Нелюдимый

Кос наверняка всё слышал, а если и не слышал, то понял по ходу разговора, что Белка мне отказала. Обида на подругу и то, что Григорьев стал свидетелем её отказа, лишили меня тех крох самообладания, которые давали мне силы и некоторую уверенность. Всё произошло как в общеизвестной сказке — захотев большего, я осталась у разбитого корыта. Сейчас некоторые запреты Димы уже не казались мне такими ужасными. Лучше уж ограничения в свободе, чем вот эта никому не нужная свобода и неизвестность. Оказывается сравнение — весьма нужная вещь.

Окончательно сломавшись, я дрожащими пальцами, набираю брату сообщение — «Прости. Я буду тебя слушать всегда» — и снова впадаю в процесс ожидания. Он всё-таки мой брат и должен меня простить. Тем более, что я покаялась и согласилась на его условия. Но когда через минуты приходит сообщение от ОлЕньки, я понимаю, что всё похерено.

«Дима тебя заблочил. Можешь не утруждать себя сопливым покаянием».

— Вот сука! — не удержавшись, выплёвываю я и Кос тут же разворачивается ко мне.

Рассечение на щеке он залепил телесным пластырем, а небольшую ссадину на губе трогать не стал.

— Это ожидаемо. Настоящая подруга примчалась бы к тебе в любой ситуации, а не….

— Я не про Белку, — перебиваю я Григорьева и поднимаюсь с пола, — а про малышку ОлЕньку. Вот она настоящая сука. Теперь наверное радуется моему изгнанию из дома и уже решает, как переделать мою комнату, чтобы там даже духа сестрички любимого парня не было…

Костя молча наблюдал мои метания по комнате, после чего очень тихо сказал.

— Оля такая какая есть, она не скрывается под выгодными для себя масками. А вот от твоей «белочки» можно ожидать чего угодно. И я уверен, что это не первый и не последний толчок в спину, с её стороны.

Я резко останавливаюсь и уже хочу послать Коса с его умозаключениями, но тут меня накрывает такая мощная волна беспомощности и боли, что я как последняя слабачка начинаю реветь. Плачу смачно и громко, всхлипывая и подвывая. Горько мне и больно.

Заливаясь собственной жалостью, я не сразу понимаю, что меня взяли на руки, а потом и понесли куда-то. Дернувшись, я приоткрыла залитые слезами глаза и обнаружила себя сидящей на коленях у Григорьева. Он качал меня на руках как маленького ребенка и беспрестанно гладил по голове.

— Пусти, — не сопротивляясь прошептала я, — ты во всем виноват… И эта дура Оля. Я вас терпеть не могу, меня тошнит от вас…

Обессилив, я стала стучать кулаками по Костиным плечам, но постепенно выдохлась и просто привалилась к нему на грудь. Под монотонный звук его сердца, я на ненадолго провалилась в сон. Сквозь сон, я почувствовала, что Григорьев положил меня на кровать и почему то сам опустился рядом. Очутившись в кольце его рук, я тихо пробурчала: «не трогай…» и снова провалилась в беспамятство.

Проснулась от жары и жажды. Открыв глаза, я тут же наткнулась на взгляд Григорьева. Он не походил на человека, который недавно спал, тогда почему он лежит со мной на кровати.

Отстранившись, я откинула запутавшиеся за время сна волосы, и тихо попросила.

— Пить хочу.

Кос посмотрел на меня как-то по особенному, по другому, а потом приподнялся на локтях и достал из-за кровати бутылку с водой.

Я молча взяла из его рук бутылку и стала жадно пить. Это была не просто вода, а вода с лимоном, поэтому я выпила целый стакан точно.

Напившись, я отдала бутылку Григорьеву, на что тот как-то пьяно улыбнулся и шепотом сказал.

— Ты совсем другая после сна.

— Не поняла! Какая я? — отодвигаясь от него ещё дальше, недоуменно спросила я.

— Милая… живая и очень красивая.

Я дар речи потеряла от его слов. Мне таких слов никто и никогда не говорил. Тем более я была уверена, что выгляжу сейчас ужасно. Глаза от слез скорее всего отекли, а на голове — воронье гнездо.

Воспользовавшись моим молчанием, Костя придвинулся ко мне и провел ладонью по щеке. Потом он также осторожно провел большим пальцем по моей верхней губе, следом — по нижней и… И я даже пикнуть не успела, как его губы накрыли мой рот. Придя в себя, я попробовала отстраниться от поцелуя, но Кос не дал мне такой возможности.

Сейчас его поцелуй отличался от бешеных поцелуев в лесу, но и он не был мне особо приятен или желанен. Костя целовал медленно и не глубоко. Его губы еле касались моего рта, но руки держали меня довольно крепко в своих объятиях. А когда его ладонь со спины переместилась на попу и сжала одно полушарие, я дернулась так сильно, словно меня кипятком окатили.

Отстранившись, я уткнулась носом в его шею и очень грубо прошипела.

— Убери свои ласты от моей попы. Быстро.

От его реакции я просто опешила. Он рассмеялся! Это псих ещё сильнее сжал меня в объятьях и рассмеялся.

— Убрал, Кира. Убрал. Не злись и прости. Я не смог удержаться, ты сейчас такая… сладкая что-ли.

Растерявшись от его реакции и последующих слов, я сразу не смогла найти достойный ответ.

— Давай лучше пообедаем. Можем спуститься вниз, а можем и здесь сесть.

Он наконец выпустил мое тело из объятий и с улыбкой заглянул мне в глаза.

Как только Кос спустился вниз за обедом, я быстро поднялась с кровати и проверила телефон, стоящий на зарядке. Может Белка передумала или брат решил меня простить? Нооо… Но сообщений не было. Над иконкой ватсапа не светилось ни одной цифры, впрочем как и всегда. Белке я всегда писала и звонила сама, а больше подруг у меня не было.

С девочками у меня с детства не задались отношения. Сколько себя помню, я больше любила мальчишек и их бесявые игры. Кукол у меня никогда не было, а вот машины, самокаты, велосипеды, мопеды, мотоциклы… я обожала.

Тянет меня к свободе, ветру, шуршащему в волосах, вечернему небу, легкости…

С самого детства меня мучили многочисленные вопросы. Почему нельзя жить легко? Почему люди всё время думают о будущем, а не живут настоящим? Почему все вокруг попрекают меня любовью к свободе и нелюбовью к правилам?

Ладно ещё мужики — они априори должны пахать и делать любимую женщину счастливой. А-а! Ну ещё детей содержать, как мой папа.

А женщины то чего фыркают? Чего им от меня надо? Учат-лезут-упрекают.

Одна Белка меня поддерживает. Нашла себе «котика» и более-менее счастлива. Более-менее потому что бывает и в их паре #котобелок# проблемы.

Я тоже так хочу! Не сидеть же мне вечно у папы на шее. Я хочу найти себе того, кто позволит мне дышать полной грудью. У меня возможно и будет любимое дело, приносящие мне исключительно положительные эмоции, а не целеноправленное отрабатывание зарплаты. За деньги пусть отвечают «котики».

Сейчас среди моих знакомых, а большинство из них взрослые мужчины из мотоклуба, такого экземпляра не нашлось. Они все простые мужики, трудащиеся на среднестатистических работах. А по выходным они гоняют на своих классных мотоциклах или тусуются в гаражах, где доводят своих железных коней до идеала. Мы с ними уже пару лет общаемся и только раз одного из байкеров понесло на любовь. Именно этот один раз и увидела ОлЕнькина подружка и стуканула братцу. А в остальные времена, им больше женственная Белочка нравится, а не вечно гоняющая в джинсе Кира. Да и в большинстве своём, они женатые, хрен знает сколько времени, мужчины. Но моё искреннее восхищение мотоциклами, безумно их радует и стимулирует. Больше чем уверена, не одна из жён этих байкеров, с таким упоением как я, не слушает их долгие рассказы об эксклюзивности любимых мотоциклов. Конечно есть женщины-единомышленники и любительницы погонять, но в нашей компании таких пар нет.

Белкин парень тоже недавно купил себе мотоцикл, но на нем я так и не прокатилась, брат позвал меня на это проклятое озеро, где произошло то, что произошло….

— Может всё-таки спустимся вниз? — вытащил меня из размышлений громкий голос Григорьева, — тогда бабуля тоже с нами сядет обедать.

Я повернулась к мужчине и задумчиво поджала губы. Снова встречаться с Костиной бабушкой мне совсем не хотелось. Было отчётливо видно как она ко мне относится, да ещё и опозорилась перед ней… Но с другой стороны, кушать я хотела. Утренний огурец давно переварился и желудок уже во всю пел голодные песни. А хотя фиг с ним. Сегодня-завтра мне точно придется остаться у Григорьева, а это значит, что наши встречи неизбежны.

— Ладно, — еле выдавила я из себя и мы спустились вниз.

Костя первым подошёл к столу, а я очень медленно плелась следом за ним.

Сейчас бабушка была без темного платка, но это факт нисколько не добавлял её образу милоты или доброты. Она хмурила брови и неотрывно наблюдала за мной, стоя у небольшого кухонного стола.

— Мы с тобой пообедаем, — тихо сказал Костя и указал мне на стул, — садись, Кира.

Я уже приготовилась посадить свою попу на стул, как вдруг услышала грозный оклик бабушки.

— А как же руки!

Моя попа так и замерла в воздухе перед стулом. Вот это тон. Любой генерал обзавидуется.

— Вы это мне? — детским голоском уточнила я.

— А то кому же. Костик руки мыл.

Я хлопнула глазками. Один… второй раз и не удержалась.

— Так он их тоже успел испачкать. Об меня.

Бабуля выгнула бровь и сурово поджала губы.

— Пойдем, Кира. Вместе помоем, — проговорил Костя и встал к кухонной мойке, чтобы первому вымыть руки.

Я тоже подошла к мойке и тупо уставилась на целый ряд, висящих рядом с раковиной, полотенец. Одно белое вафельное, второе цветное вафельное, следом висело белое махровое, потом цветное махровое…

— Руки вытирать нужно цветным махровым полотенцем, — проследив за моим взглядом, гаркнула старая женщина, — белое махровое — для лица. Вафельные — для посуды. Цветное, чтобы вытирать кастрюли и сковородки, а белое — для остальной посуды.

— Что вы говорите! — еле сдерживая усмешку проблеяла я, а про себя подумала — пиздец!

Я перевела взгляд на хмурящегося Костю и стала с улыбкой мыть руки. Видели бы эти люди мою комнату и ванную, они бы точно с ума сошли.

— А если я перепутаю? — снова не сдержалась я, — вытру свою мордочку цветным вафельным или…

— Пойдем за стол, — почему-то перебил меня Кос и даже за руку взял.

Его взгляд стал совсем не читаемым, на лице отсутствовала даже капля какой-либо эмоции.

— Обед остынет, — сухо поддержала внука бабуля и мы наконец уселись за стол.

Оказывается обед в этом доме отличался от привычного обеда в нашей с Димкой квартире. Мы, как правило, покупали что-то готовое или заказывали обед на дом, ну или в крайнем случае — я жарила картошку с яйцами. На этом всё. А тут… целый пир.

На первое — микро порция борща. На второе — отварная курица с овощным рагу. Здесь даже салат из капусты имелся и компот.

Мамочки мои! Я такого разнообразия ни в одном доме не видела. Неужели они так обедают каждый день.

Но самое интересное, что поглощают они этот комплекс, тоже по особенному. Ложка, вилка, нож — обязательны, а ещё про специальную салфетку нужно упомянуть, которую следует разложить на коленях перед едой.

Это не мы с Димой, где сели — там и стол, что взяли — то и прибор. Мы не свиньи конечно, но наш прием пищи кардинально отличался от этого званого обеда.