Заноза для мажора

Волков

Предложение ожидаемо встречают без энтузиазма. Понимаю, что сравнение попахивает тавтологией, но Волкова смотрит на меня как волчица на скачущего поблизости тушканчика. Которого жрать особо-то и не хочется, но бесит надоедливая блоха так, что не грех потерпеть и несварение желудка.

Она смотрит на меня.

Я на нее.

Любопытное наблюдение, которое замечаю лишь сейчас, спустя годы знакомства, глаза у Кристины презанятные: большие, чуть ассиметричные, с разрезом, награждающим хозяйку постоянным хитрым прищуром. И цвет подстать: неопределенный. То ли серый, то ли голубой, то ли вообще в изумрудный уходит. А она их еще и подкрасила сегодня, только добавив выразительности.

Да и в целом выглядит Волкова сегодня бомбически. С переизбытком образа закоренелой стервы, конечно, что мне в ней никогда не нравилось, но однозначно сексуально. Тут даже спору нет. Не оправдываю этого дрыща… как его там? Альберт? Но понять его хотелки могу. Сложно устоять.

Кристина подвисает в задумчивости. Решение принимается долго. Очень долго. Ну давай же, девочка. Не томи.

— Где ванная? — наконец, спрашивает она. Уф. Ну слава яйцам. Прям вижу как непросто дается ей это согласие. Она же у нас птица гордая, самодостаточная. Подачки не принимает.

— Одна из тех дверей, — пальцем тыкаю за ее плечо. — Не ошибешься. Здесь их не так много, — с себя молча снимают кожанку, вручают мне и, стеля длинной юбкой по полу, скрываются из виду. — Ну вот и договорились. А шума-то было, — удовлетворенно вещаю самому себе слыша за стенкой плеск воды.

Что ж. С одной проблемой разобрались, теперь и правда можно подумать об восполнении калорий, тем более что на приеме кроме этой фигни с канапе я ничего так и не поел. Короче, ухожу договариваться по поводу барбекю. Разве может быть что-то романтичнее ужина под открытым небом с запахом жарящего на мангале мяса?

Ответ — может. Если ко всему этому добавить красное полусухое и шикарную жгучую брюнетку.

— Смотри-ка, да у нас почти свидание, — придвигаю за Волковой плетеное садовое кресло. Да я сама обходительность, е мае. И когда в последний раз так вокруг девчонки бегал? — Жаль, что не наедине.

Просторная беседка, где мы заняли столик не прям чтоб была забита, но частично заполнена отдыхающими. Открытое небо пришлось заменить поликарбонатным прозрачным куполом из-за октябрьского прохладного ветра. Тут сквозняков как таковых нет, но пледы все равно предусмотрены.

В один из них Волкова и закутывается, из роковой соблазнительницы мигом превращаясь в домашнюю милашку. Макияж то она смыла. И локоны раскрутились после душа. Обычная. Естественная. Без выпендрежа и лоска. Вот такое мне нравится гораздо больше. «Гламур» наших светских львиц с оттюнингованными губищами и отклеивающимися ресницами давно уже в печенках сидит.

Не, ну правда. Не знаю, как там устроено в этих светлых головушках, но в какой-то момент девах конкретно клинит. Вроде только-только начал мутить с нормальной девчонкой, а на следующий день к тебе уже заявляется силиконовая кукла. И где та очаровательная родинка над губой? Где кривой зуб, я вас спрашиваю? Я, может, именно на него и запал?

Вот у Крис, например, уши слегка оттопыриваются. Она поэтому чаще с распущенными ходит, но все равно, видимо, не сильно комплексует. Точно не до такой степени, чтоб ложиться на стол пластического хирурга. А это жирный плюсик.

— Знаешь, — втыкаю вилку в принесенный официантом бифштекс, приготовленный на гриле. — Не стану отрицать, сейчас ты привлекаешь меня куда больше, нежели чем пару лет назад.

Мое признание встречают с равнодушием.

— Ну клево. Я тронута.

— Может после, когда закончится вся эта эпопея с пари, попробуем еще разок начать все с начала?

Снисходительный смешок тонет в винном бокале.

— Третий раз? Тебе самому не кажется это нелепым?

— Третий раз — алмаз, разве нет?

— Третий раз означает человеческую глупость, готовую снова и снова наступать на те же грабли.

— Почему это? А может мне они очень нравятся! Может это мои любимые грабли?

— Ну а я стараюсь не тратить время на то, что заведомо не принесет толку.

— Дурацкий подход.

— Практичный подход. У меня нет привычки тащить за собой балласт.

— Отношения для тебя балласт?

— А причем здесь отношения? Мы ведь говорим о тебе.

Так, значит, да? Самое смешное, что подобное я слышу далеко не в первый раз. Все почему-то так и уверены, что я хронически не способен на серьезные чувства. Эдакий шалопай, не умеющий брать ответственность за свои слова и действия.

А вот могу! Наверное. Но это не точно. Я ж не пробовал, так что наверняка не знаю. Вот если бы кто-то захотел меня испытать, а то ведь смелых и отважных не находилось почему-то никогда…

Поглядываю краем глаза за Кристиной. Тонкая, изящная, грациозная. Движения плавные, не лишенные шарма. Королеву может и скинули с трона, сбив с головы корону и отправив в жестокий мир, но манер та все равно не растеряла. Интересно, она и хот-дог будет есть так, будто на светском приеме находится? Надо как-нибудь проверить.

— Простите, — подзывает Волкова официантку. — Поменяйте, будьте любезны, нож. Его явно либо плохо помыли, либо уже давали кому-то что-то резать.

— Прошу прощения, — сконфуженная девчушка торопливо забирает столовый прибор и ускакивает на кухню, в рекордные сроки возвращаясь обратно. С заменой. — Извините еще раз.

— Спасибо, — процесс приема пищи прерывается когда на меня вопросительно вскидывают лисьи глазки. — Не надует?

А, это она уже мне.

— В смысле?

— В смысле сидишь с раскрытым ртом. Ждешь, пока покормят с ложечки?

Да, она права. Сижу и правда уронив челюсть. Просто… «простите»? «Будьте любезны»? «Спасибо»? Это все только что реально из Волковой вышло? А вот по моей памяти блуждают такие обороты как: «и что? Я, по-вашему, еще и есть должна в этой дыре?» или «метнись-ка, дорогуша за кофе. Нормальным кофе, а не той помойкой, что вы всех травите».

— Не знаю, что у тебя там произошло с матерью и почему, но это явно пошло тебе на пользу, — присвистываю я. — Напомни послать ей цветы с благодарностью.

Вилка со звоном падает в едва тронутую тарелку. Кристина замирает с каменным видом. Черт. Походу ляпнул что-то не то.

— В таком случае шли цветы тому очаровательному господину, которому ты так неучтиво набил рожу. Уверен, он оценит.

Фак. Все. До меня доходит.

— Прости. Зря я это…

— Зря, — она встает из-за стола, скидывая с плеч плед. — Благодарю за ужин.

— Волкова, ну я же не знал. Не обижайс… — поздно. Уходит. Дебил. Так сложно было словесный понос заткнуть жрачкой?

У самого уже аппетита как не бывало. Бифштекс маняще нежится среди листьев салата и маринованных грибов, а желания вгрызаться в него нет. Надо бы попытаться извиниться. Еще раз. Не дело это на больных мозолях плясать.

Оставляю все как есть и спешу в наш арендованный домик. Кристина уже там… Кхм, как раз развязывает поясок на платье.

— Слушай, ну дурак. Каюсь. Не подумал. Только не злись, — с порога перехожу к сути.

— Да я и не злюсь. Какой смысл, если отчасти ты прав? — ко мне стоят спиной, когда легкая ткань спадает вниз, обнажая плечи и спину. А следом и все остальное, включая кружева на нижнем белье. Ой. Это я очень удачно зашел.

Наряд скидывают на край постель и вопросительно оборачиваются ко мне, согнутой рукой прикрывая грудь. Вау. Да у нее татуировка оказывается есть! Ветка распустившейся сакуры справа на ребрах под… под ними, родными. А фигурка-то, фигурка какая… Все. Я возбудился. Блин.

Знаю, что жестко палюсь, но не могу заставить себя перестать лапать ее взглядом. Честно пытаюсь сместиться выше, но глазами снова и снова спотыкаюсь об ее шикарные, твою мать, сиськи.

— И долго так стоять будем? — возвращает меня в реальность ее голос. — Раздевайся.

О… Это что-то новенькое.

Глава 7. Местная достопримечательность