Просто верь мне!

7

Сергей

За две недели я ни разу не смог увидеть Свету. Не то, что бы я постоянно дежурил около ее дома, но по вечерам после работы я делал приличный крюк, чтобы пройти по ее улице. Пару раз чуть не напоролся на ее отца. Девушка, с которой скрипачка поссорилась накануне того случая, часто мелькала во дворе. А Светы не было видно.

Может, ее отправили куда-нибудь на время? А может, и не на время? А может, она и вовсе в больнице? Эти мысли не давали мне покоя целые две недели. Но в один вечер я заметил, что свет в одном из окон второго этажа не гас допоздна. И я решил рискнуть.

Мне было уже все равно кто там находится. Мне нужно было узнать о ней хоть что-нибудь. Машины ее отца ни за двором, ни во дворе я не заметил. Я прекрасно осознавал, что ему вряд ли понравится повышенный интерес к его дочери с моей стороны. Слишком красноречивыми были его надменные, а может даже брезгливые взгляды в тот день, когда он приезжал ко мне домой. Хотя было заметно, что он пытался явно этого не показывать. По крайней мере, пока меня благодарил.

Я подобрал небольшой камешек. И кинул в единственное освещенное окно. Никакой реакции не последовало. Лишь послышался лай собаки. Вот только я не мог понять, в ее дворе находился этот пес или в соседнем. Поднял второй камень и бросил снова. На сей раз занавеска за окном отодвинулась в сторону. Там совершенно точно была Света. Она тут же распахнула окно.

— Скрипачка! У вас собака есть?

— Есть. Ротвейлер.

— Он привязан?

— Нет! Но он должен быть в вольере.

Если честно, то до того, как я задал ей эти вопросы, забираться к ней во двор, а тем более в дом, у меня и мыслей не было. Думал, мне достаточно будет просто увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке. Но мое тело не стало договариваться с разумом, и через несколько секунд я уже перемахнул через забор.

— Ты меня пустишь к себе?

Спросил я ее, когда стоял уже прямо под ее окном. Меньше всего мне хотелось ее напугать.

— Ты что? Ксения дома? Я не смогу тебе открыть.

— Ты главное, окно не закрывай, — сказал я и, не став ждать возражений, принялся забираться на верх. Как бы она не отреагировала. Пусть это будет потом. В тот момент непреодолимая сила тянула меня к ней. Но Света, к счастью, отреагировала спокойно. Я даже был готов к тому, что она поднимет крик. Все-таки недавно она пережила такое потрясение. А тут я, толком не спросив разрешения, вламываюсь в ее комнату.

Света смотрела на меня, распахнув свои светло карие глаза. Русые волосы рассыпались по плечам. Она лишь отдаленно теперь напоминала ту девочку. Которую я нес на руках к себе домой. Она будто бы стала даже немного выше. Хотя все равно была очень миниатюрной. На лице почти не осталось следов от былых травм, лишь на подбородке тонкой линией розовел небольшой шрам.

Я не знал, с чего начать с ней разговор. И девушка своим молчанием совсем мне не помогала. Единственное, что пришло мне в голову, это предложить ей провожать ее по вечерам домой. Эта мысль возникла совершенно случайно. Я не собирался с ней как-то общаться, тем более навязывать ей свое общество. Я думал, мне достаточно будет увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке.

Но Света оказалась не против. И лишь смущенно улыбалась.

Я не мог дождаться следующего дня. Тот легкий поцелуй, который мне удалось сорвать с ее губ, уходя, не переставал мне мерещиться. Б…, ну мне же не пятнадцать!

Мама с момента появления на нашем пороге отца скрипачки. Стала вести себя как-то настороженно. Она еще несколько дней пыталась у меня выяснить, что общего у меня может быть с этим человеком. Разумеется, я не стал посвящать ее в ту историю. Она продолжала выпивать, как и прежде, но в невменяем состоянии. Я ее с тех пор не видел. С чего такие перемены?

— Мам. Скажи мне фамилию того врача!

— Которого?

— Ну, ты же прекрасно меня поняла. Того, который недавно приходил сюда.

— Ну это же у тебя с ним какие-то дела. Неужели ты не знаешь его фамилии?

— У меня вылетело из головы. Напомни, пожалуйста.

— Ельников… Сережа, может, ты мне все-таки расскажешь, зачем ты мог ему понадобиться. Мне не дает покоя история с той избитой девушкой. Настя сказала, что она пробыла у нас до утра.

— А что тебе еще Настя сказала?

— Что выглядела она просто ужасно. И Толик мне сказал то же самое. Сергей, какое ты имеешь отношение к той девушке? Что произошло в ту ночь?

— Можно подумать, Настя тебе этого не рассказала.

— Я хочу услышать от тебя. Сынок, я за тебя переживаю.

— Столько лет тебе и дела до меня не было. А тут ты распереживалась!

— Сергей! Скажи мне наконец, во что ты влез? Если ты мне не скажешь, я сама спрошу у Эдуарда Николаевича. Его приход как-то был связан с состоянием той девчонки!? Стал бы он сюда заявляться! Как же!

— Не вздумай. Тебе не о чем волноваться. Можешь быть спокойна.

***

Следующим вечером я снова пошел привычной уже дорогой.

Надо было хотя бы телефон ее выяснить. Ни в нашей, ни в соседской квартире не оказалось телефонного справочника. Так что знание ее фамилии ничего не поменяло. Снова мне придется кидать камни. Я даже не сказал ей, во сколько зайду. Тем более я не смог ждать позднего вечера. Первый раз я освободился от работы еще и пяти не было.

Я не успел дойти до ее дома всего несколько дворов, как со мной поравнялся автомобиль ее отца.

— Здравствуй, Сергей! Далеко собрался? Может быть, тебя подкинуть?

— Здравствуйте. Не нужно. Я фактически уже пришел.

— Я так понимаю, ты ко мне?

— Не совсем.

— К Светлане?

— Да.

— Что тебе от нее нужно?

А что мне от нее нужно? Что мне ему ответить? Я догадываюсь, какой будет его реакция.

— Сергей, сегодня ко мне уже подходила твоя мама. К сожалению, она в курсе той ситуации, которая произошла с моей дочерью. Я не знаю, рассказал ей ты или ваши соседи видели Свету. И сами догадались о том, что с ней произошло. Мы не хотели бы огласки, и даже если бы Света не упиралась, я не стал бы открыто заявлять о случившемся. Зачем ей такая слава? Люди очень жестокие. Ей жить еще в этом городе. Ты знаешь, что такое женский коллектив? Твоя мама работает в больнице. Мне не хотелось бы, чтобы каждая медсестра или санитарка обсуждала эту историю. Я дал ее достаточно денег, что бы она молчала. Тебе дам столько же. Не появляйся здесь больше. Я догадываюсь, что Светлана тебе нравится. Но пойми, парень, нет у вас с ней ничего общего. Я благодарен тебе за помощь. Но видеться я вам не позволю. Не нужно напоминать ей о том случае. Не приходи сюда больше. Подожди меня здесь, я принесу деньги.

— Я не возьму у вас никаких денег. И те, которые вы дали матери, сегодня же верну вам обратно.

— Да успокойся ты! Нет в этом ничего страшного. Благодарность может быть и материальной. Ты не обязан был делать то, что сделал. И твоя мама совершенно справедливо, выразила негодование по поводу того, какой ты подверг себя опасности ради моей дочери.

— Зря вы ей заплатили! Вы думаете, так легко, получив денег один раз, она не придет к вам повторно? Я ничего ей не говорил! Свету видело лишь два человека. Соседка медсестра, к которой я обратился за помощью, рассказала матери то, что увидела своими глазами. Вы не хотите огласки? А вы подумали, как вечерами она будет возвращаться домой? Район у вас, конечно, отличный, да вот только общественный транспорт сюда ходит не очень, если вы не обратили внимание.

— Это тебя не касается. Я сам разберусь с этой проблемой.

— Так разберитесь! Или она и дальше будет сидеть дома безвылазно?

Отец Светы молча смерил меня презрительным взглядом и поехал дальше. А я развернулся и пошел в обратном направлении.

Вот же тварь! Сын ее подвергался опасности, значит! Никогда я еще не был так зол на мать. Я догадывался, что ее любопытство неслучайно, но что она поведет себя в таком ключе, почему-то подумать не мог.

Лучше бы ее сейчас не было дома. Думал я, когда поднимался по лестнице в квартиру.

Но мама оказалась дома в компании того самого мужика, которого я недавно выгонял из комнаты, и еще нескольких алкашей. На сей раз они расположились на кухне. А я, вероятно, помешал их застолью. Дед из соседней комнаты уже накидался и валялся в коридоре, даже не добравшись до своей комнаты.

— Сережа, сынок, проходи, — уже заплетающимся языком пролепетала мама.

— Иди сюда!

Я потащил ее в комнату. Мне в руку вцепился тот самый Толик. Вероятно, водка уже стерла в его голове инстинкты самосохранения.

— А ну отстань от нее! Ты на мать руку поднять собрался?

— Я оттолкнул его. И потащил ее в комнату.

— Сережа! Сынок! Прекрати! Мне больно. Отпусти!

Я закрыл за нами дверь.

— Ты зачем к врачу пошла?

— Ни к кому я не ходила. Что ты несешь? Отцепись от меня! Мне больно!

— Я знаю, что ты просила у него деньги.

— Ничего я не просила! Я только узнать хотела, что случилось в ту ночь. Ты же мой сын. Я переживаю.

— Я говорил тебе не лезть.

— Сережа!

— Сколько он дал тебе денег?

— Ничего он мне не давал!

— Да! А поишь ты весь подъезд на свою зарплату?

— Нет у меня ни каких денег!

Я не стал дослушивать ее, открыл шкаф и начал выбрасывать из него ее тряпье. Из наволочки высыпались купюры. Я поднял на нее глаза в немом вопросе.

— Что ты смотришь на меня? А если бы тебя убили!? Я не молодею. Ты мой единственный кормилец. На кого мне еще рассчитывать в этой жизни?

— Сколько здесь было, пока ты не напоила полдома?

— Десять тысяч.

Я начал собирать деньги. Мать вцепилась в меня.

— Оставь. Что ты собираешься делать?

— Верну.

— Ты дурной совсем!? Что это за глупое благородство. Ишь, какой рыцарь выискался. Ты знаешь, сколько он за операции с простых людей дерет. Ты думаешь, он со своей зарплаты мне из кармана сумму такую выложил? Оставь, сынок! Зима впереди. У меня даже сапог приличных нет. Да и ты вон работаешь, головы не поднимая! Много заработал?

Я пересчитал деньги. Не хватало четыреста рублей.

Я взял сумку, побросал в нее свои немногочисленные пожитки и хлопнул дверью. Мать осталась скулить в комнате. Уже на выходе из подъезда я развернулся и пошел обратно.

Мать продолжала сидеть на кровати.

— Если узнаю, что ты разносишь слухи о девчонке по больнице. Я не посмотрю, что ты моя мать…

— И что ты мне сделаешь — с усмешкой спросила она.

— Мама, я тебя прошу. Не лезь в это дело. С голода ты не умрешь, но на водку ты у меня ни копейки не получишь. Если ещё раз ты к нему подойдешь с этой темой, я сюда дорогу забуду. А станут тебя откачивать твои собутыльники в следующий раз или сами будут в такой же некондиции, я не знаю. И на Настю не надейся, она сама к тебе близко не подойдет…

Деньги я дома не храню. В этом деле я больше доверяю другу. У него семья, конечно, не образцово показательная. Отец тоже бухает временами. Зато живут они, по крайней мере, в отдельной квартире. К нему я в тот вечер и направился.

Ванька открыл мне сразу. Мы оба раньше времени смотались сегодня с СТО, так что он уже был дома.

— О! А ты чего это с сумкой?

— Дай мне ключи от дачи.

— Серег, ты че там жить собираешься? Оставайся сейчас у меня, отца нет дома. Мать против не будет.