Первая встречная

В горле главной героини застрял ком. Желание провалиться сквозь землю стало в десятки раз сильней. Тело занемело, глаза нервно забегали по комнате, и остановились на двери.

«Пожалуйста, пускай сейчас кто-нибудь зайдет. Пусть это будет хоть Конте, хоть Алессандро, мне все равно. Спасите меня, боже»

Слова Стефании уходили на фон, паника начинала душить, звон в ушах усиливался.

— Никто не зайдет, не надейся. Сандро по уши в работе, Джованни не посмеет, — она словно озвучивает мысли Дарьи. Приступ панической атаки уже крепко сжимает горло, а понимание иностранных слов дается ей все сложнее. — Ладно, не буду давить на тебя, смотрю, ты не в состоянии. Давай… просто расскажем друг другу о себе? — равнодушное пожатие плечами, за которым скрывается мольба об одиночестве. — Окей, я начну. Я Стефания Руссо, мне двадцать шесть. Родилась в Неаполе, приехала учиться в Рим, где случайно познакомилась с Манфьолетти. И вот, я здесь. Что на счет тебя?

— Я… мне восемнадцать, родилась в Петербурге, — тихо начала Соколова. — Переехала в Москву, когда мама очередной раз вышла замуж. Закончила первый курс на худ-графе, а потом попала в…

Дарья замолчала. Раньше она не могла вспомнить ту ночь, как бы ни старалась. Но сейчас пустое место в голове быстро начало заполняться, а перед глазами будто пролетали кадры, как в кино, только на скорости «два икс».

17 июля.

Вечеринка в Подмосковье, на даче у однокурсника Дарьи. Некий Даниил Раевский. Душа компании, экстраверт и просто лидер в их группе. Обычно Соколова не бывает на таких мероприятиях, но в тот день решила сделать исключение, по совету мамы. Мол: «сходи, развейся, ничего страшного не произойдет». Она и пошла.

Тяжелые басы ударяют в уши, алкоголь льется рекой, пара студентов лапает друг друга на диване в углу, а компания ребят из параллели расположились у кальяна. Раевский даже где-то раздобыл дурь. Главная героиня не помнит, что именно это было. В сознании просто маленькие цветные таблетки. Сине-зеленая, желтая, красная, затем вновь желтая.

— Ну, Да-а-аш, не будь занудой. От одного раза совершенно ничего не произойдет! — не унимался парень.

— Дань, я не буду употреблять. Мне вообще некомфортно находиться тут.

— Да я тебе серьезно говорю, все пучком будет! Ну, разочек, а? Я все проконтролирую, если тебя понесет. М?

Она не напилась, как ей говорила мама. Даша никогда в жизни бы ни пила. Она употребила наркотики, и ее сознание было затуманено ими. Прежде, чем проглотить таблетки, в голове девушки проскользнула лишь одна мысль: «надеюсь, там нет калорий».

Три часа ночи. Уже 18 июля.

Все пьяны и напичканы веществами. Трезвых людей, казалось, тут не оставалось. Ванная вся заблевана, даже потолок. Кто-то спит прямо на полу, парочки уединились в спальнях, остальные разошлись. Только трое сейчас не спешили идти отсыпаться: Соколова, Раевский и Кирилл. Последний, из вышеперечисленных личностей, являлся молодым человеком Даниила.

— Даш, а тебе слабо сейчас проехать на байке двадцать километров и не размазать себя в лепешку?

— Данил, ты конченый? — студент попытался заступиться за Дарью. — Она же и ласты склеить может.

— Ничего не склею. Смотрите и завидуйте, сейчас все будет.

— Может не надо?

— Кирь, не нуди, — отмахнулась девушка.

На горизонте заря, ноги дрожат, нет сил даже на то, чтобы нацепить на себя шлем. Пустая трасса, все идет относительно хорошо. Первые десять километров преодолены с легкостью. Но вдруг…

Перекресток и перпендикулярно проезжающий черный джип. Белая вспышка, оглушительный удар.

«Что произошло?»

Тело не может пошевелиться, словно оно и не принадлежит Дарье, а из виска тонкой струйкой сочится теплая кровь. На пару секунд девушке даже показалось, что душа покинула свою оболочку и больше туда не вернется.

— Вот же черт! Полуумок, в 103 звони, чего сидишь! — быстрые шаги двух человек приближались к Соколовой, отдаваясь в ее ушах ужасным грохотом, а затем она почувствовала на себе чьи-то руки. — Эй, только не вырубайся, смотри на меня, — последние слова, прежде чем перед глазами все затянет черной пеленой.

***

— Соколова, алло! Ты меня слышишь? — около девушки сидел Алессандро и размахивал перед ее лицом руками.

— Все хорошо, — максимально неуверенный ответ.

— Да нет, все плохо. Росси до тебя минут двадцать добиться хоть какой-то реакции не могла, позвала меня. Что за приколы?

— Я нормально себя чувствую, правда, — а голос-то дрожит, да еще как. Глаза стеклянные, смотрят в одну точку, пульс участился. — Что произошло в ту ночь?

— Ты о чем?

— Семнадцатое июля.

— А, это… У меня сейчас нет времени, я ухожу, но позже могу рассказать. А чего вдруг вспомнила об этом?

— Просто интересно.

— Понятно. Лучше мне скажи, когда ты собиралась поставить меня в известность, что знаешь итальянский язык? Как ты его вообще выучила?

— Что?

— Итальянский. Росси сказала, что ты с ней говорила на итальянском. Зачем он тебе?

— В четырнадцать начала учить.

— Меня не интересует, как давно ты его учишь. Я спрашиваю, для чего?

— Не знаю… захотелось. А это имеет какое-то значение?

— Ясно, — с усмешкой хмыкнул Алессандро, направляясь к выходу. «Да чушь же. Она ведь не могла сливать информацию Русецкому?», — Буду снова поздно, не жди. Доброй ночи.

Свет погас, мужчина вышел, она снова одна. Что ему, черт возьми, ясно?

[1]Синдром дисморфофобии — это состояние психики, при котором человек чересчур озабочен своей внешностью, не может адекватно оценивать особенности собственного тела, и делает все для исправления надуманных недостатков.

[2] И я сказал Коралин, что она может вырасти,

Собрать свои вещи и уйти.

Но она чувствует, что монстр держит её в клетке,

Превращает её тропу в минное поле.

И я сказал Коралин, что она может вырасти,

Собрать свои вещи и уйти.

Но Коралин не хочет есть, нет,

Да, Коралин хотела бы исчезнуть.

[3] Спасибо (ит.).