Все девочки взрослеют

Я стояла на крыльце, когда Джой подняла взгляд.

— Привет, Кара.

— Моя мама прочла о твоем папе в газетах, — начала Кара. — Ничего, что я пришла?

— Наоборот, молодец, — похвалила ее Джой.

У меня защемило сердце, когда дочь разыскала для девочки стул, представила ее Тамсин и Тодду и спросила о неком Гарри.

— У него растут волосы, — улыбнулась Кара.

— Прекрасно, — улыбнулась в ответ Джой.

«Сегодня дочь стала взрослой», — подумала я и отвернулась, чтобы Джой не видела моих слез.

Макси протянула мне платок — отглаженный до хруста льняной квадратик. Я вытерла лицо, расправила фартук и вернулась на кухню. У обочины стоял «универсал» с включенными поворотниками. Со стороны водителя маячил Брюс Губерман.

— О господи, — пробормотала я. — Губерман.

— Это он? — прошептала Макси, глядя на машину. Она подозвала Саманту, та сощурилась и тоже уставилась на Брюса.

— Прогнать его? — предложила Сэм.

— Нет, — остановила я.

Внезапно мне пришла в голову ужасная мысль.

— О боже! А вдруг он считает, что я готова спать с ним на любых похоронах?

Я засмеялась. Пассажирская дверца распахнулась. Из машины вышла Эмили, изящная как куколка. Она открыла заднюю дверцу и выудила одного из сыновей. Я впилась ногтями в ладони.

— Сейчас разберусь! — Саманта шагнула к двери.

— Нет. Не стоит, все нормально, — заверила я. — Они приехали к Джой.

Я наблюдала, как Брюс берет жену под локоть и ведет к крыльцу. Или тащит? Хотя, может, мне показалось. Я заставила себя подойти и поприветствовать их.

— Кэнни, — кивнул он.

— Брюс, — отозвалась я.

— Мне жаль.

— Жаль, — повторила я как попугай.

Эмили отлепилась от Брюса.

— Я очень сочувствую тебе, — тихо сказала она. — Мальчики!

Эмили наклонилась. С ее ростом это было нетрудно. Старший мальчик убрал видеоигру в карман, а младший, вылитый Брюс, посмотрел на меня и произнес:

— Мне жаль.

Два маленьких мальчика. Два идеальных мальчика. Ах, Питер. У меня снова перехватило дыхание, но я сумела ответить:

— Джой в саду.

Я вытерла глаза и шагнула в сторону, пропуская их.

Через три дня я заставила себя прослушать сорок семь сообщений на автоответчике. Я сидела в гостиной с бокалом вина, закутавшись в голубой халат Питера. Фразы текли мимо. «Мы ужасно расстроились… какой кошмар… чем можем помочь?» Я промокнула слезы. Днем еще ничего, но ночи просто ужасны. Все время вижу его — вот что страшно. Питер выходит из душа с полотенцем на бедрах. Поднимается по лестнице с газетой. Срывает нагретый солнцем помидор с лозы на заднем дворе, режет, солит и протягивает мне половинку. Стоит перед открытым холодильником, словно надеясь, что его содержимое волшебным образом изменится. «Не убирай мое масло», — бросаю я, проходя мимо. Он смотрит на масло, которое я оставила на стойке, и говорит: «Если ты хочешь, чтобы мы умерли от ботулизма, не стану тебе мешать».

«Вернись. Не оставляй меня. Не покидай Джой. Вернись к нам. Вернись домой», — мысленно молю я. Иногда успеваю сказать ему слово или два. Потом он исчезает.

«Если что-нибудь нужно… если мы можем помочь…» Я записываю имена и номера одной из ручек Питера с символикой Филадельфийского университета. Почерк кажется незнакомым, словно руки чужие.

Сорок второе сообщение оставила женщина с высоким приятным голосом.

— Привет, ребята! — весело воскликнула она.

«Наверное, не в курсе», — решила я.

Как и авторы сообщений двадцать два и тридцать (в одном парень хотел продать «Питеру Крушел… Крушла… в общем, хозяину дома» подписку на «Икзэминер», в другом робот спросил, не желаем ли мы застраховать автомобиль в другой компании).

— Это Бетси!

Я не сразу вспомнила, кто такая Бетси, а когда вспомнила, то застонала вслух.

— Слушайте, — продолжала она, — знаю, что нельзя было делать домашний тест. Это неофициально, пока ваш врач не подтвердит, но…

Бетси выдержала паузу. Я затаила дыхание, глядя на стену и вцепившись в ручку и блокнот. «О да, — думала я. — О нет». Я покосилась в сторону. Питер сидел за моим столом и улыбался. «Подожди, — прошептала я, когда он повернулся к окну. — Ради бога, подожди…»

— Поздравляю, мама и папа! — радостно крикнула Бетси.