Лучше бы я согрешила

ГЛАВА 3.

Утро встретило меня обещанным первым снегом, промозглым московским ветром и гололедицей. Хорошо, что выставка нахoдилась рядом, иначе я бы точно где-нибудь шлепнулась, ведь обувь не была предусмотрена для «уличного катка». Выписавшись из номера, потихоньку добралась до кафе, в котором позавтракала. И только к полудню я освободилась, получив все материалы, необходимые для компании Юрия. Вообще, эта поездка мне очень понравилась. Как глоток свежего и уже морозного воздуха среди повседневной рутины. Появились новые знакомства, среди них пара человек из моего города, вдохновение для несозданных пока работ, да и просто легкое настроение. Даже вчерашняя неприятная сцена стерлась из памяти. Мне не хотелось потерять ни капельки этой свободной и немного беззаботной жизни. Впереди еще почти двенадцать часов до момента, когда я снова вернусь в маленькую тихую квартиру на первом этаже и буду влачить такое же тихое существование, если не смогу вырваться из оков тоски и безнадеги. Это время до отъезда было сравнимо с тем, которое в известной сказке, когда карета превратится в тыкву, а девушка из прекрасной незнакомки – в служанку.

Сумка оттягивала плечо, но взять ее в руки не было возможности, потому чтo сильный ледяной ветер заставлял кутаться в капюшон, карманы – куда угодно, лишь бы не замерзнуть. Окоченевшими пальцами вызвала такси и теперь медленно пробиралась по воскресным пробкам к дому Ани. Вчера путь показался короче и быстрее, может оттого, что снега не было,и согревал задушевный разговор. Сидя в теплoм салоне авто, глядя в окно на бесновавшиеся снежинки в вихрях осеннего ветра, понимала , как не хочется выбираться наружу. Меня начало клонить в сон, когда таксист сообщил, что приехали по указанному адpесу. Поблагодарив его, я расплатилась и вышла на улицу,тут же задохнувшись от порыва ледяного воздуха. Сквозь снежный рой увидела, как открылась дверь в подъезд и начала медленно двигаться назад, повинуясь магнитному притяжению. Я не стала спешить, потому что видела, что внутрь зашел высокий мужчина. Решила, пусть он уедет, а я пока осторожно придержу дверь. Кто знает, когда она снова откроется? Хотя можно было и в домофон позвонить, но я не запомнила номер квартиры, только этаж и расположение. Если не считать холода, мне некуда торопиться, можно и подождать.

Наконец, и я вызвала лифт, дождалась его, и уж двери почти сдвинулись, когда увидела, как Маша появилась в поле моего зрения. Хотела окликнуть ее, но не успела – она пулей выскочила на улицу. Улыбка сразу же появилась на моих губах при виде этой шустрой жизнерадостной девчонки.

«Вот торопыга! Она ведь гoворила вчера, что пойдет с отцом в бассейн. Значит, дома только Аня с Ириной. Может, вообще одна Аня? Хорошо бы», – разговаривала я сама с собой, чтобы отвлечься от неприятного ощущения, которое вызывал лифт.

Вчера с сестрой было совсем не страшно ехать, не давили стены, не казалось, что свет тусклый и потолок низкий, но сегодня все складывалось иначе. Появилось чувство тревоги и опасности. Все-таки привыкла к существованию на самом нижнем уровне. Нервно наблюдая за сменой цифр этажей, вздрагивала от каждого раскачивания кабины. Издав тихий жалобный скрежет, лифт остановился на нужном этаже. Оказавшись на площадке, дождалась, когда пропадут черные пятна перед глазами, вдохнула по чуть-чуть, немного успокоилась и в задумчивости направилась к двери тамбура, а там обнаружила, что она приоткрыта. Решив, что это Маша так спешила и не успела ее захлопнуть, я тоже не стала закрывать за собой. Но моему удивлению не было предела, когда заметила, что и вход в квартиру Ани свободен.

– Господи, уж не случилось ли чегo? – прошептала я и задрожала от разыгравшегося воображения. – Вдруг там…

Но моя мысль не успела сформироваться до конца, потому что послышался голос Ани и ее старшей дочери. Я поморщилась, до того не хотелось встречаться с Ириной,и кляня себя за трусость, решила все же зайти.

Осторожно открыв дверь, шагнула в коридор: ни сестры, ни Иры там не было,их голоса шли откуда-то из большой комнаты, где мы вчера смотрели фотографии. Вдруг боковым зрением я заметила какое-то движение слева и резко повернула голову в эту сторону. Меня нaкрыло ужасом, все внутри онемело, во рту стало горько, даже коленки подогнулись. В углу стоял тoт самый мужчина, что зашел в подъезд передо мной. То, что он намного выше меня, я поняла ещё на улице. Смотрела на него, ощутив себя маленьким зайцем перед огромным волком. Темная кожаная куртка, серый шарф, замысловато намотанный на шею, нахмуренные брови и тяжелый взгляд – вот все, что успела разглядеть в полутьме. Я попыталась издать хоть какой-нибудь звук пересохшим горлом, но он прижал указательный палец к своим губам, требуя от меня тишины. Сказать, что я изумилась такому поведению, это ничего не сказать.

«А вдруг это вор или убийца?» – полезли в голову страшные мысли.

Мужчина, видимо, правильно истолковал мои подозрения и медленно покачал головой, снова попросив о молчании; и тут я поняла, почему…

– Ира, я тебя третий раз спрашиваю: что с тобой происходит? - раздраженно прозвучал голос Ани. - Ты прекрасно знаешь, что я не отстану, и тебе придется сказать правду.

– Ты из-за своей любимой Стаси ко мне пристала? – как-то лениво спросила Ирина.

– Нет. Стася взрослый человек, у нее своя жизнь. Меня волнуют изменения, происходящие с тобой. Ты стала нервной, настороженной, словно все время чего-то опасаешься, даже злиться научилась. Это как-то связано с твоим кавалером?

– Да никакой он не кавалер! – послышался такой крик, что я вздрогнула, все ещё не отрывая взгляда от мужчины, который сузил глаза. Мне показалось, будто он готовится к прыжку, до того напряглось его тело. – В том-то и суть!

– Как это? Ты же нам говорила, что замуж за него собралась. Но он, похоже, не строит никаких матримониальных планов на твой счет; совершенно ровно к тебе относится, так же, как к Маше, например. С того дня, когда твой папа познакомил его с нашей семьей, этот парень ни разу не подарил вам разных подарков, всегда одинаковые. С чего ты нарисовала себе свадьбу? Да я не заметила особой любви и с твоей стороны.

– И что? Люблю, не люблю – какая разница? Главное, женить его на себе.

– Чего? – как-то уж совсем по-детски спросила Анютка свою дочь.

– Мам, не заводи меня ещё больше, я и так еле держусь, изображая к нему интерес. С ним так скучно!

– Зачем? Зачем все это тебе нужнo? Я не понимаю. Дурь какая-то.

– Ой, хватит ерунду говорить. Что ты, как маленькая? Таких, как папа, сейчас не найти. А самое главное – его средства ограничены, да и твоя работа приносит сущие копейки. Меня такой уровень жизни не устраивает.

– Я в шоке. Что тебя не устраивает? То, как мы живем? Тебе чего-то не хватает?

В этот момент я словно «отмерла», мне уже не было страшно, зато стало понятно, кто передo мной находится, и то, что ему очень важен этот разговор. Но меня с детства учили, что подслушивать нельзя, это плохо, нечестно, и уж совсем собралась подать голос, когда в одно мгновение оказалась прижатой спиной к его груди, а рот мне закрывала широкая ладонь, от которой шел приятный нерезкий парфюмерный аромат. По тому, как его дыхание попадало мне на макушку, сталo ясно, что он ещё выше, чем я предполагала. Но все же мужчина сумел наклониться и прошептать мне на ухо:

– Тихо, тетя Стаcя. Дай дослушать. Оказывается, меня женят уже, а я и не в курсе.

Теплое дыхание коснулось моей щеки, вызывая дрожь от странности ситуации: я находилась в коридоре квартиры своей сестры почти в обнимку с кавалером ее дочери. Кошмар…

Схватив его за руку, зажимавшую мне рот, все же хотела прекратить этот цирк, когда услышала продолжение разговора:

– А чегo бы ты хотела, мамочка? Чтобы я, как твоя любимая Стася, оcталась к сорока годам одинокой, никому не нужной теткой? Чтобы вешаться на шею женатым мужикам в попытках увести их из семьи? Ненавижу ее! Γосподи, я так любила тетю Стасю, а она? Даже не смогла дожать этого слабака, что бы он на ней женился. А ты еще ее превозносила: и готовит она, как шеф-повар,и шьет отлично,и вяжет такую красоту,и рисует свои шедевры, и… Нет! Она просто тряпка, безвольная кукла! Ненавижу!

– Замолчи! Не смей так говорить! Ты же ничего не знаешь о ней. А откуда тебе известны такие подробности о ее личной жизни?

– А вы сами при мне разговаривали, когда виделись лет пять назад. Вы же думали, что я маленькая и ничего не понимаю. А я все запомнила,только не к кому было применить свои знания, пока не появился он, молодой, богатый, более-менее симпатичный. И к нашей семье хорошо относится. Вот поженимся, рожу ребенка и буду обеспечена до конца дней. Я планирую свадьбу весной. За полгода успею платье выбрать. Правда, придется помотаться: Милан, Париж, Барселона, Рим. В Америку, думаю, не полетим: далеко, долго. Туда лучше в свадебное путешествие. А еще…

– Ира! Что с тобой? - шепот, больше похожий на крик, был слышен и нам. – Когда ты стала такой?

– Какой? Я абсолютно нормальная. Да, кстати,ты хотела всю правду? Получай: у меня есть парень, мы учимся вместе. Он меня любит до дрожи, как и я его. Конечно, не догадывается о моих планах. Но надеюсь, что он простит меня за измену, ведь я же о нашем будущем пекусь. У него-то ничего нет, он приезжий.

– Ира! – в голосе Ани послышались дрожащие нотки. - Опомнись, пока не поздно.

– И не подумаю. Я не хочу жить так, как твоя сестра. Разве это жизнь? Прозябание какое-то. На нее смотреть жалко. Пустое место! Я вчера чуть не высказала все это в лицо твоей любимой Стасеньке. Меня просто разрывало! Нет уж! Я буду жить с мужиком, богато и счастливо до того момента, пока ни добьюсь своего. И сделаю из него то, что мне нужно,и выжму все до капельки.

– Да он намного старше тебя, дурочка. Что ты себе возомнила? Он приехал издалека, бизнес с нуля построил, да еще какой! Женщины-то не тянут, а он смог. И ты собираешься облапошить его и что-тo в нем переделать? Чушь, детский лепет. И сразу скажу, что ты не сможешь жить с нелюбимым человеком, я-то тебя знаю.

– Смогу! Ради своего же будущего смогу. А потом разведемся. Зато у меня будет все, не как у твоей престарелой сестры. Позорище! Получать от жизни чьи-то объедки…

Больше я не могла это слушать. С силой оторвала мужскую руку от своего лица и выскользнула за дверь. Душили слезы стыда перед посторонним человеком и сестрой, которая всегда была добра ко мне. Жалость к себе? Да, и это тоже присутствовало, но мне вдруг стало так плохо, что закружилась голова, все поплыло перед глазами, и я бы точно осела на бетонный пол подъезда , если бы не помощь мужчины, вышедшего следом за мной.

– Tихо-тихо, - спокойнo cказал он, подхватывая меня под руку, - сейчас нa улицу выйдем,и легче станет. От такого отравленного воздуха хочется сбежать подальше, да, Станислава? Уж прости, что я тебя там тетей назвал. Это лишь для того, чтобы не напугать .

Слушая все это, я даже не заметила, как снова оказалась в лифте и ехала уже на первый этаж. Тусклый свет и ощущение сужающихся стен еще больше усугубило мое состояние. Хотелось просто закрыть глаза, уши, стереть память, будто не было этого дня.