Путь к пыльной смерти
- Автор: Алистер Маклин
- Жанр: Триллер / Детектив
- Дата выхода: 1991
Читать книгу "Путь к пыльной смерти"
— О каких тайнах идет речь?
— Ну и подозрительный же ты парень!
— Что за тайна у вас?
— Это касается Джонни Харлоу.
— Тогда другое дело. — Последней фразой Тараккиа мгновенно завоевал его внимание. — Конечно, я умею хранить тайны.
— Только имей в виду: никому ни слова! Даже намеками. Ни единому человеку — ни слова! Иначе все полетит к черту. Усек? — сказал Нойбауер.
— Конечно, — согласился Рори, не имея еще ни малейшего понятия, о чем идет речь.
— Ты слышал, парень, о АГГП?
— А то нет! Это Ассоциация гонщиков Гран-При!
— Точно! Так вот, эта АГГП решила, ради нашей безопасности, гонщиков и зрителей, исключить Харлоу из своих рядов. Мы хотим, чтобы его сняли со всех треков Европы. Ты знаешь, что он пристрастился к спиртному?
— Кто ж не знает об этом?
— Он так много пьет, что стал самым опасным гонщиком в Европе. — Голос Нойбауера звучал тихо, конспиративно и очень убедительно. — Каждый третий гонщик боится показаться на трассе рядом с ним. Никто ведь не знает, в какой момент может оказаться вторым Джету.
— Вы… считаете, что он?..
— Был тогда пьян в стельку. Именно по этой причине и погиб хороший человек. Только потому, что другой выпил лишнего. Ведь такое поведение на треке равносильно преднамеренному убийству.
— Совершенно согласен с вами! Никакой разницы нет!
— Вот поэтому АГГП попросила Вилли и меня собрать все улики, касающиеся того, что Харлоу систематически пьет, понимаешь? — сказал Тараккиа. — Тем более, что предстоят Большие гонки. Хочешь нам помочь?
— И вы еще спрашиваете?
— Знаем, мальчик, знаем, что хочешь. — Нойбауер положил руку на его плечо — жест, выражающий одновременно и сочувствие, и понимание. — Мы ведь тоже переживаем за Мери. Вот ты только что видел Харлоу и Даннета в кафе. Харлоу пил?
— Да я их, собственно, и не видел. Сидел в соседней кабине. Но я слышал, что мистер Даннет говорил что-то насчет джина, и видел, как официант понес им два высоких стакана, — правда, похоже, что с водой.
— С водой! — Тараккиа скорбно покачал головой. — Скорее, там было нечто совсем другое. Правда, мне как-то не верится, чтобы Даннет… А впрочем, кто его знает. А они что-нибудь говорили о выпивке?
— Мистер Даннет? А что, он тоже не совсем того…
Тараккиа ответил уклончиво, хорошо зная, что это — лучший способ возбудить интерес Рори:
— Я ничего не знаю про мистера Даннета. Во всяком случае, насчет того, пьет он или нет.
— Они очень тихо говорили. Я вообще уловил совсем немного. Единственное, что я слышал, касалось замены кассеты. В кинокамере или что-то в этом роде. И что-то насчет того, что Харлоу передал мистеру Даннету. Я не очень понял, что к чему.
— Это вряд ли нас касается, — заметил Тараккиа. — Но все остальное — да. Смотри в оба и держи впредь ушки на макушке.
Рори кивнул, тщательно скрывая новоприобретенное чувство собственной значимости, и они расстались.
Нойбауер и Тараккиа посмотрели друг на друга с яростью, которая, правда, относилась к другому, а не к визави.
Сквозь стиснутые зубы Тараккиа процедил:
— Ну и хитрый же негодяй! Теперь мы у него на кассете. А та, что мы уничтожили, нам просто подсунута. Фальшивка!
Вечером того же дня Даннет и Генри сидели, уединившись, в дальнем углу холла Вилла-отеля Чессни. На лице Даннета было свойственное ему замкнутое выражение. Генри, казалось, был несколько растерян, хотя было ясно, что его острый от природы ум усиленно старается оценить данную ситуацию и приспособиться к назревающей новой. Сейчас он прилагал все усилия, чтобы сохранить невозмутимый и простодушный вид.
— Однако же, — сказал он, — здорово вы умеете сложить все в одну строчку, мистер Даннет! — Тон почтительного восхищения перед высшим интеллектом был найден и выражен в совершенстве, но на Даннета это абсолютно не подействовало, и, конечно, Генри был удивлен.
— Если вы хотите сказать, что я выразил свои мысли коротко и ясно, Генри, то тогда вы правы — я действительно, можно сказать, уложил все в одну строчку. Так «да» или «нет»?
— О, господи, мистер Даннет! Вы и подумать человеку не даете!
Даннет терпеливо продолжал:
— О чем же тут думать, Генри? Просто скажите — «да» или «нет». Соглашайтесь или отказывайтесь.
Генри не хотелось сразу выкладывать на стол свои карты.
— А если я откажусь?
— Вот когда вы откажетесь, тогда и будем говорить, что будет, если…
Такой ответ явно обеспокоил Генри.
— Не нравится мне весь этот разговор, мистер Даннет. Как-то не так он звучит.
— Как же он звучит на ваш слух, Генри?
— Ведь, надеюсь, вы не собираетесь меня шантажировать или угрожать мне?
У Даннета был вид человека, который только что произнес, что считает до трех.
— Извините, Генри, но вы… вы просто вздор несете. Как можно шантажировать человека, который ведет такую безупречную жизнь, как вы? Ведь вся ваша жизнь чиста и безупречна, не так ли? И потом, почему, скажите на милость, я стал бы вам угрожать? — Он выждал долгую паузу. — Так «да» или «нет»?
Генри покорно вздохнул.
— Да! И будь все проклято! Мне терять нечего. За 5000 фунтов и работу в нашем марсельском гараже я продал бы в рабство и свою родную бабушку, упокой бог ее душу!
— Это было бы излишне, даже если было бы возможно. Только абсолютное молчание — и ничего больше. Вот вам справка от местного врача. Он удостоверяет, что вы страдаете сердечной недостаточностью и больше не сможете выполнять тяжелую работу… ну, скажем, водить транспортировщик.
— Последнее время я неважно себя чувствовал — это факт!
Даннет позволил себе чуть заметно усмехнуться.
— Я так и думал.
— А мистер Мак-Элпайн знает об этом?
— Узнает, когда вы ему скажете.
— И он не будет возражать?
— Если вы имеете в виду, примирится ли он с этим, то могу сказать одно: да, примирится. У него не будет другого выхода.
— Могу я узнать причину всего этого?
— Нет. Вам заплатят 5000 фунтов за то, чтобы вы не задавали вопросов. И не болтали. Нигде.
— Ну и странный же вы журналист, мистер Даннет!
— Очень странный.
— Мне говорили, что когда-то вы работали бухгалтером в этом… ну, как это называется… В Сити.
Почему вы оттуда ушли?
— Здоровьишко не позволило, Генри. Эмфизема. Есть такая легочная болезнь…
— Что-нибудь вроде сердечной недостаточности?
— В наш век страстей и стрессов, Генри, совершенное здоровье — это благо, которое дано очень немногим. А теперь вам лучше пойти и поговорить с мистером Мак-Элпайном.
Генри ушел. Даннет написал короткую записку, надписал адрес на плотном светло-коричневом конверте, метил в верхнем левом углу: «важное и срочное», вложил в него записку и микрофильм и тоже удалился.
Выходя в коридор, он не заметил, что дверь соседнего помещения была слегка приоткрыта, а следовательно, не заметил и того, что чей-то глаз следил за ним сквозь эту узкую щель.
Глаз этот принадлежал Тараккиа. Через какое-то время Тараккиа закрыл дверь, вышел на балкон и помахал рукой, подавая сигнал. Вдали, на значительном расстоянии от отеля, смутно различимая фигура в ответ тоже подняла руку.
После этого Тараккиа сбежал вниз по лестнице и встретился с Нойбауером. Они оба направились в бар и расположились там, заказав безалкогольный напитой. Их заметили и узнали по крайней мере человек двадцать, ибо Тараккиа и Нойбауер были известны едва ли меньше, чем сам Харлоу. Но Тараккиа не был бы Тараккиа, если бы обеспечил себе алиби лишь наполовину.
— В пять часов мне должны позвонить из Милана, — сказал он бармену. — Который сейчас час на ваших часах?
— Ровно пять, мистер Тараккиа.
— Передайте, пожалуйста, телефонистке, что я в баре.
Прямой путь на почту вел через узкий и короткий переулок, застроенный нежилыми, видимо, служебными строениями и гаражами. Переулок был безлюден — факт, который Даннет приписал наступлению субботнего вечера. На всем протяжении переулка, не более двухсот ярдов, безлюдье нарушала только одна фигура человека в рабочем комбинезоне, который возился с мотором автомобиля перед распахнутой дверью гаража. На голове у человека был темно-синий флотский берет, надвинутый на лоб до самых глаз, скорее на французский, чем на итальянский лад, а лицо было так выпачкано мазутом и машинным маслом, что разглядеть его было практически невозможно.
Даннет невольно подумал, что в команде «Коронадо» такого механика не потерпели бы и пяти секунд. Но одно дело — приводить в порядок машину «коронадо» и совсем другое — ремонтировать старенький и обшарпанный «фиат-600».
Не успел Даннет поравняться с машиной, как механик резко выпрямился. Даннет вежливо уклонился в сторону, желая обойти его, но в то же мгновение механик, упершись одной ногой в стенку автомобиля, чтобы придать броску дополнительную силу, обрушился на Даннета всей тяжестью своего тела. Теряя равновесие и уже падая, Даннет влетел в открытую дверь гаража. Его стремительный полет был неожиданно и эффективно ускорен двумя мощными и огромными фигурами, лица которых скрывались под натянутыми на головы чулками и которым более мягкие способы убеждения были чужды. В следующее мгновение двери гаража уже захлопнулись за ними.
Рори был поглощен чтением юмористического журнала, а Тараккиа и Нойбауер, обеспечив себя надежным алиби, все еще сидели у стойки бара, когда в холле появился Даннет. Его приход тотчас же привлек всеобщее внимание — да иначе и быть не могло. Даннет не вошел, а ввалился в дверь, спотыкаясь, как пьяный, и непременно упал бы, если бы не два полицейских, которые поддерживали его с обеих сторон. Изо рта и носа у Даннета обильно шла кровь, правый глаз почти заплыл, на лбу зиял страшный порез и вообще все лицо было в синяках и царапинах.
Тараккиа, Нойбауер и дежурный администратор почти одновременно бросились ему навстречу.
Потрясенный Тараккиа воскликнул:
— Царь небесный! Да что же такое с вами приключилось, мистер Даннет?
Тот попытался улыбнуться, но содрогнулся от боли и передумал. Еле внятно он произнес:
— Кажется, на меня напали…
Нойбауер выдавил:
— Но кто… то есть где… почему… Почему, мистер Даннет?
Один из полицейских предостерегающе поднял руку и обратился к дежурному:
— Пожалуйста, поскорее доктора!
— Сию минуту! У нас в отеле сейчас семь врачей. — Девушка-дежурная обратилась к Тараккиа. — Вы знаете, как пройти в номер мистера Даннета? Если бы вы и мистер Нойбауер были так добры и проводили бы офицеров…
— Не нужно. Мистер Нойбауер и я… мы сами можем проводить его в номер.
Один из полицейских сказал!
— Извините, но нам тоже придется подняться. Чтобы снять показания…
Он запнулся, как запинается большинство людей, увидев адресованную им знаменитую угрожающую гримасу Тараккиа.
— Оставьте номер полицейского участка у этой молодой леди. Вас вызовут, как только врач разрешит мистеру Даннету разговаривать. Но не раньше. А сейчас он должен немедленно лечь в постель… Вы поняли?
Они поняли, кивнули и удалились без лишних слов.
Тараккиа и Нойбауер в сопровождении Рори, которого это происшествие столь же озадачило, сколь и обеспокоило, доставили Даннета в его номер и как раз укладывали в постель, когда появился врач. Это был молодой итальянец, с виду очень компетентный. Вежливо он попросил их покинуть комнату.