Не все то золото, что блестит

Глава 8. Упоительная сладость и отрезвляющая реальность.

Закрывая с напарником рольставни, Алес услышал звук подъехавшего авто и рассеянно оглянулся на звук открывшейся двери. На его глазах с пассажирского сидения неожиданно выпорхнула Марина, обошла машину и склонилась к водительскому окну. Он слегка подзавис, засмотревшись на тонкую фигурку, облаченную в обтягивающий топ и короткую юбку, и тут же нахмурился. Марина звонко чмокнула водителя в щеку, заразительно рассмеялась на его комментарий и, что-то весело сказав напоследок, нетвердой походкой направилась к подъезду, не замечая скрытых тенью наблюдателей.

При виде впечатляющей сцены, Алеса внезапно поглотил неуместный приступ злости. Всегда умел держать себя в руках и еще в подростковом возрасте всем доказал, что провоцировать его бессмысленно, однако именно в этот момент самообладание подвело: он едва не кинулся к автомобилю. Весьма вовремя остановила сжавшаяся на плече рука приятеля.

- Не делай глупостей, - напряженно прозвучал голос Макса.

Алес напрягся и под звук удаляющегося шороха шин, глазами впился в не замечающую их женщину, перетряхивающую сумку в поисках ключей. Затем торопливо закрепил на жалюзи последний замок, махнул встревоженному напарнику рукой и целеустремленно ринулся за Мариной, в последний момент успев поймать закрывающуюся за ней тяжелую дверь подъезда. Нагнал ее уже у лифта: ловко проскочил меж съезжающихся створок и хмуро предался осмотру.

Намеренно игнорируя удивленный взгляд Марины, Алес с поражающим его самого недовольством фиксировал ее разрумяненный вид и неестественный блеск глаз. Если последнему с легкостью нашлось объяснение в принятом алкоголе - а она явно была навеселе, - то румянец на скулах захлестнул очередным приступом гнева.

- Привет. Что ты тут делаешь? – озадаченно спросила Марина, бросив взгляд на часы, обхватывающие тонкое запястье.

- Я несколько раз звонил в домофон, - проговорил Алес безучастным тоном. - Алена так и не объявилась дома.

На последней фразе интонация разительно изменилась, выражая немой упрек в отсутствии тревоги за дочь.

- Намекаешь на мою безответственность? – приподняв дугой бровь, поинтересовалась Марина.

Проигнорировав ее вопрос, Алес озвучил свой - не дающий покоя:

- Кто это был?

Марина нахмурилась и не сразу нашлась что ответить.

- Следил?

- Волновался, - не задумываясь, уронил он и с удивлением признался самому себе, что так оно и есть.

Тем временем створки кабинки разъехались и Марина, направившись к выходу, вдруг остановилась, словно ее только что озарила причина его поведения. Медленно обернулась к нему и снисходительно вымолвила:

- Алес, я уже большая девочка.

Он угрожающе двинулся на нее, и ей ничего не оставалось кроме как пятиться к двери собственной квартиры, изумленно взирая на парня.

- Переубеди меня, - неожиданно вкрадчиво прозвучало в ответ.

Упершись спиной в холодный металл, Марина не выдержала морального давления и удивленно воскликнула:

- Алес, да в чем дело?!

Парень недовольно скрипнул зубами и мрачно заговорил:

- В том, что уже почти ночь, ты под хорошим градусом, тебя подвозит какой-то левый мужик, а твоей дочери до сих пор нет дома.

- И что?! – возмущение ураганом взвивалось в ее сознании. Марина последним усилием сдержала рвущиеся наружу запальчивые слова и недовольно отчеканила: – Значит, могу себе это позволить.

- Правда? – прозвучало с издевкой, тем самым лишь добавив угля в разгорающийся костер возмущения, отчего выдержка Марины затрещала по швам и она таки вспылила:

- Алена уехала к матери, у меня выходной и вообще я свободная женщина, а вот ты, - не преминула ткнуть его пальцем в грудь, - качаешь права, которых у тебя нет!

- Значит, будут, - вдруг жестко припечатывает он и стремительно всем телом прижимает ее к двери, яростным поцелуем обрывая гневную речь. Она руками упирается в его плечи, пытается отвернуться, но затылок крепко обхватывает мужская ладонь и все ее попытки отстраниться гаснут в зародыше. Вместо этого, в теле нарастает возбуждение – сказывается посаженное на полугодовую диету либидо. Трезвая часть рассудка анализирует ситуацию и, ненароком отмечая умения парня сладко целоваться, вопит о неправильности происходящего, а вот та, что под градусом - упивается лаской и требует немедленного продолжения банкета, не видя причин для отказа.

Алес безжалостно крадет ее дыхание, в связи с чем в голове образовывается туман, а предрассудки неумолимо тонут в его мареве. Марина лишь на мгновение ощущает свободу, чтобы сделать жадный глоток кислорода, и вновь утопает в томительной неге. Ищущие руки проникают под топ, ласкают чувствительную поясницу, а после пальцы мягко крадутся вдоль позвоночника, и всепоглощающее желание тут же взрывается в теле фейерверком.

В какой-то момент у нее аккуратно изымают ключи, и прежде чем она успевает что-либо понять, оказывается в коридоре собственной квартиры. Доверчиво ведомая мужчиной до спальни, она шаг за шагом пятится назад, пока не упирается ногами в кровать. Одежда тут же беспорядочно летит на пол, срываемая в слепом запале страсти. И вместо того чтобы возразить, она беспрекословно помогает Алесу сбросить все лишнее.

Крепкий обхват за талию и ее бережно укладывают поперек ложа, мягко раздвигают колени и ласково оглаживают внутреннюю сторону бедер. Она в жаждущем нетерпении сама поддается к нему навстречу: хватает его за шею и настойчиво тянет на себя. Новый обжигающий поцелуй, а после небольшая заминка, во время которой раздается шелест вскрываемой упаковки, мгновенно приводящий ее в сознание, однако приникшие к груди губы тут же обрывают все разумные мысли.

Марина с готовностью выгибается навстречу горячему рту, и протяжный стон оглашает стены спальни. Сильная рука подхватывает ее под поясницу и продолжает изысканную пытку, терзая и без того напряженную грудь, но этого определенно мало. Марина нетерпеливо обхватывает Алеса за голову, вплетая пальцы в короткие волосы, настойчиво тянет выше и впивается жадным поцелуем. Наряду с этим, обхватывает ногами за талию и в ослепляющей страсти прижимается бедрами к твердому доказательству его желания. Недовольство промедлением подобно песку скрипит на ее зубах, набивается в легкие и болезненной неудовлетворенностью терзает все тело.

- Тш, - слышит успокаивающее Марина и в тот же миг вскрикивает от резкого вторжения.

Ее голос музыкой звучит у него в ушах, обволакивающая горячая теснота ее лона душит намерение растянуть удовольствие, а чертова резинка мешает прочувствовать всю остроту ощущений. Никогда еще необходимость предохранения так не раздражала его, как в этот миг. Где-то на задворках сознания всплывают слова старшего приятеля, и, толкаемый голыми инстинктами, под аккомпанемент разочарованного стона, Алес покидает жаждущую плоть.

- Тихо, моя девочка… тихо… сейчас все будет, - задыхаясь, шепчет ей в губы и пальцем проникает в самую глубь ее палящей плоти. Не сразу находит искомое, но едва натыкается на упругий усик предохраняющей спирали, едва ли не рычит от обуявшей его радости. С торжеством сдирает с себя ненавистный силикон и вновь вторгается в желанную глубину.

Восприятие обостряется в десятки раз, острая насыщенность электричеством прошивает все его естество, а восторг полноценного слияния отчего-то сводит с ума. Он срывается в бешеном ритме и ненасытно вколачивается в женское тело, устремляющееся к нему во встречном движении. Слышит ласкающие слух сладостные стоны и захлебывается собственным наслаждением.

Впереди заманчиво маячит финиш и он почти готов безрассудно ринуться к заветной черте, чтобы с головой погрузиться в нирвану, однако его останавливает жгучее желание достигнуть пика сообща, а не в одиночку. С трудом останавливает себя, одной рукой обнимает Марину под поясницу и внезапно чует под собой скованные напряжением мышцы. Голову дурманит ответная реакция женщины и он начинает жестко вбиваться в лоно, в считанные секунды подводя ее к самому краю. Интуитивно пальцами впивается в гибкую спину, посылая чувственный ток вдоль позвоночника, и мощным движением сталкивает ее в оргазм, немедля устремляясь следом.

Хриплый стон финальным аккордом вторит тихому всхлипу и наступает умиротворяющая тишина. Изливаясь в нее, Алес осязает ответную пульсацию обволакивающей тесноты, до умопомрачения сжимающей его плоть и тем самым продлевающую наслаждение. Не в силах совладать с собой, он в безотчетном эмоциональном порыве крепко сжимает женщину в объятиях и в нежном поцелуе приникает к ее губам.

*****

Пробуждение потрясением ворвалось в рассудок Марины. Крепкие руки плотно прижимали ее к горячему торсу и собственнически возлежали на груди и животе, будоража воображение. Восхитительная истома все еще блуждала в ее теле, а при малейшем воспоминании все существо прошивала дрожь удовольствия. Однако при свете дня, на фоне отголосков совести, свершившееся виделось в пасмурных тонах; перед глазами то и дело навязчиво маячили соседи с оттиском осуждения на хмурых лицах. Если бы не одурманенный алкоголем разум, все бы обернулось иначе, и она смогла бы остановить Алеса, однако пенять на собственную безрассудность поздно - случившееся необратимо.

Осторожно выбравшись из кровати, Марина бесшумно подобрала с пола вещи и, сложив их аккуратной стопкой на стул, с охапкой собственных, отправилась в душ. Чуть позже, медитируя над чашкой с кофе, увидела на пороге кухни взъерошенного парня и оцепенела.

Поймав ее взгляд, Алес тепло улыбнулся и, быстро приблизившись, с пожеланием доброго утра чмокнул в макушку. Встревоженная его поведением, Марина не нашла ничего лучшего чем предложить ему кофе и, получив добро, вскоре - по другую сторону стола - лицезрела прихлебывающего горячий напиток гостя.

- Мариш, - настороженно позвал ее Алес, устав от повисшей между ними тяжелой тишины.

Боясь услышать продолжение, Марина поторопилась прервать его:

- Послушай, - в легких почему-то не хватало воздуха, поэтому сделав глубокий вдох, она на одном дыхании выпалила, - мы совершили ошибку. Предлагаю сделать вид, будто ничего не произошло, и вернуться к прежнему непринужденному общению.

Еще на середине фразы, стало ясно, что попытку вернуться к тому, на чем они остановились до событий ночи, он категорически не приемлет, более того - судя по закаменевшей перед ней фигуре – если потребуется, сделает все возможное, чтобы переубедить в обратном.

- Я не ослышался? Ты в серьез полагаешь, что я позволю тебе вот так просто все перечеркнуть?

- Пойми, Алес, - как можно мягче проговорила она, пытаясь достучаться до той части его рассудка, что не ослеплена страстью, в которой они совсем недавно заживо сгорали, - одиннадцать лет разницы это не шутки. Нас подвергнут осуждению.

- Во-первых не одиннадцать, а десять; во-вторых, мне казалось, ты не из тех, кто идет на поводу общественного мнения, - суровая отповедь болезненно аукнулось в ее груди.

- А об Алене ты подумал?