Заноза для мажора

Волкова

Погода чудесная, хоть снег и не прекращается. Но если до обеда он валил мелкий и колючий, то к вечеру перешел на крупные мягкие хлопья. В Питере прям зима-зима. Не знаю, надолго ли она задержится у нас, потому что первый заход оказался неудачный. Все быстро растаяло, оставляя после себя грязные лужи. Лишь накануне всю эту слякоть снова припорошило белоснежным пуховым одеялом.

Добираюсь пешком, так что есть время насладиться наряженной площадью Александра Невского. От самого, блин, метро. На улице практически ночь, народу немного и все утопает в свете фонарей. Деревья припорошены пышной шапкой, тротуары еще не успели почистить, следы шин на дороге выписывают причудливые узоры, в окнах кафе мигают гирлянды, а магазинные витрины пестрят мишурой и разноцветными коробками, намекая, что Новый Год как бы совсем скоро. Пора раскошеливаться на подарки.

Прохожу по диагонали через пустынную детскую площадку, которую караулит криво слепленный кем-то снеговик и оказываюсь возле нужного подъезда новомодного жилищного комплекса. Консьержка помнит меня с прошлых разов, оставалась я за эти недели у Волкова весьма часто, так что спокойно пропускает внутрь. Пока дожидаюсь лифт снова превращаюсь в тающую облезлую кошку. Все хорошо в этой погоде — кроме шанса сохранить прическу.

Пока поднимаюсь на четвертый этаж, пытаюсь немного привести себя в порядок: а то совсем унылый видок. Лестничная клетка встречает меня приятным запахом хвои и чистящих средств. Цветы в напольных горшках, идеальные стены без нормативной лексики — хоть сейчас на глянцевую обложку журнала «Городская гордость» лепи.

Не то что у нас: один пролет воняет санными тряпками, другой скисшим мусоропроводом, третий непотушенными в банке бычками, четвертый официально сообщает, что Маша В. — шлюха и забияка, а на пятом давно пригрето официальное место для сходок шпаны. Пустые банки с дешевым пойлом, от которого можно ослепнуть быстрее, чем окосеть, вечно стоят в ряд на подоконнике. Их уже никто и не убирает. Коллекцию собирают.

Хлопаю себя по щекам, чтобы фейс в порядок привести. Румянца добавить, невозмутимости там сверху накинуть. Типа, я так, случайно мимо пробегала. За хлебушком вышла и уехала в твой район. Дай, думаю, заскочу раз уж здесь.

Все. Вроде готова. Вот теперь вжимаю палец в кнопку. Стою, прислушиваясь, но по ту сторону баррикад нифига не слышу. Звоню опять. Тишина. Его дома нет? Прекрасно. Так даже лучше. А то еще чего доброго, решит, что я…

Скрипят ожившие в замках ключи и передо мной вырастает Денис. Вихр торчком, на лице след от подушки, глаза сонные. Кажется, я его разбудила.

— Привет, — здороваюсь первой, а то он делать этого явно не торопится.

— Ну здравствуй, свет очей моих, — широко зевают в ответ, опираясь на косяк и почесывая затылок.

Молчим. Так и будем топтаться на пороге как идиоты?

— Зайти нельзя?

— С чего бы? Заходи, конечно, — охотно пропускают меня внутрь. — Что ищешь? — Волков замечает мой забегавший взгляд, поймавший единственную неаккуратно брошенную пару мужских кроссовок. — Следы женского пребывания? — какой проницательный, блин. — Не найдешь. Я ее в шкафу спрятал вместе со шмотками. Глянь в спальне.

— Очень смешно, — угрюмо поджимаю губы. — Хорошо вчера повеселился?

— Слишком хорошо. Башка до сих пор трещит.

— Да и перегаром несет за километр.

— Есть такое. Я вчера малость переборщил. Помню самбуку, коньяк и шоты. А вот после абсента уже все смазано.

Класс.

— Пустился во все тяжкие на радостях от победы?

— Исключительно из вредности. Отвлекался, чтоб на звонки твои не отвечать.

О, как. Превосходно. Значит, меня все-таки целенаправленно игнорили.

— Решил кинуть обидку?

— Проучить.

Еще лучше.

— Рада это слышать.

— А я-то как рад был. Спасибо, что не пришла на матч.

Вот мы и подобрались к сути проблемы.

— Извини. Я хотела, но…

— Гордость не позволила? — ехидно подсказывают.

— Нет. Обстоятельства.

— Обстоятельства, — Денис словно пробует слово на вкус. И, судя по всему, на выходе остается им неудовлетворенным, потому что разворачивается на пятках и утопывает на кухню.

Слышу шорохи, после чего как ни в чем не бывало снова миновав меня, он сваливает в гостиную, заваливаясь на диван с видом распластавшегося раненого бойца. Скинув с себя верхнюю одежду, семеню следом, но не удостаиваюсь хоть каким-то вниманием.

Пока Денис валяется, откупоривая добытую в неравном сражении с холодильником бутылку минералки, я стою напротив, скрестив руки на груди. Тупая ситуация. На меня как бы злятся, но не прям чтоб очень. При этом демонстративно делая вид, что я украшение интерьера.

— Не спросишь, какие? — так и не дожидаюсь попыток продолжить разговор.

— А смысл? Захочешь — сама расскажешь. Не захочешь… Ну и не надо. Я тоже устал расшибать лбом стену. Мне казалось, у нас наметился прогресс, но, видимо, ошибся. Ты упрямо держишь меня на расстоянии, не пуская в свою жизнь.

— Это не так.

— Факты говорят обратное. Ты нужна была мне вчера. Очень. Я хотел… — замолкнув, от меня отмахиваются бутылкой. — Ай, да неважно.

Неважно? Очень важно. Что, что он хотел? Но расспрашивать, наверное, в данный момент бессмысленно.

— Прости, — вместо этого повторяю я.

— Прощу, если у тебя есть аспирин. В моей аптечке только перекись, зеленка и бинты. Но зеленка вряд ли поможет против похмелья.

Ого, да ему реально паршиво. Синька — зло.

— Время двенадцать ночи. Во сколько ж вы начали, если тебя до сих пор не отпустило?

— Начали. Закончили. Проснулись. Продолжили. Я домой вернулся недавно только. Мы ж на хате кутили.

Ага. Теперь ясно, почему в сети был.

— Чисто мужской компанией или девочки тоже были? — интересуюсь как бы между прочим, а у самой от ревности крыша едет. Готова схватить настольную лампу и зарядить в него за мало-мальски неверный ответ.

— Радость моя, это не гей-вечеринка. Естественно, были.

Мысленно делаю замах.

— Спали в обнимочку?

— Бутербродиком, — искоса поглядывая на меня, отвечает Волков. — Одна сверху, другая снизу.

— Надеюсь, это просто стеб. Напоминаю, я знаю где лежат кухонные ножницы.

— Скажу по секрету, у меня не встает по пьяни, так что будь спокойна — работает противоизменная сигнализация.

— Это обновленная информация? Или сведения еще из старых источников?

— Волкова, ты совсем дура? Хоть тресни, не помню, чтоб давал повод в себе усомниться.

Ну… Да, он прав. Вот такая я неуверенная в себе ревнивая неврастеничка. Сама понимаю, но контролировать себя не могу. Это что-то из разряда: лучшая защита — нападение. Вот и мне проще нападать, чем выдохнуть и успокоиться.

— Ты куда? За ножницами? — окликают меня в спину, когда я, решив выбрать самое нейтральное, молча ухожу на кухню. — Пожрать чего-нибудь принеси, будь другом. И кофе. Если будешь добавлять крысиный яд, две ложки. Больше не надо. Горчит.

Блин. И вот как с ним ругаться? Другой бы уже скандал закатил, нотации начал читать, а у этого все через его дурацкие шуточки. Хотя, может, такой вариант самый правильный? Потому что к тому моменту как закипает чайник я сама успеваю остыть. И вместо того, чтобы дальше выяснять отношения… послушно несу ему кружку и тарелку с бутербродами. Примерная домохозяйка тоже мне нашлась.

— Ммм… — отпивают с удовольствием живительный кофеин, ставя тарелку на колени. — Яда две ложки?

— Как и просил.

— Ты ж моя умничка.

Ехидна.

— Денис, скажи честно, и мы закроем эту тему. Я не должна ничего знать?

С тяжелым вздохом на меня понимают голову.

— Продублирую первый и, надеюсь, единственный раз во избежание дальнейших разногласий. Запомни: все, что было до тебя — было до тебя. Я не сорока, чтобы кидаться на блестящие медяшки, когда дома лежит монетка номиналом подороже.

Оу. Ладно. Вот теперь официально — это самый странный, но при этом самый… трогательно-романтичный комплимент, который мне довелось получать. От него внутри так все так и трепыхается. Влипла я, кажется, по полной.

Подхожу к дивану и вместо того, чтобы сесть на свободное место, опускаюсь на пол возле него. Только и остается тихонько напевать: «Я у твоих ног…». Сама в шоке от себя и своей сентиментальности. Волков вовсе от неожиданности ошпаривается кипятком, отплевываясь.

— Это что?

— Монетка лежит, — логично замечаю.

— Иди сюда, монетка, — бутерброды с кофе отставляют не глядя на деревянный подлокотник, а меня усаживают на себя, прижимая к груди. Лежу как маленькая девочка, свернувшись в калачик, тихонько мурлыча пока меня ласково поглаживают по волосам. Не помню, чтоб я так даже у мамы на руках когда-то сидела. Это… приятно. Дарит чувство защищенности. — И что мне с тобой делать? — слышу тихий голос Дениса над ухом.

— Быть рядом.

Иначе я официально вступлю в секту мужененавистницы и феминистки Ники. И, возможно, даже сменю ориентацию, разочаровавшись во всем противоположном поле.

— Это запросто, но без тебя я не справлюсь. В теннис играют вдвоем. Один не сможет удержать обе ракетки.

— Да ты просто мэтр метафор.

— Ага. С бодуна и не на такое способен. Так что за обстоятельства? Выкладывай давай.

— Мне колесо пробило на полпути. Пришлось ждать эвакуатора.

— В багажнике есть запаска.

— Но я-то не умею ее ставить. Пока доехала, все уже расходились.

— Нельзя было так и написать?

— Можно. Наверное… Я не умею оправдываться.

— Придется учиться.

— Придется.

Ко моему затылку принюхиваются.

— Ты пахнешь виноградом… и табаком.

— Возможно. Я, типа, на подработку устроилась…

Пока идут первые дни испытательного срока, но я уже все на свете прокляла. И вчера, когда еле отпросилась, и сегодня. Начальство — придурок с манией величия, коллектив — крысы, посетители — похотливые животные. Просто треш.

— Что за подработка?

Блин. Стыдно вслух произносить. Это самое большое унижение для человека, который в прошлой своей жизни такую работу и за работу-то не считал. Поэтому кроме девочек пока о ней никто не знает.

— Кальянщик в баре. Удобно, что почасовая оплата и договорной график.

Меня чуть отодвигают за плечи, сверля хмурым взором исподлобья.

— Чего так скромно? Чего не девочкой, разливающей текилу?

— Был и такой вариант, но я выбрала из двух зол меньшее.

— Нет. Сразу нет и чтоб не вздумала. Увижу, ремня дам.

Я ожидала нечто подобного.

— Мне нужна работа, а без диплома рыпаться куда-то в крупную компанию нет смысла.

— Ну да. И поэтому лучше обслуживать не пойми кого за копейки. Знаю я, кто обычно эти твои кальяны заказывает.

Да все знают. Не многодетные примерные семьи явно. В большинстве, шумные подвыпившие компашки и решившие расслабиться после тяжелого дня офисные дядечки. У последних на меня соответствующая реакция срабатывает молниеносно. До посинения кальян заказывать будут, лишь бы я рядом крутилась. Начальство довольно, я тоже. Процент ведь капает. Да и чаевые за несколько часов работы неплохие. Или на что, по мнению Дениса, я эвакуатор вызывала?

— Надо будет, буду, — упираюсь рогами. Будто мне самой это так в кайф! Но и выбора нет.