Чудо в ущелье Поскоков

— Полагаю, что нет смысла, — произнес он после продолжительного разглядывания, — избивать вас и обливать ледяной водой, мучить с помощью огня, тока или пиявок.

— Ну как знать? — вежливо ответил Звонимир. — Не попробуешь — не узнаешь.

— Э-эх, — отмахнулся Горан Капулица. — Вы, гниды, живучие… Думаю, постарайся я как следует, в конце концов своего бы добился, но ушло бы слишком много времени. И мы бы намучились, и я, и вы. Нет смысла… А, Доктор, — приветствовал он мелкого, сухощавого, горбатого старика с черным медицинским саквояжем в руке, который в этот момент вошел в комнату. — Мы зовем его Доктором, — объяснил он Поскокам. — Он ненавидит, когда его зовут по имени… Доктор, у тебя все препараты с собой?

Горбатый забормотал что-то утвердительное, чем-то занятый за столом в полумраке, за спиной у Капулицы. Слышалось шуршание, позвякивание стекла, потом зашипело и синим цветом засветилось пламя газовой горелки.

— В середине семидесятых Доктора, как перспективного начинающего специалиста, отправили на курсы усовершенствования в полицейскую академию Чили, — сообщил им Капулица. — Среди выпускников он был лучшим. Президент страны, генерал Аугусто Хосе Рамон Пиночет Угарте лично поздравил его. Доктор мучитель высшей категории. Очень часто бывает на семинарах в Северной Корее, по приглашению американцев был их консультантом, когда они строили и оснащали лагерь в Гуантанамо. Он мог бы зарабатывать огромные деньги, если бы решил уехать, но, черт побери, не может жить без Сплита. У него здесь небольшая лодка в Матеюшке, он ловит рыбу, держит дома птиц. Большой любитель щеглов, они для него все, с тех пор как он остался без жены. Подстроил дело так, — нагнулся Капулица и доверительно шепнул им: — Чтобы это выглядело как несчастный случай.

Доктор многозначительно кашлянул.

— Услышал меня, — прошептал Капулица и сделал шутливую гримасу, прикусив язык и втянув голову в плечи. — Но вас интересует, зачем он понадобился нам здесь, — продолжал шеф полиции. — Вы знаете, что такое магниевый трисульфат тетрагидробинитрохлорид?

— Тетра… как? — спросил Бранимир.

— Магниевый трисульфат тетрагидробинитрохлорид.

— Вроде бы я про него слышал.

— Его еще называют сывороткой правды, — объяснил начальник полиции.

— А нет, не то, — произнес Бране. — Я подумал, что ты про что-то другое говоришь.

— Неважно, — махнул рукой Капулица. — Магниевый трисульфат тетрагидробинитрохлорид обладает чудесным свойством подавлять человеческую волю, а воля, как известно всем, кто читал Шопенгауэра, сильнее, чем интеллект, она фактически является хозяйкой человека. Человеческой сущностью. Тем, что противоречит сердцу, не проникает в голову, как сказал бы Шопенгауэр. Но мы этого Шопенгауэра сейчас обведем вокруг пальца. Обойдем стороной сердце и придем прямо в голову. Четыреста миллиграммов магниевого трисульфата тетрагидробинитрохлорида — и ваш ум откроется передо мной, как книга. Я, Горан Капулица, стану вашим хозяином! — возбужденно шептал начальник полиции. — Вы расскажете мне все, о чем я вас спрошу, сделаете все, что я вам скажу.

— Господи помилуй, да ты же совсем ненормальный, — произнес обеспокоенно Звонимир.

— Погоди, скоро увидишь, — зловеще усмехнулся Капулица. — Ты еще увидишь, кто ненормальный. Через час я буду знать все: и где этот ваш брат-бандит, и куда он увез мою женщину. Вы оба, вместе отвезете меня к нему. Поднесете его мне на блюде… Доктор, как там у вас дела? — спросил начальник полиции мучителя.

— Еще двадцать минут, — ответил тот сиплым голосом.

— Пойду, успею сделать еще одно дело до того, как ты закончишь. Подготовь их к моему возвращению.

Начальник полиции вышел, и тут Бранимир почувствовал, что застежка ремня, который стягивал его левое запястье, ослабла. Глядя перед собой, он принялся осторожно, потихоньку шевелить рукой, постепенно ослабляя ремень.

Горбатый старик, стоя к ним спиной, продолжал заниматься раствором, как вдруг Звонимир защебетал:

— Ципли, ципли, ципли, ципли, висли, висли, висли, висли… визию-ю-ю!

Мучитель резко выпрямился и обернулся.

— Ципли, ципли, ципли, ципли, висли, висли, висли, висли… визию-ю-ю! — снова защебетал Звоне, и тут хромой подошел к нему и заглянул в лицо. Только когда старик оказался на свету, стал виден безобразный длинный шрам, который тянулся от брови через правый глаз почти до самого подбородка.

— Давай еще раз! — приказал он Звонимиру.

— Ципли, ципли, ципли, ципли, висли, висли, висли, висли, визию-ю-ю!

— О-о-о! — изумился мучитель. — Это щегол. Погоди-ка, сейчас определю: ему пятый год.

— А вот и нет. Ему меньше года.

— Не может быть!

— Глаз даю! — поклялся Звоне.

— Просто не верится, — удивился Доктор, а потом, вспомнив, зачем он здесь, узловатым пальцем погрозил Звонимиру. — Ха! Задумал меня провести.

Вернувшись в свой угол, он снял раствор с газовой горелки, смешал его с каким-то порошком, потом оценивающе посмотрел на свет. Остался доволен результатом и наполнил жидкостью бирюзового цвета два больших шприца.

— Ципли, ципли, ципли, ципли, висли, висли, висли, висли, винци, винци винци винци… визию-ю-ю! — снова призывно подал голос Звонимир.

— Не может быть! — шепнул Доктор недоверчиво.

— Ципли, ципли, ципли, ципли, висли, висли, висли, винци винци винци винци… визию-ю-ю!

Мучитель оставил свои дела и опять потащился к пленнику.

— Один год, говоришь?

— В прошлый вторник ему исполнился один год.

— Ну-ка давай еще раз.

— Ципли, ципли, ципли, ципли, висли, висли, висли, винци винци винци винци… визию-ю-ю! — с готовностью защебетал Звонимир.

Всемирно известный мучитель растянул губы в широкую улыбку, показав при этом остатки гнилых зубов.

— Потрясающий талант, — заключил старик.

— Да, большего я не встречал, — согласился Звонимир. — Когда я его в первый раз услышал, сразу влюбился. Маленький глупыш украл мое сердце.

— Можешь ничего не говорить, со мной такое сто раз бывало, — сентиментально ответил горбатый старик. — Знаешь, — добавил он, — когда я увидел, что ты за человек, мне стало очень жалко, что ты мой пациент.

— Так отпусти ты меня, — умоляюще проговорил Звонимир.

— Не имею права.

— Да ладно, имеешь, что ты выдумываешь!

— Не могу, они мне не простят.

— Доктор, а ты скажи, что мы сбежали.

— Сынок, ты слышишь, что я тебе… — начал старик извиняющимся тоном и вдруг резко замолчал, потому что именно в этот момент его на полуслове ударом прямо в поврежденный глаз свалил молниеносный кроше Бранимира. Старик рухнул на пол.

— Ну зачем так, он бы нас сам отпустил, — сказал Звонимир, недовольно глядя на лежащего без сознания старика.

— Еще чего, — сказал Бранимир, быстро высвобождая другую руку и расстегивая ремни на ногах. И в тот момент, когда он уже освободил правую руку брата, с лестницы послышались шаги. Бранимир стремительно вскочил и спрятался за дверью.

Капулица открыл ее и увидел лежащего на полу Доктора, но не успел хоть что-то понять, как Бране сзади левой рукой схватил его за галстук, а правой принялся бить по лицу. Однако довольно крупный начальник полиции был более серьезным противником, чем любитель птиц из категории преклонного возраста, и после нескольких попыток ему удалось локтем врезать Бране в живот. Тот вскрикнул и выпустил Капулицу из объятий, но тут, к счастью, Звоне полностью освободился и наградил злодея двумя прямыми ударами в подбородок. Горан Капулица качнулся, как резиновая кукла, и тут же рухнул сначала на колени, а потом носом в бетонный пол.

Минут десять спустя он открыл глаза и с пола устало посмотрел на двух Поскоков, стоящих над ним.

— Если ты чувствуешь себя немного странно, — сказал ему Звонимир, — то это оттого, что тебе сделали укольчик этого твоего тетра…

— Магниевого трисульфата тетрагидробинитрохлорида, — вяло прошептал начальник полиции.

— Точно. Сейчас у тебя нет воли. Твоя воля принадлежит нам двоим, и ты сделаешь все, что мы тебе скажем. Понял?

Капулица кивнул.

— Кто твои хозяева? — спросил его Звонимир.

— Вы, оба.

— Скажи: Горан Капулица педик, — вмешался Бранимир.

— Горан Капулица педик, — послушно повторил Горан Капулица.

— Скажи: Горан Капулица педик, маньяк, дерьмо и не человек, а сопля.

— Горан Капулица педик, маньяк, дерьмо и не человек, а сопля.

— Скажи: Горан Капулица педик, маньяк, дерьмо и не человек, а сопля, ублюдок, гад, осел, гнида и кретин, который ложкой жрет говно.

— Горан Капулица педик, маньяк, дерьмо и не человек, а сопля, ублюдок, гад, осел, гнида и… и… и…

— …Гнида и кретин, который ложкой жрет говно, — подсказал ему Бранимир.

— …Гнида и кретин, который ложкой жрет говно, — кротко закончил характеристику начальник полиции.

— Отлично, — констатировал довольный Звонимир. — Теперь хорошенько выслушай, что ты должен делать. Чтобы не показалось подозрительным, мы оба выйдем вместе с тобой. Кто бы ни спросил, что это значит, скажешь, что мы заговорили и сейчас отвезем тебя к брату. Если кто бы то ни было предложит тебе помощь, скажешь, что помощь не нужна. Все понятно?

Капулица кивнул.

— Нам понадобится автомобиль, — продолжал Звоне. — Сможешь взять машину?

— Ха! — с готовностью выкрикнул начальник.

— Тогда мы обо всем договорились. Вставай, пошли!

Они помогли слегка одеревеневшему начальнику принять вертикальное положение, заправили ему рубашку в брюки, поправили галстук и прическу и направились вслед за ним сперва по узкой и мрачной, с влажными стенами лестнице из подвала, после которой оказались в коридоре полицейского здания.

— Господин начальник, нужно бы подписать этот протокол… — заверещала из открытой двери кабинета какая-то женщина, увидев, что он проходит мимо.

— Позже, принеси мне позже, — прервал ее Капулица властным тоном.

— Господин начальник… — услужливо открыл было рот какой-то чиновник.

— Убирайся! — отшил его босс.

Бранимир и Звонимир шли за ним на расстоянии одного шага, напряженные, нервные, осторожно поглядывая на полицейских, сидевших на рабочих местах и, опасаясь гнева начальника, стремительно убиравших ноги со своих столов. В здании полицейских было столько, что, пойди что-то не так, у Поскоков не останется никаких шансов на успех. К счастью, «сыворотка правды» с ее труднопроизносимым названием, судя по всему, действовала, а окружающие, главным образом из-за тяжелого характера начальника, не проявляли никакого любопытства. Наконец Поскоки и шеф полиции очутились перед дежурным на выходе, и Капулица строго спросил его:

— Есть какая-нибудь свободная машина?

— Господин начальник, номер три полчаса назад…

— Давай! — распорядился Капулица, и полицейский протянул ему ключи.

— Клянусь чумой Дарквуда, мы вышли на волю!

Следуя за начальником, они зашли за здание, где стояла одинокая белая «шкода-октавиа» с надписями «ПОЛИЦИЯ» и мигалкой на крыше.

— «Шкода»? — разочарованно произнес Звонимир. — Ты, начальник, не можешь взять ничего кроме «шкоды»? Э-э, Капулица, лучше смерть!

Начальник полиции Капулица в тот же миг сунул руку под куртку, выхватил из кобуры пистолет, взвел курок и приставил к своему виску.