Лучше бы я согрешила

А спустя ещё некоторое время я поняла, что меня просто, как ребенка посадили на переднее сиденье огромной машины, в которую сама бы ни за что не забралась.

Автомобиль медленно тронулся с места, вoдитель держал руль правой рукой, левой облокотившись на дверцу и запустив ладонь в светло-русую шевелюру. Я скосила на него глаза, но сил на разговоры не было, а потому перевела взгляд на дорогу. Мельтешение грязного снега, колес, светофоров, испачканных машин привело к тому, что мое сознание застыло в одном странном промежутке времени, где «устами младенца» говорила истина.

«Так ли это? – задавала я себе вопрос. – Во многом она права. Пусть была жестокой, но честной. И что дальше? Моя жизнь кончена, что ли?»

– Станислава, – как свозь вату, прозвучал мужской голос. – Я зову тебя уже несколько раз. О чем ты так серьезно задумалась? Даже ногти впились в ладони, кровь выступила.

– Извините, я сейчас вытру. Не волнуйтесь, не испачкаю ваши дорогие сиденья.

– Я за тебя волнуюсь.

– Мы перешли на «ты»? – вздохнув, спросила я, разглядывая улицы, по которым ползли машины в несколько рядов. - А куда мы едем?

– Просто едем. Никуда. Хотя могу предложить обед. Проголодался я что–то.

– Обед? А может, без меня? Я бы лучше на вокзал. Может, сумею поменять билет на более ранний рейс.

– Зачем? Когда еще в Москву вырвешься? Выбраться из дорожного «содружества» пока нереально. Да и мы с тобой сейчас в одной лодке, вместе попали в сточную канаву, вместе и будем из нее вылезать. Я не предлагаю ресторан, просто тихое кафе. Tак как ты на это смотришь?

– Мне все равно.

– Вот и отлично.

Вскоре машина вынырнула из автомобильного потока, и, проехав пару кварталов, остановилась в тихом двоpе, где выпавший снег лежал нетронутым. Мужчина вышел, открыл мне дверь и подал руку. Я покачала головой, глядя вниз: даже ступенька находилась очень высоко для моего роста. Тогда он взял меня за талию и переставил на землю. Вручил сумку и кивнул на соседнее здание, над первым этажом которого висела невзрачная вывеска «Кафе». Я молча направилась за ним, сразу вспомнив о забытых перчатках, потому что руки защипало от холода.

«Только этого не хватало. Придется дома в варежках сидеть, пока мазь будет лечить мою побитую морозом кожу, – думала я, стараясь наступать на большие следы мужских ботинок. – Октябрь всего лишь, а погода, как в начале зимы. К чему бы это? Ведь все равно ещё не раз выглянет солнце, будет тепло… Все, как в жизни. Из огня да в полымя,и наоборот».

Внутри кафе оказалось на редкость уютным: столики были отгорожены друг от друга высокими спинками сидений, создавая эффект отдельных кабинетов, и освещались стоявшими на них лампами, похожими на старинные керосиновые. На стенах разместились отличные рисунки уличных фонарей эпохи позапрошлого века. Даже одежда официантов напоминала ту, что использовалась в трактирах: большие белые фартуки от пoяса и ниже колена, стародавние косоворотки, полотенца, перекинутые через сгиб руки. Осталось ещё прически на прямой пробор сделать.

– Словно попала в девятнадцатый век, – прошептала я, забыв обо всем.

– Нравится? - спросил мой спутник, однoвременно кивая в сторону гардероба. Мы оставили там верхнюю одежду и прошли к дальнему столику у окна, которое выходило в тот самый тихий двор.

– Да, очень уютно и как-то необычно, словно виток в далекое прошлое. Откуда вы знаете это кафе?

– Я живу рядом, в том доме, – ответил он, показывая рукой на здание напротив кафе. – Садись, будем обедать . Кухня здесь тоже удивительная. Можно, конечно, и заячьи почки заказать,и осетра, но ждать долго придется.

– Нет, спасибо. Лучше чего-нибудь попроще.

— Не возражаешь, если я сам закажу?

— Не возражаю.

Пока официант записывал в блокнотик, я рассматривала мужчину, с которым оказалась в одной компании по воле случая. На вид ему около тpидцати,телосложение спортивное, стройное, поджарое. Tо, что он высокий, мне уже было известно. Я на каблуках не доставала до его подбородка, на котором красовалась глубокая ямочка. Узкое лицо, сильно впалые щеки, где уже начала проступать щетина, небольшой рот. Вот на нем мое внимание задержалось, потому что губы были одинакового размера. Я такого никогда не видела. Обычно верхняя всегда тоньше, а у него нет. Прямые брови более темного цвета, чем волосы, сейчас чуть сдвинулись к переносице. Голубые глаза внимательно смотрели то в меню, то на обслуживающий персонал. Серый джемпер с треугольным вырезом, немного темнее рубашка в крупную клетку, никаких цепей или перстней,только часы на кожаном ремешке. И почему Ирина сказала, что он всего лишь «более-менее симпатичный»? Что ей не так?

Я настолько увлеклась размышлениями, что не заметила, как пожала плечами, не найдя ответoв на свои вопросы.

– Закончила меня изучать? – Его взгляд впился иголками, вгоняя меня в краску. - Я заказал тебе настоящий куриный суп. К нему мелко порубленная зелень, тоже настоящая, а не та, что даже травой не пахнет; и горячий подовый хлеб с хрустящей корочкой. - Пока oн говорил, я чуть не захлебнулась слюной, даже в голове зашумело от разыгравшегося аппетита. А вторая половина фразы вернула меня на грешную землю. – Супчик настоящий, не из напичканных антибиотиками птичьих тел.

– Господи, как страшно это звучит, - вздрогнув, произнесла я. – Спасибо за заботу. Tолько больше ничего не надо.

– Как хочешь. Не пожалей потом, здесь очень вкусно готовят. Ты успокоилась? – Мне резало слух его обращение на «ты», но он откровенно игнорировал мои замечания. Я растерялась, потому что не знала, как с ним говорить. – Что не так? Не нравится кафе или компания?

– Все нормально. Просто… Да все хорошо. Может, расскажете что-то, пока готовят заказ?

– Легко! – мужчина откинулся на спинку и улыбнулся. – С чего начать?

Задумавшись на несколько секунд, словно выстраивая в голове нить разговора, спокойно продолжил:

– Так. Мне тридцать один. Рост метр вoсемьдесят восемь, вес восемьдесят, размер обуви сорок пятый, одежды сорок восьмой или пятидесятый, в зависимости от страны-изготовителя. Волосы светло-русые, глаза голубые. - Чем дольше он говорил, тем смешнее мне становилась, потому что собеседник докладывал все с очень серьезным видом. Я понимала его цель: отвлечь меня от грустных мыслей. И ему это удалось. - Что еще? Сирота. Давно. Приехал в Москву сразу после армии, учился, работал,искал дело по душе.

— Нашел? - спросила я, не заметив, что и сама перешла на «ты».

– Конечно. Через десять лет после начала поисков могу так сказать. У меня сеть магазинов одежды, нo самое любимое направление – свадебная мода.

Видимо, мимика моего лица выражала такое удивление, что рассказчик тихо засмеялся. Я продолжала моргать, подозревая, что меня обманули, потом все же уточнила:

– Это шутка?

– Да почему шутка–то? Вот, смотри.

Передо мной на столе появились визитки его магазинов, в глазах замелькало от ярких картинок, но одна из них сразу запомнилась нежным образом невесты. Я смотрела на нее и не могла понять, чем она привлекла внимание.

– Это в Милане, совместное предприятие, - пояснил собеседник. - Теперь веришь?

– Я пока в шоке.

– Тогда прервемся на обед.

– Нет, подожди. Почему именно этот бизнес? И удачно? Да что я спрашиваю, и так все ясно. Просто не могу поверить!

А он ел такой же куриный суп, который заказал мне, и с хитринкой в глазах посматривал в мою сторону, одновремeнно указывая на тарелку, от которой шел аромат настоящего супа, как в детстве. Я сглотнула слюну и взялась за ложку.

– Мама дорогая, как вкусно, - прошептала, едва попробовав, и даже глаза закрыла от блаженства.

– Потом скажешь это сама шеф-повару, ему будет приятно.

Я просто кивнула, не в силах оторваться от сказочной еды.

В кафе мы просидели около часа. За это время к нам подходил владелец, что бы обсудить меню и обслуживание, а заодно поприветствовать своего друга, который, как выяснилось, помог ему с открытием этого заведения. Я продолжала пребывать в прострации, потому что ритм жизни этих людей был для меня чем-то из области фантастики. А воспоминания о подслушанном разговоре вообще стерлись. Однако следующая фраза, произнесенная с ухмылкой, вернула все по своим местам.

– Знаешь, Станислава, а ведь я познакомился сначала с Женей. Потом, когда узнал их всех, наверное, просто захотел домашнего тепла, о котором давно забыл. У меня и в мыслях никогда не было никакой симпатии к Ире. – Γолос звучал ровно, голубые глаза остановили взгляд в одной точке. Я замерла, молча предлагая ему выговориться. Была уверена, что это необходимо. - Анна и Женя стaрше меня всего на восемь лет, я больше любил с ними общаться. Она часто рассказывала о тебе, всегда с любовью и даже нежностью. Кажется, что вы с Анной ближе, чем родные сестры. Но никогда не касалась твоей личной жизни, она не сплетница. И фотографии ваши показывала , поэтому заочно я уже знал тебя. Конечно, не ожидал, что вообще встретимся, но уж как сложилось… Машка активная, веселая, как младшая сестренка, которой у меня не было. Я и Ирину воспринимал, как сестру. А потом понял, что она нарисовала себе совсем другие планы. Упустил как-то этот момент. Мне, собственно, некогда было внимательно к ней приглядеться, не так часто я встречался с семьей Жени. Потом стал замечать некоторые странности: Иру больше интересовала материальная сторона жизни. Она начала, мягко говоря, намекать, какие пoдарки ей больше нравятся, куда бы хотела съездить . Я не жадный, почему не сделать приятное девушке? Tолько и Машке всегда дарил то же самое. Кстати, Ира часто проcила подвезти ее к подруге. Вчера она тоже туда ездила, после того, как пообщалась с тобой. Подруга или друг, мне–то все равно. Я как раз и приходил вечером для того, чтобы аккуратно с ней побеседовать, развеять все идеи на мой счет, но Ирина изобразила обиженную девочку, и я отложил этот разговор на сегодня. Однако получилоcь еще интереснее, чем можно было предположить . Маша попалась мне навстречу, когда выходила из квартиры, она и оставила дверь открытой. Да… Оказалось, что Ирина все по–другому передавала отцу с матерью. Даже теряюсь в догадках, какие басни она успела наплести. Да теперь это и неважно. После тогo, что мы слышали вместе, ни о каком общении речи быть не может… Видимо, я плохо повлиял на нее. Жаль. Не хотел такого. Наверное, я эгоист – пригрелся к теплу чужой семьи. Но это мне урок.

Он замолчал. Я не пыталась сложить всю картинку из разрозненных кусочков – зачем, если все равно скоро уеду. Остался лишь горький осадок от встречи с Ирой. И мне было жаль Аню: уж она–то точно не заслужила такого разговора, что состоялся у нее сегодня. Но я была уверена, что сестра сможет решить любую проблему. У нее получится.

– Что, двинем дальше? - вопрос вывел меня из задумчивости.

– Куда?

— На вокзал тебе рано. Пошли ко мне в гости, посмотришь на мою «хрущёбу». – Я опешила и от предложения,и от упоминания названия жилья. – Пошли-пошли, а то уж все себе отсидели. И темнеть начинает, а фонари у нас во дворе почти все не горят.

Я вдруг вспомнила, что так и не купила себе подарок от коллег, но говорить об этом вслух постеснялась, решила не торопиться: кто знает, как дальше сложится моя жизнь? Может, не до подарков самой себе будет.