Все девочки взрослеют

— Уолтеру, — уточнила Сэм.

— И Уолтер отказался?

Саманта вздохнула, кивнула и опустила голову. Когда она снова подняла глаза, они сверкали, но не от оживления, а от ярости.

— Может, попробуем закоротить ему кардиостимулятор?

— Так что он сказал?

— Что встречается только с восьмерками и выше, а я, судя по фотографии, семерка.

— О боже. Ты серьезно? Какой снимок ты поставила?

— Брук, — ответила Сэм.

Я застонала. Сэм прекрасна, но меня тревожит, что на сайтах знакомств она потеряла уверенность в себе. После первой недели на AJew4U.com, когда на нее никто не клюнул, подруга нашла на сайте usmagazine.com фото Брук Шилдс, на котором актриса была в своем естественном виде — ее засняли папарацци, когда она выходила с вечеринки от беременной подруги. Затем, используя фотошоп (я и не ожидала, что Сэм им владеет), она приделала Брук собственные брови («Получилось не совсем вранье») и опубликовала без малейшего стыда и опасений под своим интернет-ником Стервочка Сэм.

— Ничего себе! — Я покачала головой. — Бедная Брук.

— Никакая Брук не бедная, — возразила Саманта. — Она замужем, забыла? Второй раз. Черт бы побрал этих охотниц за мужиками. Ненавижу их еще сильнее, чем канадцев!

— Можно задать вопрос? — Я дождалась, пока Сэм кивнет. — Что ты собираешься делать, когда один из них с тобой встретится и заметит, что ты, гм… не Брук Шилдс?

— Объясню, что фотография старая, — произнесла Сэм.

— Но…

Волосы Сэм темнее, чем у Брук, глаза карие, а не голубые, другой овал лица. К тому же Брук Шилдс дюйма на три выше, фунтов на пятнадцать легче и ни капли не похожа на еврейку.

— Может, просто возьмешь Питера на свадьбу?

Сэм отломила кусочек печенья.

— Очень мило, что ты предложила, но моя мать его знает.

— Да, точно.

Пару лет назад мама Саманты заявилась к нам на День благодарения. Она ворвалась в дом в норковой шубе до пола, грозно посмотрела на индейку, словно та ее оскорбила, съела ровно одну ложку клюквенного соуса и осыпала Джой дорогущими «Маленькими американками»[23] с наборами аксессуаров. Предварительно она громко заявила в пространство, что портит чужих деток при любой возможности, поскольку от Сэм внуков не дождешься.

— Тогда кого-нибудь с работы?

— Список сотрудников есть в Интернете, — отозвалась Сэм. — Мать посмотрит, кого я привела, и тут же меня разоблачит.

— Мать станет искать твоего кавалера в Интернете?

Сэм пожала плечами.

— Честно говоря, я страдаю манией преследования.

— А если пригласить сотрудника из другой фирмы? Наверняка ты с кем-нибудь познакомилась на курсах повышения юридической квалификации.

Саманта покачала головой.

— С женатыми. С голубыми. С несколькими женатыми голубыми.

— Гм. Можно нанять актера.

— Только в крайнем случае, — возразила она. — Я уже сделала пару звонков. Якобы ищу актеров для низкобюджетной рекламы. Знаешь, сколько получают в день члены Гильдии киноактеров?

— Откуда мне знать?

— И то верно. К тому же в выходные — двойная ставка, за поездки — доплата, так что дешевле не связываться. — Сэм доела печенье. — Тебе невероятно повезло. Даже не представляешь насколько.

«Тогда почему Питер хочет перемен? И что происходит с Джой?» — подумала я, но не стала озвучивать эту мысль.

— Ну, с богом! — Я обняла Саманту на прощание, взяла куртку и посмотрела на часы. Сходить на Уолнат-стрит полюбоваться витринами? Но уже почти восемь, Джой может понадобиться помощь с домашним заданием по английскому. Я потуже обмоталась шарфом, натянула шапку на уши и отправилась в путь величиной в десять кварталов — к дому.

Я живу в этом районе достаточно долго и уже могу докучать друзьям и знакомым рассказами о том, как тут было раньше. «Старбакс» — бывшая пиццерия, там продавались чесночные плетенки, три штуки за доллар. Мексиканское бистро — бывший видеомагазин. Обувной — бывший книжный.

На двери, за которой торгуют сырными сэндвичами, еще мерцала рождественская гирлянда. Ярко освещенные окна магазина здоровой пищи уже были украшены красными и розовыми «валентинками». Погода снова испортилась. Промозглый ветер нес по Южной улице гравий, газеты и чье-то брошенное вязанье. Голые ветви деревьев дрожали в темноте. Я пристроилась за группой девчонок в закатанных черных джинсах и на шпильках. Они снимали друг друга на мобильные телефоны. Сквозь резиновые подошвы моих ботинок проникал холод тротуара. «Интересно, сколько им лет? — попыталась я прикинуть, когда одна из девочек просунула язык между разведенными пальцами, а ее подружка щелкнула камерой. — Их матери знают, что они шатаются по улицам?»

«Тебе невероятно повезло», — сказала Сэм. Но если наша жизнь так хороша, почему Питер хочет перевернуть ее с ног на голову? Я задумалась. Ребенок все изменит. Может, это к лучшему? Может, я вовсе не нашла ту тихую гавань, о которой мечтала в своем несчастном детстве? Может, только лень — или, того хуже, страх — заставляла меня сидеть на месте, жить в одном и том же доме, отдыхать непременно в Джерси и не надеяться на большее?

Конечно, когда-то я мечтала. Давным-давно, когда мне еще не было тридцати и я ничего не боялась. Я продала сценарий, опубликовала роман и очень, очень ненадолго приобрела весьма сомнительную популярность. Ни к чему хорошему это не привело. Я отогнала прочь воспоминания, еще сильнее натянула шапку и перешла улицу. Изо рта выходили клубы белого пара. Я очень спешила домой, со стороны, должно быть, казалось, что за мной кто-то гонится.