Моё грозовое небо

* * *

– Чёрт, Эшли, не пей это, – Даниэль забрал у неё красный пластиковый стакан, из которого та успела сделать уже один глоток. Ещё десяток таких стоял на кухонном столе, куда двое парней выставляли всё новые и новые порции, разливая их половником из большой прозрачной чаши.

– Почему это? – Эшли непонимающе посмотрела на стакан в его руках. Ей жутко хотелось пить.

– Там водка.

– Да ладно тебе, – она рассмеялась над серьёзностью его лица. – От одного слабенького коктейля ничего не будет. Папа даже не почувствует запах.

– Нет, – отставив стакан, Даниэль раскрыл холодильник и протянул Эшли взятую оттуда банку содовой. – Не хочу давать ему повод не доверять мне. Иначе он больше тебя никуда со мной не отпустит. К тому же я обещал ему, а я держу слово. Пошли лучше посидим пару минут наверху. У меня уже голова кругом от всей этой толпы.

Вечеринка, которая планировалась чисто для своих, внезапно переросла в огромную тусовку, когда около девяти часов вечера в дом пришёл старший брат одного из их друзей со своей компанией.

– Пойдём. Я с удовольствием сниму эти каблуки хоть на чуть-чуть.

Они забежали на второй этаж, отмахиваясь от друзей, которые снова тянули их танцевать, и зашли в комнату хозяина вечеринки, закрывая за собой дверь. Музыка сразу стала тише, и Даниэль, облегчённо выдохнув, плюхнулся на кровать.

– Да уж. Всё несколько грандиозней, чем я предполагала, – хихикнув, Эшли села рядом, скидывая узкие туфли и разминая пальцы ног, а потом так же откинулась назад, устраиваясь на груди Даниэля. – А ты знаешь, что сегодня ровно год, как мы вместе?

– Почему это? Завтра. Завтра же рождественский бал в школе.

Эшли снова рассмеялась, водя пальчиком по его тёмно-зелёной водолазке.

– Бал да, только в прошлом году он был не двадцать третьего декабря, а двадцать второго. Так что…

– Вот блин, я как-то об этом не подумал, – Даниэль раздосадованно пожевал губу. – Прости, кнопка. Твой подарок лежит дома. Я планировал подарить его завтра.

– Ничего, – Эшли положила подбородок на руку на его груди и счастливо заглянула в любимые серые глаза. Ей до сих пор не верилось, что прошёл уже год с тех пор, как их дружба перешла на новый уровень. Абсолютно невероятный год рядом с самым близким человеком, который был в её жизни, сколько она себя помнила. – Просто поцелуй меня как тогда, в первый раз.

Даниэль прищурился, несколько секунд с улыбкой разглядывая её, как будто мысленно пытался вернуться в тот вечер, а потом сел, прижимая её к себе, и, положив руку на её шею, нежно коснулся её губ своими. Целовать её было восхитительно. Как в первый раз, так и сейчас.

Через несколько минут он отстранился, но Эшли не выпустила его, а наоборот перекинула ногу через его бёдра, усаживаясь сверху и ещё сильнее распаляя его своими поцелуями.

– Что ты делаешь?.. – Даниэль упёрся руками в кровать позади себя, пытаясь совладать со своими разбушевавшимися желаниями.

– Ты… не хочешь?.. – Эшли робко закусила губу, смотря на него сквозь полуопущенные ресницы. Она уже давно думала над тем, готова ли вывести их отношения на новый уровень, и сегодня утром решила, что да. Ей хотелось большего. Хотелось быть с ним во всех смыслах.

– Конечно, хочу. Но… – Даниэль с шумом выдохнул. Это было неожиданно. Обычно они старались не заходить так далеко. Да и тему эту избегали. И он уж точно никак не мог подумать, что она сама предложит это, тем более сегодня. – Ты уверена?

– Да, – Эшли кивнула и потянулась к нему за ещё одним поцелуем, чтобы скрыть за ним смущение. – Если у тебя с собой есть…

– Есть.

Отец ещё несколько лет назад провёл с ним тяжёлую для них обоих беседу и вручил пачку презервативов, и с тех пор Даниэль всегда носил один с собой.

– А ты… Ты знаешь как…? – Эшли сжала пальцами его плечи, и, ощутив её волнение, он сел ровнее, обнимая её и поглаживая по спине, хотя и сам теперь до ужаса волновался.

– В теории… – Даниэль притянул её к себе, касаясь губами её губ, а потом осторожно переложил с себя на постель. – Подожди секунду, кнопка.

Встав, он метнулся к двери и, щёлкнув замком, вернулся к Эшли на кровать, увлекая её в самый горячий поцелуй из тех, что у них когда-то были.