Безрассудный

Синди вернулась с двумя кружками, и Ной наблюдал, как Адам насыпал в кофе столько сахара, что встала бы ложка.

— Сахар вреден для здоровья, — сказал Ной и улыбнулся, когда Адам сделал глоток и вздохнул.

Ной пил чёрный кофе. В основном, потому что обычно он не мог позволить себе ничего, кроме порошковых сливок, от которых его мутило. Все эти комочки просто плавали вокруг, ожидая, когда растворятся в горячем кипятке. Нет, спасибо.

Как только они поели – блинчики с корицей для Ноя и бельгийские вафли, утопающие в сиропе и сахарной пудре, для Адама, – начался настоящий разговор. Тот самый, который они отложили в трейлере, пока не подкрепились.

Они могли говорить свободно. Ресторан обеспечивал идеальное количество шума, чтобы их разговор оставался приватным. Тем не менее, он говорил тихо, слегка наклоняясь, чтобы говорить в перерывах между едой.

— Хорошо, каков первый шаг? — спросил Адам.

У Ноя возникло искушение прикинуться дурачком, чтобы оттянуть ненадолго неизбежное. Но именно поэтому они и были здесь. Разгадать тайну.

— Я украл рюкзак Гари и сделал копии всех его ключей. Он приходит в клуб в семь вечера и уходит в десять-одиннадцать утра. Я поменялся сменами с другим мойщиком посуды, так что у нас есть целая ночь, чтобы просмотреть всё его барахло.

— Ты хочешь проникнуть в его дом и поискать... — подсказал Адам.

— Если у него такие же... вкусы... в порно, как у моего отца, то есть шанс, что он сохранил сувениры о том времени с моим отцом и этими другими мужчинами. Если я смогу найти эти кассеты, возможно, я смогу найти и этих мужчин.

Адам кивнул.

— Логично. Я могу попросить своих людей поглубже копнуть в его интернет-историю, банковские выписки, биографию?

Ной посмотрел на Адама ровным взглядом.

— У тебя есть люди?

— Ага. Разве не у всех они есть? — спросил он дразнящим тоном.

Ной всё ещё не понимал, на кого работает Адам. У него ушли годы только на то, чтобы установить личность Адама. Если бы его отец не был таким параноиком, Ною, возможно, даже не с чего было бы начать. Он не знал, что Адам работает на группу людей, до той ночи, пока не столкнулся с ним и тот не сделал телефонный звонок, который разрушил хрупкое существование Ноя. Расскажет ли Адам ему правду?

— На какую группу ты работаешь? — Ной понизил голос. — Кто нанимает шестнадцатилетнего подростка убивать людей? Ведь тебе столько лет было, когда ты убил моего отца, верно?

Адам кивнул, выглядя впечатлённым, Ной не понимал почему.

— Меня не нанимали. Мне не платят. Общественные работы, помнишь? Я обязательный доброволец.

— Ты не можешь принудить человека добровольно пожертвовать своим временем, — усмехнулся Ной.

— Скажи это моему отцу, — пробормотал Адам.

Для Ноя всё стало вставать на свои места. В трейлере Адам сказал:

«Нас воспитывали для этого». Вчера вечером, когда он был полусонный и под кайфом, это прозвучало для него как бред мстителя уровня Бэтмена. Но, возможно, Адам говорил серьёзно.

— Подожди... твой отец? Томас Малвейни... убийца? — прошептал Ной.

Адам прыснул со смеху; затем долго пил свой кофе, после чего сказал:

— Я тебя умоляю, мой отец никогда не запачкал бы свои руки подобным образом. Нет, мой отец учил нас быть убийцами.

Ной на минуту задумался над ответом.

— Нас? В смысле... твоих братьев?

Адам пожал плечами, внешне не обеспокоенный разговором, как будто они обсуждали дорожное движение.

— Я хочу сказать, что с его логикой не поспоришь. Я и мои братья обладаем уникальной способностью делать то, что мы делаем. И, честно говоря, мы оказались лучше, чем могли надеяться врачи, учитывая наши первоначальные диагнозы.

Вдоль позвоночника Ноя пробежали мурашки.

— Какие именно?

Адам мягко улыбнулся, покачав головой.

— Я же говорил тебе, я психопат.

Ной подавился кусочком блинчика, который только что отправил себе в рот, в приступе кашля, который привлёк гораздо больше внимания, чем он хотел.

После того, как кашель прекратился и остальные вернулись к яичнице и тостам, Ной выдавил из себя:

— Да, но когда люди так говорят, это скорее шутка или преувеличение.

Адам поднял руку, чтобы привлечь внимание Синди, а затем указал на свою чашку с милой улыбкой, которую Ной счёл смехотворной, учитывая весь разговор.

Снова посмотрев на Ноя, он пожал плечами.

— Когда я сказал это, я имел в виду, что меня наблюдали сертифицированные психиатры, которые определили, что я не способен испытывать любовь, сожаление, вину, раскаяние. Психопат или социопат – понятие относительное, я полагаю. Они не знают, родился ли я таким или из-за травмы навсегда сломалась моя психика. В любом случае, результат одинаков.

Ной заострил внимание на фразе «не способен любить», игнорируя пронзившую его боль. Это значит, что его влечёт к человеку, который по природе не способен полюбить его в ответ. Он и правда безнадёжен. Ной попытался отогнать эту мысль.

— Итак, все твои братья похожи на тебя?

— Психопаты, ты имеешь в виду? — спросил Адам. — Да, поэтому он и выбрал нас.

Ною вдруг пришла в голову мысль.

— Меня что, казнят за то, что я знаю?

Адам стал серьёзным.

— Я бы никогда никому не позволил причинить тебе вред. — Несмотря на всю нелепость его заявления, Ной чуть не прослезился. Никто никогда не защищал его. Никогда. Он всегда говорил себе, что ему это не нужно. Но теперь Ноя защищал опасный незнакомец, готовый защитить Ноя от собственной семьи. Адам сцепил их пальцы на столе. — Кроме того, разве ты намерен кому-то рассказать?

Ной беззлобно рассмеялся.

— И объявить, что группа мстителей-миллиардеров убила моего отца-педофила? Они либо сочтут меня слабоумным, либо устроят тебе грёбаный парад и воздвигнут статую в честь твоего отца.

Адам кивнул.

— Возможно, ты прав. Но тебе не стоит беспокоиться о моей семье. Как я уже сказал, я буду оберегать тебя.

Сердце Ноя исполняло маленький танец в груди. Адам был таким чертовски сексуальным. Он был похож на одного из героев подросткового романа, где наивная девушка игнорирует все инстинкты, что приводит к катастрофическим последствиям. Только в этом сценарии Ной был наивной девочкой. Ему нравилось внимание. Так или иначе. Скорее всего, за этим последуют катастрофические последствия, но волноваться ещё рано. Разве это так плохо, что он хотел, чтобы кто-то любил его и смотрел «Трахни меня» глазами?

Вот только Адам не способен никого любить. Он сам так сказал.

Так что же, блядь, им делать дальше?

Он так и не успел додумать ответ, как на стол опустилась тень, и девочка-подросток уставилась на Адама так, словно он был Бейонсе.

— Простите, — сказала она, покраснев. — Вы Адам Малвейни?

Адам усмехнулся, и девочка выглядела так, будто сейчас упадёт в обморок.

— Ага. Привет.

Ной попытался разъединить их руки, но Адам крепко сжал их, не сводя взгляда с девушки в белых шортах и топике.

Она оглянулась через плечо на группу глазевших на них девушек, а затем сказала Адаму:

— Я ваша большая поклонница. Можно мне с вами сфотографироваться?

Адам взглянул на Ноя. Он что, спрашивал у него разрешения? Только после того, как Ной пожал плечами, Адам сказал:

— Конечно.

Девушка скользнула в кабинку, прижалась щекой к щеке Адама и сделала селфи. Адам ни разу не отпустил руку Ноя. Когда девушка заметила это, она хихикнула.

— О, боже мой. Это твой парень?

Адам посмотрел на него.

— М-да. Это Ной.

Адам был его парнем? После двух дней? Почему Ной не встревожился этим заявлением? Вместо этого всё тело Ноя запылало, и он покраснел сильнее, чем самая большая поклонница Адама. Она переводила взгляд с одного на другого, а потом сказала Адаму:

— Он такой милый, — как будто Ной не сидел рядом.

Адам одарил Ноя довольной ухмылкой.

— Самый милый.

— Ну, что ж, спасибо тебе большое.

С этими словами она ушла, подбежав к столу, за которым теперь возбуждённо болтали её друзья, столпившись вместе, чтобы посмотреть на желанное селфи девушки с Адамом Малвейни.

После ухода девушки, словно кто-то щёлкнул выключателем, и поверхностное обаяние Адама исчезло, сменившись пронзительным взглядом, который он, казалось, берёг только для Ноя.

— И часто такое случается? — спросил Ной.

Адам, казалось, задумался над вопросом.

— Нет. Большинству людей в центре города наплевать на фотомодель с трастовым фондом.

— Почему ты сказал ей, что я твой парень?

Адам нахмурился.

— Потому что сказать ей, что ты сын одной из моих жертв и мы вместе, потому что я кончил с тобой сегодня утром, было бы слишком громко сказано.

Ной покачал головой.

— Ты мог бы просто сказать «друг»?

Адам нахмурился.

— Но тогда она могла бы подумать, что ты свободен.

Ной запутался в своих мыслях.

— А разве нет? Не свободен?

— Нет.

— А у меня есть право голоса? — спросил Ной без злости, просто с ощущением, что он точно попал в альтернативную вселенную.

Адам наклонил голову.

— Да. Ты не хотел быть моим парнем?

Ной рассмеялся над искренним замешательством в тоне Адама, как будто эта идея звучала абсурдно. Возможно, так оно и было.

— Мне не хотелось бы повторять этот вопрос, потому что он кажется немного подлым, но мы не знаем друг друга.

— Ты знаешь меня, — настаивал Адам.

— Но ты не знаешь меня, — возразил Ной резким шёпотом.

— Мне не нужно знать о тебе всё, чтобы понять, что ты — то, что мне нужно.

— Это бессмысленно.

— Рано или поздно узнаю, — пообещал Адам. — Но если это слишком много для тебя... если меня слишком много для тебя, я понимаю.

— Зачем тебе отношения, если ты не можешь никого полюбить?

Адам снова задумался над вопросом.

— Что вообще означает это слово? Многие люди бросаются словом «любовь», на самом деле не любя тех, кого они якобы любят. У меня не срабатывают те же сигналы в мозгу, что и у тебя. Мне приходится полагаться на инстинкт. Мои инстинкты говорят мне, что ты – тот самый. А что говорят тебе твои?

Что однажды ты вырвешь моё сердце, возможно, в буквальном смысле.

— Мои инстинкты никогда не помогали мне. Если ты дашь мне два варианта на выбор, я всегда выберу неправильный.

Адам наклонился.

— Что сейчас подсказывает тебе делать интуиция?

— Бежать как можно быстрее и дальше от тебя, — без раздумий ответил Ной.

Адам усмехнулся, как будто он только что поставил Ною мат.

— Тогда, по твоей же логике, ты должен поступить наоборот. И остаться. Со мной.

— Это безумие.

— В этом и есть своя прелесть.

ГЛАВА 7

Адам

Адам хорошо знал, как попасть туда, где ему не место. Он едва ли не с детства проникал в чужие дома. Но не Ной. Он сидел рядом с Адамом в машине и смотрел на входную дверь Гари, словно по ту сторону его ждал отряд спецназа.

Видя обеспокоенное лицо Ноя, Адам захотел забыть о плане. Он был уверен, что сможет придумать для них что-нибудь ещё, что не вызовет у Ноя самые страшные воспоминания. Но он знал, что этому не бывать.