Путь к пыльной смерти

— Но разве вы… — начал Рори.

— Мистер Тараккиа нам нужен. Кто знает, может быть, у них на борту есть и еще кто-то. А поскольку Тараккиа у нас великий специалист по части заложников, то он поймет, зачем он нам понадобился.

Рори посмотрел на небо.

— Эта туча, которая движется к луне, не очень-то спешит.

— Да, она явно не торопится. Но теперь мы, пожалуй, можем рискнуть. Для страховки у нас есть заложник.

Через пару минут моторная лодка уже неслась по блестящей от лунного света воде. За рулем был Тараккиа, а Харлоу, с пистолетом в руке, сидел лицом к нему и следил за каждым его движением. Рори устроился на носу, глядя вперед. До синей с белым яхты оставалось каких-нибудь сто ярдов.

В рубке яхты высокий и плотный человек приложил к глазам бинокль. Внезапно он стиснул зубы. Отложив бинокль в сторону, он вытащил из столика пистолет, выскочил из рубки и, поднявшись по лестнице, распластался на крыше рубки.

Лодка подошла к опущенной на корме лесенке, и Рори привязал лодку к ступени. По знаку Харлоу Тараккиа вылез на корму первым, за ним следовал Харлоу, упираясь дулом пистолета ему в спину. Рори замыкал шествие.

Харлоу жестом велел ему не отставать и, не сводя глаз с пистолета у спины Тараккиа, отправился обыскивать яхту.

Через минуту Харлоу, Рори и злобно сверкающий глазами Тараккиа были уже в ярко освещенном салоне «Шевалье».

— Судя по всему, на яхте больше никого нет, — заметил Харлоу. — А миссис Мак-Элпайн, очевидно, находится за этой дверью. Мне нужен ключ, Тараккиа!

В тот же момент грубый и низкий голос произнес:

— Не двигаться! Не оборачиваться! И бросить пистолет!

Харлоу замер на месте и, не оборачиваясь, бросил пистолет.

В салоне появился человек в одежде моряка.

Тараккиа блаженно улыбнулся.

— Молодец, Паули!

— Рад стараться, синьор Тараккиа.

Он прошел мимо Рори, толкнув его при этом с такой силой, что тот отлетел в угол, и, подойдя к Харлоу, нагнулся, чтобы поднять пистолет.

— А ну!.. Вы! Бросьте оружие! — Голос Рори заметно дрожал.

Паули круто повернулся, удивленный этим неожиданным вмешательством. Рори сжимал пистолет обеими руками, которым явно не хватало твердости, и направлял его прямо на Паули.

Тот широко улыбнулся.

— Ну и ну! Какой храбрый петушок! — Он поднял свой пистолет…

Руки Рори тряслись, как осиновый лист на ветру, но он сжал губы, зажмурил глаза и нажал на спуск.

В маленьком салоне яхты выстрел прогремел, как сильный удар грома, но даже и он не смог заглушить крика боли, вырвавшегося у Паули. Оцепенев, Паули смотрел, как между пальцев его левой руки, которой он инстинктивно схватился за правое плечо, побежали струйки крови.

Тараккиа озадаченно уставился на своего помощника, но в тот же момент сокрушительный кулак Харлоу вонзился ему в живот. Он согнулся пополам. И тут же Харлоу ударил его по шее. Но Тараккиа оказался цепким и живучим. Все еще сгибаясь, он прорвался к двери и, спотыкаясь, выбрался на палубу. При этом он проскочил мимо Рори, который был очень бледен и, казалось, совсем лишился сил.

Во всяком случае, его возможности к дальнейшим подвигам в области стрельбы явно иссякли. Но это, пожалуй, было и к лучшему, иначе Харлоу, преследуя Тараккиа буквально по пятам, легко мог стать жертвой столь сомнительного стрелкового мастерства.

А Рори посмотрел на раненого Паули, потом на пистолеты, валявшиеся у его ног, и, не выпуская из рук пистолета, произнес:

— Сядьте в угол!

Несмотря на терзавшую его боль, Паули поспешил исполнить приказание Рори — как знать, куда бы угодила следующая шальная пуля, выпущенная этим неопытным стрелком.

Пока он усаживался в угол, с палубы донеслись отрывистые крики и звуки борьбы. Рори подхватил с пола пистолеты и выбежал из салона.

Схватка на палубе достигла своего апогея. Тараккиа, неистово молотя по воздуху руками и ногами, лежал спиной на поручнях, перегнувшись так, что верхняя часть его тела нависла над водой. Харлоу обеими руками держал его за горло. Тараккиа пытался ударить его по голове, но тщетно. Харлоу медленно, но упорно выталкивал его все дальше и дальше. Внезапно, изменив тактику, он отнял правую руку от шеи Тараккиа, подхватил его под ребра и начал перекидывать через поручни.

Тараккиа пронзительно закричал:

— Я не умею плавать! Я не умею плавать!

Если Харлоу и слышал этот крик, то ни одним движением мускулов на лице не выдал этого. Выражение его лица совершенно не изменилось.

Еще один порывистый толчок — и ноги Тараккиа мелькнули в воздухе. Он шлепнулся в воду с громким всплеском, брызги от которого долетели до лица Харлоу.

В ту же секунду туча наконец закрыла луну. Секунд пятнадцать Харлоу пристально всматривался в воду, а потом вынул фонарик и последовательно осветил им всю водную гладь вокруг яхты. Вернувшись на прежнее место, он, все еще тяжело дыша, всмотрелся в темную воду и, наконец, обернулся к Рори.

— Может быть, это и правда, — сказал он. — Может быть, он действительно не умел плавать.

Рори сорвал с себя куртку.

— Я умею! Я хорошо плаваю, мистер Харлоу!

Железная рука схватила его за воротник.

— Ты что, с ума сошел?!

Рори посмотрел на него долгим взглядом, кивнул и, подобрав куртку, снова надел ее. Потом спросил:

— Паразит?

— Да.

Они вернулись в салон. Паули все еще сидел в углу и стонал.

Харлоу потребовал:

— Ключи от каюты миссис Мак-Элпайн!

Паули кивнул в сторону стенного шкафа. Харлоу нашел ключ, снял закрепленный на переборке пакет первой помощи, под дулом пистолета заставил Паули пройти вниз, открыл дверь первой же каюты и, загнав туда Паули, бросил ему пакет первой помощи.

— Через полчаса здесь будет врач! — сказал он. — А вообще-то мне совершенно безразлично, останетесь ли вы живы или умрете.

С этими словами он запер каюту на ключ.

В соседней комнате на стуле, возле своей койки, сидела женщина лет сорока. Бледная и исхудавшая от долгого заключения, она, тем не менее, и сейчас еще была красива. С первого же взгляда поражало ее сходство с дочерью. Она сидела покорно и инертно — воплощение обреченности и отчаяния. До нее, несомненно, доносились звуки выстрелов и шум драки, но она никак на них не реагировала.

В замке повернулся ключ, дверь открылась, и вошел Харлоу.

Она не шевельнулась.

Он подошел к ней почти вплотную, но она так же безучастно смотрела в пол. Харлоу дотронулся до ее плеча и мягко сказал:

— Я пришел, чтобы отвезти вас домой, Мари.

Медленно и недоверчиво она повернула голову, сначала не узнавая, что было вполне понятно, человека с сильно пораненным лицом. Потом, словно не веря своим глазам, вгляделась в него, и на лице ее появилось что-то похожее на улыбку. Она нерешительно поднялась, слабо улыбнулась, сделала робкий шаг в его сторону и, обхватив тонкими руками за шею, спрятала лицо у него на плече.

— Джонни Харлоу! — прошептала она. — Мой милый, милый Джонни Харлоу… Что они сделали с вашим лицом?

— Время залечит все раны! — бодро ответил Харлоу. — В конце концов, все не так страшно, как кажется. — При этом он слегка похлопал ее по спине, словно желая убедить в реальности своего присутствия. — И кроме того, тут есть еще кое-кто, кто очень хотел бы видеть вас, Мари.

Для человека, утверждавшего, что он не умеет плавать, Тараккиа рассекал воду очень резво. Вскоре он достиг лестницы, выбрался на набережную и устремился к ближайшей телефонной будке.

Он заказал разговор с Виньолем, и ему пришлось простоять в будке минут пять, прежде чем его соединили: французская телефонная служба — не лучшая в мире.

Он попросил позвать к телефону Джейкобсона, который был уже у себя в спальне.

Рассказ Тараккиа о событиях этих часов был краток. Он мог быть еще короче, если бы не перемежался самыми разнообразными проклятиями.

— Вот так-то, Джейк! — закончил Тараккиа. — Этот мерзавец опять всех нас перехитрил!

Лицо Джейкобсона, когда он, сидя на кровати, выслушивал отчет Тараккиа, исказилось от гнева, но тем не менее он в совершенстве владел собой.

— Ну, это мы еще посмотрим! — сказал он. — Значит, мы потеряли наш главный козырь? Что ж, в таком случае нам надо найти другой, не так ли? Ты меня понимаешь?

— Понимаю.

— Тогда встречаемся в Вандоле через час, в обычном месте.

— Паспорт?

— Да.

— В ящике моей тумбочки. И привези мне, ради Христа, сухую смену белья, а то я к утру схвачу воспаление легких.

Тараккиа вышел из телефонной будки. Теперь он даже улыбался. Он направился к рядам бочек, желая найти укромное местечко, где можно было, чувствуя себя в безопасности, следить за «Шевалье», и, выискивая это местечко, он буквально натолкнулся на лежавшего между бочками Йонни.

— О боже ты мой, Йонни! Я совершенно забыл, где ты остался. — Связанный и безгласный человек смотрел на Тараккиа умоляющими глазами. Тараккиа покачал головой. — Извини, но я пока еще не могу тебя развязать. Этот мерзавец Харлоу, точнее, молодой Мак-Элпайн, подстрелил Паули. Мне пришлось спасаться вплавь. Оба они вот-вот появятся на берегу. Харлоу, возможно, захочет проверить, здесь ли ты, и если он тебя не найдет, то поднимет страшный шум. А если ты будешь на том же месте, он решит, что ты обезврежен. Таким образом мы выиграем время. Когда они высадятся и уедут, возьмешь лодку и направишься на «Шевалье». Отыщи там какую-нибудь сумку и вложи в нее все бумаги, какие только найдешь в двух верхних ящиках, под морскими картами. Не дай бог, чтобы они попали в руки полиции! Кстати, и твои дни были бы тогда сочтены… Отвези все это к себе в Марсель на моей машине и жди меня там. Если успеешь забрать эти бумаги, ты будешь чист, как стеклышко. Харлоу наверняка тебя не узнал в темноте, а имени твоего никто и не знает. Ты понял?

Йонни угрюмо кивнул и повернул голову в сторону гавани, Тараккиа тоже кивнул на прощание и благоразумно удалился на двадцать или тридцать ярдов — он безошибочно определил звук мотора, и вскоре действительно от носа «Шевалье» отошла лодка.

Через какое-то время лодка причалила к пристани и первым на причал вышел Рори, держа в руке пистолет, Как только он закрепил лодку, Харлоу помог Мари и сам выпрыгнул на пристань. В одной руке у него был ее чемодан, в другой — пистолет.

У Тараккиа возникла мысль устроить ему тут, в темноте, засаду, но он благоразумно выбросил это из головы, Он понимал, что Харлоу сейчас настроен так, что лучше не рисковать и что при необходимости он, не раздумывая, будет стрелять и стрелять, чтобы убить, без всякого сожаления.

Харлоу направился прямо к Йонни, склонился над ним, а потом выпрямился и произнес:

— Все в порядке!

Все трое перешли через дорогу к телефонной будке, той самой, из которой Тараккиа недавно звонил Джейкобсону, и Харлоу вошел внутрь.

Скрываясь в тени под прикрытием бочек, Тараккиа прокрался к месту, где лежал Йонни. Вытащив нож, он перерезал шпагат и освободил его. Тот приподнялся и сел с видом человека, который много бы дал за возможность облегчить свои муки громкими стонами. Страдальчески морщась, он стал растирать кисти рук и запястья. Рори, связывая его, не слишком-то беспокоился о его кровообращении. Постепенно, действуя очень осторожно и явно не испытывая от этой операции никакого удовольствия, он содрал с лица клейкую ленту. В следующий момент он открыл было рот, но Тараккиа быстро прикрыл его рукой, предотвратив тем самым поток брани.