Любимая нелюбимая

Маша, исподтишка наблюдавшая за Димой, с удивлением поняла, что он стал каким-то другим. Он даже не такой, каким был до отъезда Виктории Васильевны. Он теперь более уверенный, спокойный, свободный, улыбчивый. Он не похож на раненого или больного, каким казался долгое время. Весёлый, насмешливый, открытый. Маша чувствовала, как изменилось его настроение, как он сам изменился.

Когда Дима собирался домой почти ночью, застёгивая куртку, деловито сказал:

- Завтра утро и день тебе на сборы, Маша. Около пяти приеду за тобой. Собери всё, что нужно на три недели. Накопители все возьми, ты же работаешь в интернете. Компьютер для тебя приготовил.

- Какие три недели? Куда собираться? - Маша вдруг почувствовала, как внутри неё нарастает паника.

- Ты шефство над нами взяла?

- Взяла.

- Я подумал и решил, что все эти поездки туда-сюда жутко нелогичны. У меня две комнаты. В одной будем жить мы с Борей, во второй ты. Утром, по пути на работу, будем подвозить Борю до школы. Обратно сам придёт, у него ключи будут. У тебя тоже будут ключи на всякий случай, хотя с работы мы и так почти всегда едем вместе. Ну мало ли, вдруг меня куда-то вызовут срочно. Вот как-то так. Не бойся, мы парни спокойные. Шумим только когда в приставку играем.

Маша открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Дима поднял брови:

- Что? Хочешь поспорить? Это вряд ли, потому что я очень хорошо всё продумал, нашёл самый лучший выход. А с вечера тебя заберу, чтобы в понедельник только маму увезти, а по пути тебя подбросить до работы, и работать всем спокойно, а не таскаться с баулами в рабочий день. Ты же не откажешься от шефства? Взялся за гуж - не говори, что не дюж!

- Не откажусь, конечно! - Маша, наконец, смогла заговорить. Но с тяжело бьющимся сердцем так и не справилась. Жить у Димы три недели?!

- Ладно, пойду, а то уже запарился в куртке. Специально тут затеял с тобой разговор, чтобы у тебя не было времени как следует разогнаться и начать спорить. Завтра мы поедем ко мне, Мария Андреевна! Не всё тебе командовать.

Он подмигнул ей и скрылся в подъезде, захлопнув двери. Маша всплеснула руками. Ну и дела!

* * * * * * * * * * *

Маша в первый же день вынуждена была признать правоту Димы: проживание на одной территории с «подшефными» экономило всем массу времени.

«Подшефные» были неприхотливы, вели себя спокойно и тактично, во всём слушались Машу. Она робела только в первый вечер, когда Дима привёз её к себе. С понедельника дела их закрутили, задумываться и смущаться стало некогда. Да и жить в центре оказалось намного приятнее: можно просто взять и побродить по историческим местам, полюбоваться большой и сильной рекой. К тому же, Дима жил намного ближе к работе, чем Маша.

Потому Маша решила не тратить время на смущение и мысли о том, удобно или неудобно, а пользоваться моментами счастья, которые подарила ей судьба.

Машу не смущал даже тот факт, что по офису давно ползут слухи о них с Димой. Если уж Дима не обращает внимания на людское любопытство и злые языки, то ей и подавно всё равно.

Несколько раз они все вместе навещали Анну Николаевну, а по выходным ходили в кино или на большой крытый каток в спорткомплекс. У Бори хватило терпения, и он научил Машу довольно уверенно держаться на коньках, чем очень гордился. Дима уступил пальму первенства брату, потому что сам не был виртуозом в фигурном катании.

Три недели пролетели быстро, слишком быстро. В пятницу в конце третьей недели Дима привёз Анну Николаевну из «Института сердца», а вечером они втроём поехали к ней домой, перевезли вещи Бори и устроили праздничный ужин по случаю возвращения мамы.

Диме удалось убедить Машу в том, что её лучше перевезти обратно к ней домой в воскресенье. Во-первых, в пятницу они засиделись допоздна у Анны Николаевны и Бори, и хозяйка дома не отпустила их, заявив, что всем хватит места для ночлега. Во-вторых, вечером в субботу планировалась поездка на новоселье к Севе, который построил дом. Он пригласил всех сотрудников отдела и даже некоторых приятелей из других отделов. Машу приглашал персонально: зная о её скромности, пустил в ход всё своё природное красноречие.

Маша подумала и согласилась с тем, что переезд и вечеринка в один день - это слишком. Возможно, она так быстро согласилась, чтобы ещё немного побыть у Димы. Она решила не задумываться. Он не предложил ничего предосудительного, его доводы были логичны и разумны.

Праздник в новом доме Севы проходил сразу во дворе и в гостиной дома. Во дворе было организовано барбекю, в гостиной дискотека и что-то вроде бара. Почти все гости были знакомы друг с другом, мероприятие проходило весело и с некоторым размахом: планировался даже большой фейерверк.

В разгар вечера Дима стал замечать, что сотрудник экономического отдела, Толик, осмелев в ходе вечеринки, начал уделять слишком много внимания Маше. Толик не так давно развёлся, и Дима вспомнил вдруг, что он и на работе часто крутится около Маши. То какую-то коробку помогает принести, то пытается помогать с офисной техникой, хотя для этого существуют специалисты.

Дима, в отличие от Толика, на вечеринке не пил, - они с Машей приехали на его машине, - потому был и наблюдательнее, и ловчее новоявленного «конкурента».

Танцевать Маша с Толиком не шла, но если он подходил с разговорами, беседу поддерживала. Когда Толик в очередной раз попытался уговорить Машу на медленный танец (к счастью, безрезультатно), Дима решил, что пора положить конец потугам Толика.

Улучив момент, когда тот остался один, Дима подошёл к нему и предложил поговорить за домом, не там, где веселились гости.

- Толик, я прошу тебя оставить в покое Марию Андреевну. Если ты забыл, напоминаю: она приехала на праздник со мной, а не с тобой.

- И что? - Толик развёл руками. - Вы же просто друзья. Всем известно, что между вами ничего нет. Так что не веди себя как собака на сене. Маша не твоя собственность.

Толик закурил.

- Не Маша, а Мария Андреевна. Для тебя, Толик, Мария Андреевна. И не надо собирать сплетни, как старушки у подъезда. Или ты свечку держал?

- А что, спорить будешь, Дмитрий Сергеевич? Если бы у тебя с Машей было что-то...

...с Марией Андреевной, Толик! - Дима вдруг почувствовал, как в нём нарастает гнев.

-...если бы было что с Марией Андреевной, стал бы ты с половиной городских красоток после отъезда Виктории Васильевны...

- Я повторюсь: ты свечку держал? Или думаешь, что знаешь больше меня?!

- Ну разубеди меня, - усмехнулся Толик, и Дима не выдержал.

Он в секунду оказался около оппонента, схватил его за грудки и прижал к стене дома. У Толика от удивления сигарета выпала изо рта.

- Мария Андреевна моя, ясно? Она со мной! Ещё раз увижу тебя возле неё...хоть здесь, хоть в офисе...берегись, Толик!

- Толик, послушай, что Димаста говорит! Он дело говорит.

В пылу разборок они не заметили, как пришёл Сева. Он наблюдал за ними, привалившись плечом к стене дома. Потом подошёл и затоптал сигарету, которую уронил Толик.

- Иди, Димаста, там Мария Андреевна в растерянности без тебя. Я сам с Толей договорю, объясню. Он нормальный парень, понимающий, просто перебрал, - Сева легко потянул Диму за рукав. Бросив на Толика предупреждающий взгляд, Дима удалился.

Он бы сразу уехал, но Маша очень хотела дождаться фейерверк. Стоя рядом с Машей и глядя на разноцветные снопы искр, разлетающиеся в чернильном небе, Дима думал о словах Толика.

Собака на сене... Вот он кто, так и есть! Ведь он давно знает, что Маша любит его. Любит и на многое готова ради него.

А он? Ему не хочется, чтобы она уезжала из его квартиры. Он хочет, чтобы она была рядом, ему хорошо, когда она рядом. Ему плохо, когда её нет. Он готов привязать её к себе, не отпускать, не отдавать никому. Ему невыносима даже мысль о том, что она может принадлежать другому мужчине. Что другой мужчина прикоснётся к ней. Нет!

Как-то не очень это всё похоже на дружбу... Он до сих пор не смел прикоснуться к Маше, потому что был уверен в её невинности и в том, что не сможет дать ей взамен свои чувства.

А теперь он думал по-другому. Его мнение кардинально изменилось. В голове стучало: «Она моя!».

Когда они ехали домой, Маша заметила, что Дима находится в мрачном и решительном расположении духа. Он был молчалив и полностью погружен в себя. В какой-то момент ей стало страшно: неужели к нему вернулась его боль? Маша пыталась отогнать мрачные мысли.

Дома Дима быстро принял душ и ушёл спать; они не перекинулись и десятком слов. Маша тоже приняла душ, выключила свет и раздвинула шторы. Она смотрела в ночное небо, посылая во Вселенную вопросы. Когда Диме станет легче? А когда он выздоровеет окончательно?

Она услышала тихий стук, но не сразу сообразила, что стучат в двери «её» комнаты. Потом поняла, но тогда уже стук её собственного сердца начал заглушать всё вокруг.

На пороге стоял, конечно же, Дима. Кто ещё там мог быть?! И по его глазам Маша сразу всё поняла. Хотя...она поняла раньше, по стуку в двери.

Он вошёл в комнату и сразу притянул Машу к себе. Он станет её первым и единственным мужчиной. Он будет очень нежен с ней. И он никуда больше не отпустит её, она останется у него. Навсегда.

Всё это Дима успел сообщить Маше, пока снимал с неё халат, гладил её плечи и шею, целовал их, вдыхал аромат её нежной кожи. Потом он нашёл губами губы Маши, и всё вокруг перестало иметь значение, забылось, отошло на дальний план.

* * *

Начало августа.

Маша была на учебе, но освободилась раньше и собиралась отправиться в офис, чтобы уехать домой вместе с Димой. Решила сделать сюрприз. Он не ждёт её, думает, что офис под охрану сегодня придется сдавать ему. На Машу возложили ещё и ответственность за противопожарную безопасность, а сегодня в городском штабе МЧС была учёба для таких ответственных.

Дима всё утро, пока подвозил Машу, ворчал, что её целый день не будет, а потом ему ещё и офис самому сдавать. Вот он обрадуется, когда Маша приедет раньше!

...Тогда, после памятного новоселья у Всеволода Ильича, Дима говорил Маше не пустые слова. Он не отпустил её, они так и жили вместе в его квартире. Они всегда и везде были вместе.

Анна Николаевна была безмерно счастлива за сына, она понимала, что Маша очень подходит Диме по характеру, по жизненным установкам и принципам. И конечно, каждая мать хочет, чтобы её ребёнок был любим. Вряд ли кто-то смог бы любить Диму сильнее, чем Маша, так поддерживать его во всех делах и заботиться о нём.

На работе тоже все были в курсе их отношений, относились с пониманием. Толик после напряжённой беседы на празднике подошёл к Диме в офисе, они объяснились, принесли друг другу извинения за несдержанность. Толик теперь встречался с одной из сотрудниц бухгалтерии.

Маша часто задумывалась о том, любит ли её Дима. Она очень много думала о любви в эти месяцы. Полностью ли он излечился от чувства к Виктории Васильевне? Забыл ли ту боль, которую испытывал после разрыва?

За всё время Дима ни разу не сказал Маше, что любит её. Но разве слова - главное? Он окружал её заботой, вниманием, никогда не обижал. Маша всегда чувствовала его поддержку, уверенную руку, на которую можно опереться. Она редко о чём-то просила, но ни одна из её просьб не была ни забыта, ни «отодвинута».