Заноза для мажора

— Ха, нет, — усмехаюсь я, оценив ход ее мыслей. Черный юмор еще одна наша общая фишка. Не всем зайдет. — Старый останется на месте.

— О, — а вот теперь до нее доходит. — Так ты уходишь из команды?

— Есть такая перспектива.

— И из универа?

— Зачем? Послушно отмотаю срок до защиты диплома. Ты от меня не избавишься.

— А-а-а… Клево.

Клево, но радости в ее голосе я что-то не слышу. Да и вовсе, по ходу, заморочилась.

— Не могу не согласиться, — деловито кивает Родион Степанович. — Но я был бы крайне признателен, если бы нам позволили с Денисом обсудить все нюансы. Наедине.

— Да-да, разумеется, — чмокаю в щеку Кристину. — Подождешь? Это не займет много времени.

— Ну ладно… — соглашается та. — Я пока… ну не знаю, пойду что ль нацарапаю какие-нибудь ругательства на антикварной мебели. Пилочка у кого есть?

Понятно, что это просто шутка, чисто сгладить обстановку и прикрыть растерянность, но, к сожалению, заходит она только мне. Остальных ее неприкрытый вандализм напрягает. Мда. Если я когда-нибудь стану таким же нудным, огромная просьба, пристрелите меня из дробовика.

— Радость моя, тут с тобой хотели побеседовать, — выразительно округляю глаза, привлекая внимание отца. Дополнительная и не менее важная причина почему мне было нужно, чтоб она пришла со мной.

— А, ну да, — вспоминает папа. — Кристина, уделите мне пару минут? Денис рассказал о вашей проблеме. Думаю, я могу помочь.

— Проблеме? — напрягается Волкова.

— По поводу работы. Есть отличный вариант на удаленке. Без вреда для учебы.

— Работы, значит, — мрачно выжигают меня суровыми сверлами. — Я ведь просила…

— Ругаться будешь потом. Сначала выслушай, — мягко подталкиваю ее поближе к отцу. — Я скоро.

Мы и правда с Родионом Степановичем справляемся быстро. Пока ведь все условия и детали возможного совместного сотрудничества оговариваются лишь на словах. Уточняем вопросы общего характера, выбираем дату и время проведения моего решающего просмотра, да тихо-мирно прощаемся. По сути, можно было и по телефону все эти моменты решить, встреча тет-а-тет устраивалась исключительно ради пухленького контракта, который мне предстоит изучить на досуге.

Заканчиваю со своими делами и иду искать потеряшек. Отца нахожу, правда он уже с ма подвисает, а вот Кристину в упор не вижу. Зато практически лоб в лоб сталкиваюсь с ее матерью. А вот ее кобелек почему-то не припрятан у нее подмышкой. Где это она карманную собачку-то потеряла? Чуйка сразу заподозривает подвох и не ошибается.

Нахожу обоих возле возвышающейся башни наполненных фужеров. Очередная чисто снобская темка. Приближаюсь медленно, оценивая обстановку. Альберт держит дистанцию, что уже радует, но разговор явно не клеится. Кристина закипает, мне даже не нужно слышать, что она говорит. Я и без этого улавливаю весь градус нарастающего раздражения по ее напряженному телу.

Мимолетное движение и в следующую секунду вся хлипкая конструкция с диким грохотом разбивается вдребезги, обливая Альберта липким шампанским. Естественно, на такой шум не среагирует разве что глухой. Ускоряюсь прежде чем сомкнется любопытное кольцо зевак.

— Идиотка, ты что сделала??? — орет истошной истеричкой Аьберт. Настоящий мужик, ничего не скажешь.

— Прошу прощения, я такая неловкая, — с липовой кривой улыбочкой салютует ему фужером Волкова. Тем самым, что она схватила чуть ли не у самого низа, приведя пизанскую башню в режим самоуничтожения.

— Ты больная на всю голову невмен… — Альберт осекается, заприметив меня.

— Чего замолчал? — закидываю руку на плечо Кристины, протягивая ее к себе. — Не стесняйся, продолжай. Только не забудь, что разговариваешь с дамой. Как, кстати, нос? Заживает? Подправить не надо?

Упоминание уязвимого места, видимо, срабатывает фантомными болями. Альберта всего чуть ли не перекашивает. Хотя, может, это чисто реакция на меня.

— Лечи свою нестабильную барышню.

Надо же, смелости где-то флакончик раздобыл.

— Не раньше чем ты подрежешь свой корнишончик, которому не сидится спокойно в штанах.

— Не надо, — тормозит меня Волкова. Блин, и чего она не дает теме выхода? Давно бы уже приструнили эту гниду, вытащив все его грязное бельишко наружу. Не хочет мамулю позорить? Ну так она опозорила себя уже тем, что связалась с таким утырком.

— Не надо так не надо, — и все же не спорю. Лично меня это не касается, поэтому если она не хочет ворошить осиное гнездо, я не стану лезть без разрешения. — Вы закончили, надеюсь? Можно тебя украсть? Нахождение близ данного субъекта плохо влияет на мое айкью. Я прям слышу как оно падает.

— Не переживай, — успокаивает меня Крис. — Твоему айкью ничего не грозит. Он надежно занял нейтральную позицию и сдвигаться с места не торопится.

— Хм… Это я, типа, тупой или умный?

— Нормальный. Мне, во всяком случае, подходит.

Моя ж ты язва.

— Идеально. Я всегда знал, что мы созданы друг для друга, — запечатываю ей губы поцелуем и увожу подальше от любопытных принюхивающихся в поисках очередных сенсаций носопырок, своровывая мимоходом креветки на шпажке, искупавшиеся в фондю. — Все нормально? Что ему было надо? — отключаю поверхностную легкомысленность едва остаемся наедине.

— Ничего нового. Потрепаться захотелось за жизнь.

— Могу почистить ему рот с мылом.

— Не надо. Он того не стоит.

— Точно?

— Точно. Сюда, — меня утягивают к двойным стеклянным дверям, ведущим на внутренний дворик. На продолговатой стойке вдоль стены рядом с коробкой дорогих сигар предусмотрительно высится стопка сложенных кашемировых пледов. Вот это я понимаю сервис. Все для удобства. Зарабатывайте рак с уютом и в свое удовольствие.

Сигары игнорируем, а вот в пледы закутываемся, выходя в морозный недовечер. Все звуки как-то сразу отрезаются, погружая нас в приятную тишину, в которой есть место лишь двоим.

— Я готов принимать побои, — замечаю я, наблюдая как в свете зажженных по периметру фонарей переливается кружащийся на ветру снежок. Подступающий декабрь ощущается по всем фронтам.

— По поводу?

— Ну. Вы ведь поговорили с отцом?

— Поговорили.

— Вот. Значит я с чувством выполненного долга имею право рассчитывать на гневный монолог. Не забудь упомянуть про самоуправство и то, что я лезу не в свое дело.

— Перебьешься, — удивляют меня, стряхивая падающие на длинные ресницы снежинки.

— Как это так? Так нельзя. Это не по правилам.

— На самом деле мне впору тебя благодарить, но я не стану этого делать.

— Чтоб не зазнавался?

— Именно. Ты ведь действительно не удосужился сперва обсудить это со мной.

— Ты бы отнекивалась.

— Конечно. Потому что не хочу быть обязанной.

— Но предложение-то хоть понравилось?

— Еще спрашиваешь? Работа на дому, затрагивающая непосредственно мою специальность — это идеальнейший вариант. К выпуску как раз наработается стаж.

— И прокачается английский.

— И это тоже.

— Значит, согласишься?

— От таких подарков не отказываются. Второго шанса может не быть.

— Тогда, наверное, я все же заслужил благодарственный поцелуйчик? Ну хотя бы в щечку, ну пожа-а-алуйста.

— Я подумаю об этом.

— Ты какая-то не такая… слишком мирная. Меня это напрягает.

— Да нормальная я. Просто… перевариваю все.

— Что, все?

— Все. Новые перспективы. Твой переход в другой клуб.

— Ты, как вижу, не очень обрадовалась этой новости?

— Неправда. Это реально круто…

— Но? С такими интонациями всегда есть «но».

— Но… это означает перемены. Там уже другой уровень. Тренировки чаще и усиленней. Полагаю, постоянные отъезды. Мы и так не особо часто видимся, а станем еще реже…

Нахожу выглядывающие из-под пледа прохладные пальцы Кристины и переплетаю их со своими.

— Нет проблем, которые нельзя решить.

Звучит не особо убедительно для нее.

— У тебя ведь нет опыта серьезных отношений. Откуда такая уверенность?

Вопрос резонный. Но и у меня припасен железный аргумент.

— Дело не в опыте, а в желании. Я хочу, чтобы у нас получилось. Этого достаточно.

— Так просто?

— Предельно. Хотя не отрицаю, если подключишься к процессу, это будет весьма кстати.

— И что от меня требуется? Я готова стараться, но за результат не ручаюсь, — озорной блеск в ее глазах разливает по венам терпкое как вино тепло. Непривычные, но приятные для меня ощущения.

Придвигаюсь ближе, очерчивая тыльной стороной ладони контуры задумчивого личика. И все же, несмотря на попытки хорохориться, она ужасно ранимая и страшно неуверенная в себе. Это с другими Кристина пускай будет стервой, но меня больше не проведешь.

Откровенно говоря, за одно это стоит благодарить ту нелепую затею со спором. Без него у нас не появилось бы второго шанса. Шанса, который я упускать теперь уже точно не собираюсь. Чтобы она там для себя не решила.

— Совсем немного. Просто будь со мной, — отвечаю я. — А с остальным мы как-нибудь разберемся…

Конец