Возвращение в Сонору

* * *

ВИЛД

А вот о таком повороте сюжета старый шарлатан меня не предупредил. Хотя уговор он выполнил честно — нового шамана нашел и деньги свои отработал. После чего и раскланялся. В ушах звучали его последние слова: «Молодой волк, глупый… Торопился сломать, подчинить… сам себе хуже сделал». Хуйня, дед, ничего ты не понимаешь в настоящем веселье.

И вот теперь я увидел ее, все такую же золотистую, изысканную даже в этих нищенских тряпках. И ее чуть хриплый голос бархатной перчаткой скользил у меня под рубашкой. И все мужики в зале, не отрываясь, пялились на нее. Если один из них ее парень, то его уже можно было считать покойником. Я об этом позабочусь.

Я не искал Покахонтас специально, но раз нашел, отпускать не собирался. Тем более, что ей теперь отводилась такая значительная роль в моих планах по возвращение в Лобо-дель-Валле. Да, ей придется вернуться вместе со мной.

Все эти годы Лина честно выполняла наш уговор и ни разу, блять, ни разу не попыталась навестить даже мать с сестрой. А мне, как оказалось, после ее ухода в этом городишке делать было нечего. «Молодой волк, глупый…».

А еще приятно было увидеть, как она изменилась. Стала сильнее, смелее. Да у нее еще и чувство юмора проклюнулось. И все-таки я почувствовал исходящий от нее запах страха. Понравится ли мне и дальше запугивать ее? Возможно. Считал ли я себя вправе делать с ней это? Конечно. Я скотина? Еще какая!

Старик кое-что объяснил мне насчет той нашей с Линой ночи на Девичьей скале. И насчет ошейника. Я теперь вообще многое знал о себе.

Старый ягуар рассказал, что утром возлюбленные делают друг другу подарки. Лина оставила свой дар: освободила меня от подчинения Генри Говарду и наложила на мое плечо собственную печать. Я ее сохранил, такпусть эта боль поможет мне не растаять при виде ее сияния и не быть обманутым ее добротой.

Кстати, я тоже в долгу не остался и вдвое снизил плату за землю для ее соплеменников. Не потому, что мне было стыдно за то, как я поступил с Покахонтас. Просто так. Или чтобы сохранить в своих руках инструмент влияния.

Я наблюдал, как Лина разговаривала с той маленькой скво. При всей своей внешней самоуверенности Покахонтас так и осталась той доброй и любящей девушкой, какой я знал ее когда-то. А значит, уязвимой и слабой.

И еще: она снова стала моей, как только бросила на меня случайный взгляд со сцены. Просто еще не знала об этом.