Корбан, не Даллас

Рассказ № 6. Древняя Охота - суть жизни.

Сегментированные тела животных исторически возникли через стробиляцию (дробление одного на нескольких - пояснение автора). В соответствии с этой теорией такое тело соответствует группе отдельных особей на предыдущей ступени эволюции.Новак Я. А. Стробиляционная теория филоморфогенеза метамерных животных с точки зрения современной биологии.

В результате полиэмбрионии развиваются два организма, абсолютно идентичных по генотипам, но имеющих различия в фенотипе (последствия воздействия среды).Воробьёв Г. И. Лесная энциклопедия: В 2-х т., т.2.

- Ох, - сказал он. - Но ведь вы же такой большой.- В самом деле, сэр, - ответил Таф. Со своими двумя с половиноюметрами он почти на целую голову возвышался над всеми остальными, а со своим большим, выпирающим вперед брюхом он, к тому же, был вдвое тяжелеелюбого. Таф взял паштет и спокойно откусил.- Вы с другого мира, - заметил торговец. - И не близкого.Таф тремя аккуратными укусами съел свой паштет и вытер салфеткойжирные пальцы.- Вы мучаетесь над очевидным, сэр, - сказал он. Таф не только былзаметно выше любого туземца, он и выглядел, и одет был совершенно иначе.Он был молочно-белым, и на его голове не было ни волоска. - Еще один, -сказал Таф и поднял вверх длинный, мозолистый палец.Мартин Джордж. Хранители.

В зареве янтарного восхода, словно прогоняющего ночь, а на деле сливающегося лохмотьями света в её оливковой тьме, неспешная и вялая на вид Амазонка была безбрежной. Ощущение было у всех при восходе такое, словно на огромную картину ночного моря почти без звёзд из не просохшей масляной краски капнули вначале красной краски, а потом в середину расплывшегося пятна, которое делало не ясной грань между туманным воздухом и водой, – лимонно-оранжевой. Таким вот «неоновым» из-за внешней неестественности и неровным из-за тумана пятном земное светило, казавшееся нелепым и неуместным в царстве вечной воды и живого тумана, согнало очарование самым важным временем суток.

То тишина слышалась всем обитателям сельвы, то плеск от стай дельфинов и рыб, которых ловят все, от пираний до кайманов и речных неистовых выдр с яростными от голода розово-серыми иниями, они же «боуто». Вообще-то, последние - тоже дельфины, но из-за длительной эволюции в реке от морских предков они стали отличаться крайне: стали агрессивнее и без того подобны волкам морских пловцов, почти потеряли глаза из-за мутной воды, отрастили более мощные и вёрткие плавники, на вытянувшихся дальше некуда зубастых мордах появились «усы», как у кошек. Также речные убийцы усилили способность глушить рыбу ультразвуком и обнаруживать её с его же помощью.

Амазонка была бесконечной и сложной, как людская натура, а то и сложнее. То она спокойная и безмолвная на манер Стигийского камня, то вдруг прямо по её кофейно-бежевой середине, расширяясь до глиняных и не видных плывущим на старом безмоторном катамаране людям берегам, пролетит пенистая четырёхметровая ревущая волна. Они заинтересованно прислушивались к реке, её могучему устью, где бескрайняя бездна свирепого Океана и смертоносная сущность древней Реки пересекались.

- Всё, как в мифах, Ян! – сказал высокий крепыш старику, который заинтересованно любовался не самим восходом, а гранью между светом и тьмой. Он-то помнил, что увидел тогда, в Азовском море, и оно пришло снова… - Безрезультатно боролись два титана, два свирепых старых бога, причём, эта борьба перемежалась бурными возлияниями под сумасшедшим воем тропического ветра. Люди впечатлительны, вот, как рождаются мифы, посмотрел на природу, и готово!

- Корбан, самое забавное не это, забавнее иное. Совсем иное, Корбан, присмотритесь позади Вас ровно на восток, когда прекратите ставить парус, – ответил старик, глядя расширенными глазами не сколько на собеседника, сколько на то, что увидел в воде.

- А это не борьба, а любовь! – сказала Сара в ответ на налетевший порыв ветра, который разметал две чёрных косы, как виноградную лозу после сноса старого здания, - Они не дерутся, а сливаются во дно целое. Почему всё в природе словно из двух половин, хотя понятно, что это – иллюзия?

- Потому что там проще сравнивать одно с другим, сделал два «полюса», и всё, Сара. То же самое с добром и злом. Понимать реальный мир как многополярный или бесполярный, где нет правильного и неправильного, а есть лишь общие направления для людей в массе слишком сложно. – ответил её благоверный, поставив парус и начавший вырезать из кости боуто браслеты на руки для всей троицы, а для жены – ещё и бусы из зубов означенного зверя.

- Вот и сделали «ориентиры», но они реально подобны флюгеру, да ещё и ограничивают понимание и восприятие, потому ограниченное сознание легко узнать. Такие требуют «критерии» и «ориентиры», хотя бы и высосанные из пальца, на все случаи жизни, которую сами же считают не нужной без какой-то цели, то в таких обществах и заставляют ходить по линеечке, глядя, не отступил ли кто шаг в сторону от линии, и стрелять в него. – вклинился в разговор повеселевший от хорошего рагу из дельфина Ян, окончательно определивший, где искать Валузийскую Колонну, благо её сущность кричала о себе, сияла пульсирующим сиянием на фоне серого тумана.

Да-да, Тот Свет и его убогое подобие, Этот Свет, очень различаются, и лишь изредка одно взаимодействует с другим, если не сделать это специально. Один «мир» почти не зависел от другого почти никак, и все знающие применяли эту силу для себя. Правда, это всегда взаимно. Но при заброшенности, да и при постоянном взаимодействии тоже, сам «дух» меняется, живя своей жизнью и становясь совсем иным, нежели был вначале. Реликвия Канахов, покоящаяся шесть сотен лет на дне Атлантики и реально представляющая из себя полуметровый глиняный конус с золотой сердцевиной, видный под илом на мелководье лишь «иными глазами», был в тридцати километрах от них.

- То есть, любая мораль и критерии вредят развитию? Как ограничители для животных, когда их ведут на бойню, чтоб назад не смогли убежать? Потому и религии зовут всех «агнцами», по аналогии со скотиной? – уточнила Сара у Яна, её «второе зрение» лишь раскрывалось, и они пока училась правде у мужа и его учителя. Она уже умела читать на всех древних и современных языках, владела всеми ремёслами, но «Тот свет» давался пока плохо.

Не страшно, сразу даже у котят глаза не открываются, так что есть куда расти, говорили ей оба знатока.

- Отчасти да, и общество «моралистов» ради своей «моральки» готово скормить, словно принося жертву, любое количество своих «агнцев», а нормальные, не готовые сложить голову за что-то, чего не видели никогда, бракуются «пастухами». Как непокорные овцы в стаде, и мышление на том же уровне! Едва становится не ясно, кто тут главный, то сразу -кровавая анархия, мышление животного во всей красе. Все идеологии, в том числе, и религии с пелёнок воспитывают такое неразвитое сознание, делая изгоями не поддавшихся на эту мерзость, чтобы можно было «пасти стадо», иначе наживаться за счёт других не получится. Сразу опрокинут.

- Тем более, обязательный штрих всех «высоко моральных» обществ, верхушка и власти демонстративно на «правила» плевали всегда и с высокой вышки. Потому иерархи церквей, ратующих за скромность и воздержание, всегда в роскоши и жирные, богатеи и знать распущены и презирают «простых». Складывается ханжеская система «правила – для слабаков», «что позволено Юпитеру, не позволено быку», потому-то «свободных» боятся, рождая двойные стандарты. А все поборники нравственности и «святые столпы» были по своей же морали полными грешниками. – добавил Корбан. - Те времена, когда нормы так называемой морали были нужны, прошли по факту, теперь надо создавать общество не на основе «нельзя, потому что нельзя», а на основе всесторонне развитого ума, каждого члена общества.

- Ян, Колонна под нами, я ныряю, ингибитор от акул применил! – вдруг сказал Корбан и за время всего разговора быстро оделся в плотный комбинезон дайвера и маску с трубкой, - Сара, милая, подай мне трос для пояса.

- Держи, муж мой, достань его и не дай себя покусать бычьим акулам, как тогда, в дельте Ориноко! – засмеялась Сара. Она всегда со смехом вспоминала месячной давности поиск каменных руин валузийцев в устье Ориноко. Именно там однажды они все втроём на надувной лодке перевернулись в невидимом с поверхности коварном течении и оказались в воде, а вокруг – акулы, не боявшиеся плавать в реках и есть любую добычу. Спасло положение лишь умение Яна усыплять животных, скажем так, особым способом, но больше надувные лодки и вообще лодки без боковой стабилизации ими никогда не использовались. Когда им неделю спустя бразильские хитрецы выдали каноэ, надеясь, что «туристы» по неопытности перевернутся, и их трупы можно будет ограбить, они быстро сделали из него тримаран и удрали от «доброхотов». С такими друзьями врагов не надо!

- Скоро буду! Готовитесь вытягивать меня при четырёх коротких рывках. И груз тоже. – крикнул Корбан, взяв второй тросик на лебёдке, прикреплённой к носу лодки, на конце была метровая капроновая сетка для груза. Оба троса были тоже из капрона, ведь он лёгок, меньше возни.

- Корбан, не забудьте смотреть на барракуд, они опаснее акул и не поддаются внушению! – напомнил Ян и дал Корбану второй гарпун.

В общем, когда шатен плыл к Колонне, она на фоне серого в липкую жилку тумана Того Света пульсировала алым, цветом жизни, которая сумела утвердиться даже в камне. Он и Яна видел таким взором алым с узорчатыми жилами ближе к голове, и себя тоже. Сару – куда меньше, ведь она ещё не «попала на тот свет», не развила способность. Найдя её и подвесив в готовую сетку для извлечения трофея на поверхность руками Яна и жены, он подёргал свой трос и трос для сетки нужное число раз и внезапно увидел плывущих на него барракуд. Три рыбины, голодные, и скорость реакций больше его собственной, усиленной тренировками Яна втрое в сравнении со спецназовской. Но они не охраняли сокровище, как драконы из сказок.

Они просто проголодались.

В общем, одна из них была убита на месте с пробитой насквозь зубастой и лишённой глаз головой, а две других стали пожирать её тело, разумно боясь столь опасного соседа, как нацелившийся на рыб Корбан. Всплыв и не спуская глаз с беснующихся рыбин, восхищённый ими долго рассказывал, что с ним случилось.

- А трофеи? – проворчала Сара, за что была отправлена готовить пойманного им за три минуты окуня. Боуто она уже готовила – все они позавтракали перед утренним плаванием именно рагу из него и местных овощей. И запас мяса, не съеденный сразу, ещё был у них в плетёных закрытых корзинах сейчас именно стараниями милой охотницы.

- Трофей найден, валузийский язык. Интересно, для чего им ментальные маяки? - спросил Корбан у старого учителя. – Почему не применили эти знания для общения между собой, только для ориентировки, и то недалеко?

- Значит, Народ Снов умел видеть не только плотный мир, не только. Но они не развили прочую технологию лучше других, итог закономерен. Кастовое общество с дурманящими настоями и постоянными военно-политическими жертвоприношениями под видом культа всегда узкопрофильно, лишь узкие специалисты, нет всеохватного научного мышления и разносторонних навыков.– тихо сказал Ян. – Вот пример цивилизации, прикоснувшейся к Истине и не развившей технику на основе священных знаний. Как не сразу научились плавить металл жители Средиземноморья и в Восточной Европе на век забыли технологии 19-го века, так как больше воевали и гробили народ в политических интересах. Подлодка Шильдера и планер Котова – сему пример.