкой в последнее время.

Отношения с Ником вышли на новый уровень, и Ветрова отпустила ситуацию, позволяя все идти своим чередом. Прекращая контролировать все вокруг, она и сама не заметила, в какой момент волнение сошло на нет. Как и тревожность. Она доверилась. Доверилась человеку, которого обещала себе ненавидеть, но сердцу не прикажешь. Оглядывая мощную фигуру мужчины, девушка снова улыбнулась. Порой ей не верилось, что все происходило с ней, порой она не знала, сон ли это, а может все происходит не с ней. Но это было лишь на мгновение, а затем она расслаблялась и понимала, что реальность самая что ни на есть ее. Собственная.

На день Рождения Варшавский собрал Аню и Андрея и увез на море в одну из самых богатейших стран мира, посетить которую Ветровой пока не удавалось, а тут, пожалуйста. Все, что хочешь. При виде Пальмы Джумейры можно было потерять дар речи, что Аня и сделала, не веря собственным глазам. А уж как понравилось Андрею — не передать словами, для ребенка тут тот еще рай. Особенно по вечерам, когда окружающая среда превращается в настоящую сказку, подсвечиваемую разными огоньками.

—Хватит на солнце лежать, давай в тень, а то еще сгоришь, — серьезным тоном прошептал Ник, усаживаясь рядом на шезлонг. Андрей помчался в зону для детей, где работали аниматоры.

—Вот хочется мне загореть, а ты не даешь.

—Я забочусь о тебе, это разные вещи, — Ник наклонился и коснулся лба девушки, после чего раскрыл зонт, защищая Аню от солнца.

Забота Варшавского достигала немыслимых высот. Он словно хотел наверстать все время, что не был рядом. А в ответ твердил: «Ты можешь расслабиться, у тебя есть мужчина, который все решает». И Ветрова расслаблялась, не веря что вообще такое возможно. Ведь она привыкла все бегом, бегом, все сама.

—Приглашаю вас с Андреем сегодня в ресторан. Отпразднуем как следует.

Продолжил Ник серьезно, всматриваясь вдаль. Линия скул напряжена, губы сжаты, он был явно напряжен или волновался. Гася внутреннее волнение, девушка осторожно поцеловала мужчину в щеки и обняла.

—Да может остались бы в номере, заказали бы вкусняшек и посидели бы по-семейному?

По-семейному звучало особенно приятно, по-родному.

Отдохнув на пляже, дружная компания отправилась в номер отдыхать, а вечером Ветрову ждал сюрприз. И нет, это было не банальный букет цветов, не дорогой автомобиль, а нечто, что не купишь за все деньги мира. В ресторане, куда Ник привел их, было пустынно, подсвечивался один столик, к которому они и направлялись, а сам Варшавский скрылся, как только усадил своих. «Опять кое-кто разбрасывался деньгами и выкупил весь ресторан» промелькнуло в голове у Ветровой.

—Пап! — окликнул отца Андрей, но тот только сощурился и прошептал что-то типа «рано». Что тут происходило вообще, было для Ани загадкой. Она глубоко погрузилась в окружающую ее красоту теплых огней, исходивших от подвешенных к потолку, но кажущихся плавающими в небе цветов. Символично, что у ресторана такое оформление. Очень красиво.

Внезапно освещение стало ярче, огоньки плавно зажигались один за другим, и Аня увидела настоящую сказку, ожившую в ее реальности. Множество инсталляций различных цветов, огромный экран с абстракцией, что двигалась в унисон работающей анимации. И все прямо над ее головой, настоящий кинотеатр даже для самых искушенных зрителей.

Она так засмотрелась, что не сразу поняла, как оказалась одна за столом. А затем все изменилось.

Вышел Андрюша с огромным букетом розовых пионов, а за ним Ник. Закусывая губу, девушка взяла букет из рук сына, который наклонился к ее уху и тихонько прошептал:

—Мамочка, мы очень тебя любим.

Ник подошел к Ане, кивнул сыну, тот положительно махнул головой в ответ и только после этого мужчина сказал:

—Я взял разрешение у сына, потому что отца и дедушки нет, я считаю, что официально тебя представляет теперь Андрей.

Сердце Ани замерло, а руки вмиг заледенели. Глаза прилипли к руке Варшавского, которая что-то сжимала.

—В своей жизни я совершил множество ошибок, добился также много, но своим главным достижением, самой главной из побед я всегда считал то, что добился лучшую девушку в мире. Пережив неприятные моменты, и узнав правду, я со всей ответственностью заявляю, что моим главным достижением являешься ты и мой сын. И я сделаю все для вас, чего бы мне это ни стоило. В первую очередь я хочу попросить прощения у тебя, Анют. За все что совершил или не совершил, за все слова и поступки, что причинили тебе боль. У сына прощения я уже попросил, — запнувшись на миг, Варшавский склонил голову, а затем опустился на одно колено. — Хочу сказать, что я люблю тебя, Ветрова Анна Владимировна, так сильно, как никого и никогда не любил. И я хочу, чтобы ты стала моей женой и родила мне еще сына и дочку. А лучше троих. Ты выйдешь за меня?

Ощущая безумное сердцебиение, девушка сжала в руках букет и перевела потерянный взгляд на протянутое кольцо.

В голове было марево, а еще чистое счастье.

— Выйду, — улыбнулась Аня, не давая себе возможности передумать.

—Ура! — Андрюша радостно закричал, пока Ник и Аня обнялись, крепко сжимая друг друга в объятиях. —Я так хочу братика или сестричку!

Возможно, в этом мире всему нужно свое время. Такое время было дано Нику и Ане, чтобы они выросли, осмыслили свои поступки и снова столкнулись в других условиях, чтобы быть счастливым при любых обстоятельствах.

Они нашли друг друга, и, уж поверьте нам, никогда больше не отпустят друг друга.

Ничего не предвещало осложнений, беременность протекала не просто хорошо — идеально. Аня не ходила — летала, счастливая и окрыленная.

Они были счастливы, действительно счастливы. Нет, эти месяцы не были совершенно безоблачными, но Ник и Аня научились слушать, ради их отношений, ради сына, ради семьи. Были ссоры и недопонимая, много было всякого, но они смогли преодолеть все, что встречалось на их пути, найти в своих сердцах прощение.

Беременность стала неожиданностью, Ник тогда несколько дней ходил с идиотским выражением и дебильно-счастливой улыбкой на лице, а следующие месяцы стали испытанием для их семьи, потому что излишняя опека и контроль Варшавского дико раздражали жену.

Поженились ребята почти сразу после возвращения домой с того чудесного отдыха и с тех пор больше не расставались.

— Не знаю, Андрюш, — Ник присел рядом с сыном, посмотрел мальчишке в глаза и громко вздохнул.

В воспитании Андрея Варшавские придерживались правила: «Правда и ничего, кроме правды». Потому и сейчас Ник отвечал максимально честно и открыто.

Состояние Ани было стабильным, но угроза все еще существовала и до самых родов ей категорически было запрещено возвращаться домой.

— Мама пока должна полежать здесь, понимаешь.

Мальчик только кивнул, явно расстроившись. Мать Андрей видел не часто, Аня не хотела волновать малыша, а потому обычно Ник приходил один.

— Послушай, Андрей, ты помнишь, что сейчас маме ни в коем случае нельзя грустить?

— Помню, — кивнул малыш.

— Вот и хорошо, сейчас мы пойдем к маме, да?

— Да.

Взяв мальчонку за руку, Ник провел его по длинным, пахнущим медикаментами, коридорам, к палате жены.

Постучав, Варшавский надавил на ручку, открыл дверь и замер на пороге, не в силах сделать шаг вперед.

— Мамочка, — отпустив руку отца, Андрей вихрем рванул к большой кровати, на которой, держа на руках маленький комочек, лежала Аня.

Варшавский же продолжал стоять, как вкопанный на пороге палаты, практически забыв, как дышать. Еще вчера, уходя, Ник оставлял в палате беременную жену, а сегодня…

Черт возьми, как такое вообще возможно?

— Привет, мой хороший, — улыбнулась Аня, поглаживая по голове взгромоздившегося на кровать Андрея, внимательно рассматривающего комочек в конверте. — Так и будешь там стоять? — поинтересовалась она у мужа, приводя последнего в чувства.

Кажется, вся кровь отлила от лица Варшавского, сливающегося со стенами палаты.

— Иди сюда, — улыбнулась Аня.

— Какого черта, Ань? — не сдержался Ник, проглотив вязкую слюну, скопившуюся во рту.

— Тшш, — недовольно прошипела девушка, указывая на сына, который, кажется, был настолько увлечен разглядыванием младшего брата, что перестал замечать происходящее вокруг.

В несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, Ник опустился на кровать рядом с Андреем, зажмурился, сжимая пальцами переносицу.

Однозначно, эта женщина сведет его с ума.

— Почему мне ничего не сообщили? — спросил он уже спокойнее, прекрасно зная характер своей жены. — Ань, кто так делает? Я же вчера уходил и ничего не предвещало.

— Не предвещало, — согласилась Варшавская. — Роды начались поздно вечером, я попросила не звонить тебе. Зачем зря беспокоить?

Она говорила это так просто, словно ее внезапные роды — это что-то само собой разумеющееся.

— Аня, ты родила без меня! — воскликнул Ник и лишь потом понял, как глупо прозвучали его слова.

— Да, Ник, представь себе, чтобы родить, женщине мужчина не нужен, — рассмеялась Варшавская. — Ну чем бы ты мне помог, только персонал бы лишний раз нервировал, им прошлого твоего рычания хватило, люди хоть расслабились.

— Расслабились они, — недовольно пробурчал Ник и придвинулся ближе, заглядывая в конверт и не сумев сдержать улыбки.

Сын, его сын, еще один.

— Ну привет, Санек, — прошептал он тихо.

— Это Витя, пап, — поправил его сын.

— Это еще не решено, — парировал Варшавский.

— Все давно решено, сына мы назовем Виктором, — безапелляционно заявила Аня и у Варшавского окончательно пропало желание спорить.

В конце концов засранец, в честь которого Аня назвала сына, сыграл в их с Ником примирении не последнюю роль. Да и чего уж греха таить, с Северским Ник сумел найти общий язык, более того, их даже можно было назвать друзьями. Правда, дружба продлилась ровно до тех пор, пока Виктор, чтоб его, не обрюхатил поистине незаменимую Инночку, и теперь Варшавский был вынужден искать нового секретаря, да вот беда, найти замену Инне — сродни чуду. Впрочем, Ник так и не оставил надежды переманить к себе Асю.

— Витя, так Витя, — усмехнулся Ник, и вытянув руки вперед, добавил: — Дай-ка мне его сюда.

Осторожно взяв сына на руки, Ник прижал теплый сверток к груди и расплылся в той самой дебильно-счастливой улыбке. Он не сомневался, что Виктор будет его второй копией.

— Тебе стоит позвонить родителям, Ник, — тихо произнесла Аня, вынуждая Ника напрячься.

С родителями Ник помирился, если их отношения можно было назвать перемирием. Во всяком случае он смог частично их простить и даже иногда их видеть, но говорить о полном прощении пока было рано, пусть Варшавские и старались наладить отношения с сыном и невесткой.

— Позвоню, может через месяц, — хмыкнул Ник.