Сердцеедка

Глава 57

После того вечера я неделю жила у Мити, захватив с собой Каспера. Бедная животина не выбирала того, кто ее купил, а девчонки радовались и вместе с котом разносили дом.

С Волковым на протяжении всего времени разговаривала только однажды, случилось это в универе перед парами на следующий день после истории в квартире. Возможно он надеялся все обсудить еще у меня дома, но я так и не смогла уснуть и уехала слишком рано.

— Как себя чувствуешь? — раздалось совсем близко со мной, а ведь я даже не заметила появления Кирилла на скамейке возле главного корпуса. — Побеседуем?

Я устало посмотрела на небо, закуталась в курточку, тело пробирала дрожь, но не от холода.

— Отец отрицает, что все подстроил, но я полностью уверен.

— Сейчас ты вдруг понял какой он на самом деле, а еще сутки назад корил меня за мое недоверие к нему, — грустно посмотрела в серые глаза.

— Значит ты веришь, что я не приводил эту девицу к нам?

— Не знаю.… То, что я увидела до сих пор стоит перед глазами, но я не отрицаю, как подозрительно выглядят детали, — например обувь шлюшки или мои духи, темнота в комнате и то, как выглядел растеряно сам парень, а с другой стороны эти детали ничего не значили, подумаешь обувь или желание воспользоваться моим парфюмом, зато были вещи которые говорили об измене Волкова — коробка с презервативами (мы ведь ими почти не пользуемся) или ключи в его брюках и сообщения в телефоне.

Как будто услышав мои мысли Кир сказал:

— Тот номер заблокирован сколько не пробовал дозвониться. А вообще я просто слишком расслабился и пропустил, как меня обвели вокруг пальца. Но все исправлю и больше не позволю отцу вмешиваться в наши отношения. Если бы не его проблемы со здоровьем, то …

— Ты до сих пор не осознал, что у твоего отца все прекрасно со здоровьем? — перебила я. — Все спектакль, направленный на то чтобы дергать тебя за веревки жалости.

— Я так не думаю. Да я сам разговаривал с доктором, видел анализы.

— Хорошо, Волков. Верь и дальше, но без меня. Созвонимся чтоб ты мог забрать свои вещи, — я встала, не чувствуя ничего.

— Ты так просто покончишь с отношениями? Я устал постоянно один бороться за них, а ведь ты даже ни слова не сказала о том, что они для тебя важны, что ты любишь меня. Я только и делаю, что добиваюсь тебя, вечно прошу прощения за все, а теперь готов идти против отца, — отстраненно проговорил Кирилл.

Конечно, ведь когда я собиралась открыться перед тобой ты чуть не занялся сексом с другой! Но об этом я промолчала. Сейчас, когда в душе пустота я почти довольна, это лучше чем вчерашняя боль, обида, страдания и грусть.

— А за что ты просил прощения? За то, что сам же постоянно обижал. Пусть случайно, но все же. Я не виновата, что мои друзья приняли мой выбор быть с тобой в отличие от твоих, и у меня нет необходимости выбирать между вами. На запрет отца я напрочь забила. Пустила тебя в свою квартиру, жизнь, постель, а ведь никого не пускала так далеко. Зато ты можешь больше не подстраиваться под меня, наладить отношения с Зуевым и найти выгодную невесту. — Я отвернулась, собираясь уйти. — Только все же стоит предупредить, это не дочь Романова, у вас с ней ничего не выйдет, можете не терять времени с отцом.

И я ушла. Заставила проглотить себя ком в горле и обрубить все ниточки связывающие с Волковым. Случайно в коридоре столкнулась с Костей.

— Ого, Мираева! Давно не виделись! — грубо схватил меня за плечо, разворачивая к себе. — Эй, что случилось? — в голосе слышалось беспокойство и пропали ехидные нотки.

— Можешь радоваться, ты оказался во всем прав, только утешать не нужно, мне одного мажорика хватило выше крыши, — я оттолкнула его руку и пошла в обратную сторону, решив прогулять сегодняшние пары.

С тех пор прошли уже шесть дней. Кирилл ко мне не подходил и больше не заговаривал, если случайно оказывался рядом. Часто мы виделись в столовой, наши столы были напротив друг друга, и не заметно я следила за парнем, но он на меня не обращал внимания. Вокруг него вновь стали виться девчонки, пытающие пристроиться рядом, и обычно я в эти моменты уходила, чтобы не чувствовать разочарования. С каждым днем становилось тяжелее, я боялась сорваться, проснуться однажды без желания жить.