Исчезновение

15

Кажется, Уэзли нас не заметил. Оливия смотрится неплохо. Ей идет розовая блузка, а на лице появились краски. Вообще не представляю, как она целыми днями работает с лошадьми. Меня они приводят в ужас своими раздувающимися ноздрями и огромными зубами. До нас доносится голос Уэзли, громкий и нахальный.

– Не смотрите так на них, – шепчет мне Дейл со смешком.

Оливия сидит наискосок от нашего столика и изо всех сил старается делать вид, что меня здесь нет. В ее выражении лица есть что-то не совсем понятное. Паника? С трудом отвожу от нее взгляд.

– Что, выгляжу неприлично? Я такая любопытная!

– Это заметно. Хитрить не любите, да? – он смеется. – Еще что-нибудь заказать?

– Давайте теперь заплачу́ я, вы ведь уже брали пиццу…

– Не разорюсь, не бойтесь, – с улыбкой говорит Дейл, вставая. – Что берем?

Я прошу еще бокальчик вина и лимонад. Он идет к бару, а я доедаю свою пиццу. Уэзли продолжает болтать, наслаждаясь звуком собственного голоса. И вдруг он замечает у стойки Дейла. Наклоняется к Оливии и что-то шепчет ей. Они оба смотрят в мою сторону. Я улыбаюсь, но они не реагируют.

– Вижу, они нас засекли, – говорит Дейл, вернувшись с напитками. – Теперь нельзя говорить что попало.

Черт бы их побрал!

– Мне так много еще хотелось узнать…

– Пока воздержитесь от вопросов. У нас будет время пообщаться. Я остановился у отца в Стаффербери, так что еще несколько дней буду тут, рядом.

– Вы согласитесь дать интервью для моего подкаста?

– Конечно, почему бы и нет… Думаю, вам стоит пару дней подождать с этим; возможно, у меня появится новая информация.

Опять появляется чувство, что у него был какой-то повод снова вернуться к этому делу. Что есть нечто, что он пока не готов обсуждать.

– Давайте на основе взаимности, – тихо добавляет Дейл. – Если вы узнаете что-то интересное, пока будете брать у людей интервью, то поделитесь со мной. Я бы очень хотел быть в курсе всего.

– Конечно.

Поскольку говорить о деле мы больше не можем, он рассказывает мне о своей семье: как несколько лет назад от рака умерла его мама, как он пытается регулярно навещать отца, чтобы скрасить его одиночество. Сестра живет в Испании, они видятся раза два в год.

– А вы из Манчестера? По акценту слышу.

– Да, я живу там всю жизнь.

– Никогда не хотели переехать?

– Да нет. Сыну нравится его школа, не стоит все рушить.

Он бросает взгляд на мое обручальное кольцо.

– А муж чем занимается?

– Финансами. Он… Вообще-то мы сейчас живем отдельно. – Говорю и тут же жалею об этом. Гевин говорит, что я часто бываю слишком откровенной.

Дейл, чувствуя неловкость ситуации, мягко говорит:

– Я это проходил.

– Простите.

Выражение лица его становится невозмутимым, но меня не обмануть. Разрушенный брак – я понимаю теперь – это постоянная боль.

– Что поделаешь, ничего не изменить.

– Как давно вы разошлись?

– Уже два года.

– Дети есть?

– Нет, слава богу. И без детей-то все это было безобразно… – он сам себя обрывает. – Господи, что я говорю, простите! Я не подумал.

Я машу рукой.

– Да что вы, все в порядке. – Но в горле стоит комок.

– Сколько вашему сыну?

– Финну всего десять. Я люблю Гевина. Это мой муж. Мы вместе с девятнадцати лет. Половина жизни. Я очень хочу все вернуть.

– То есть это он все начал?

Я киваю, наворачиваются слезы. Не надо было мне пить – я рассказываю слишком много человеку, которого практически не знаю.

– Джоди, моя бывшая… ну в общем, это тоже была ее идея. Паршиво, да?

Я смеюсь, несмотря на слезы.

– Паршиво.

– Уверен, все наладится. Решите свои проблемы. Надеюсь.

– Сама надеюсь.

Мобильный Дейла, лежащий на столике, звонит. Он бросает на него взгляд.

– Черт! Простите, это по работе, я отвечу.

Я киваю и делаю глоток вина. Вижу, что Уэзли встал и направился к бару.

– Понятно, – говорит Дейл в телефон; выражение лица у него жесткое, он мнет в руке бумажную салфетку. – Хорошо. Да-да, я недалеко. Еду.

– Все в порядке? – спрашиваю я, когда он заканчивает разговор.

У него отрешенный вид, лицо мрачное.

– Простите, Дженна, мне надо идти. Кое-что произошло. – Он берет пальто, я следую его примеру.

Когда мы выходим, я слышу фальшивый смех Уэзли. Спиной чувствую его неприязнь.

Холодный ветер ударяет в лицо, как только мы попадаем на улицу. Заворачиваюсь плотнее в пальто.

– Уверена, что они порадовались нашему уходу.

Дейл смеется в ответ:

– Полагаю, что да.

Идем к машинам – они стоят рядом. Когда приближаемся, я вижу, что на его синем «Вольво» вмятина на бампере.

– Как поедете, ничего?

– Нормально. Я пил шенди[11], а второй стакан только начал. Спасибо за заботу. – Он немного кривит рот. – Может, вам надо было пойти работать в полицию?

Я пугаюсь, что обидела его, но говорит он явно несерьезно.

Пока Дейл отпирает машину, меня мучает желание задать вопрос. Решаюсь.

– А вам можно сказать, почему вас так срочно вызвали?

Сержант садится в машину, и я испытываю страшное разочарование, понимая, что он не собирается мне отвечать. Но Дейл, кажется, передумал.

– Нашли убитого мужчину.

– В Стаффербери?

Он кивает, включает зажигание.

Мой журналистский мозг требует информации.

– Кто?

– Сейчас не могу сказать. Как только появится возможность, дам знать, и тогда определимся с интервью. Пока, Дженна.

Дейл закрывает дверцу машины, и мне не остается ничего другого, как сесть в свою. Поворачиваю ключ и вижу, как он отъезжает. Медленно еду за ним.