Чёрная книга судьбы

Ксюша никак на это не прореагировала.

— Ксюша!

Настя схватила подругу за плечи, затрясла изо всех сил.

— Посмотри на меня, Ксюша! — проговорила она, задыхаясь. — Не туда…  на меня смотри! Вот так!

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, и постепенно остекленевший взгляд Ксюше стал более осмысленным.

— Я что-то такое припоминаю! — прошептала она, с ужасом глядя на Настю. — Как сквозь сон…  или это и был сон…

Она замолчала, недоговорив, а Настя тоже молчала…  и так они, уставившись друг на друга, просидели в полном молчании ещё некоторое время…

— Скажи, — проговорила вдруг Ксюша, не сводя с Насти немигающего своего взгляда, ужаса в её глазах заметно поубавилось…  впрочем, окончательно он не исчез, скорее, затаился. — Скажи, я действительно звонила тебе вчера?

Настя кивнула.

— Зачем?

Ксюша смотрела на Настю с какой-то непонятной надеждой, она словно умоляла подругу рассеять все её страхи, успокоить…  но как Настя могла сделать это…

— Зачем я звонила тебе вчера? — снова повторила Ксюша. — Что я хотела?

Она замолчала в ожидании ответа, вернее, она замерла в тягостном этом ожидании, а Настя, решив первоначально всё без утайки рассказать подружке, вдруг с удивлением поняла, что ничего такого она сейчас Ксюше рассказывать не станет. Просто язык не повернётся у неё сейчас всё это рассказать. Потом, когда-нибудь…  только не сейчас…

— Чего я хотела? — настойчиво повторила Ксюша. — Откуда я звонила тебе? Из дома, да?

— Конечно! — Настя вздохнула с облегчением, ибо на этот вопрос она могла ответить вполне правдиво. — Из дома, откуда же ещё!

— И чего я хотела?

На этот вопрос ответить хоть частично правдиво было куда труднее, но Настя попыталась.

— Да так, ничего особенного, — пробормотала она, стараясь не смотреть на Ксюшу. — Спрашивала, когда приеду…  ну и всё такое прочее…

— Что, прочее? — в голосе Ксюши снова зазвенел испуг. — О чём мы ещё с тобой разговаривали?

— Да ни о чём! — почти со злостью выкрикнула Настя, она всегда злилась, когда вынуждена была врать…  не любила этого дела, терпеть его не могла…  — Ну что ты привязалась ко мне с этим звонком! — говоря это, Настя по-прежнему старалась не смотреть на подругу. — Ну…  не помнишь — не надо! Потом вспомнишь! Хватит об этом!

— Но ведь ты помнишь! — медленно проговорила Ксюша. — Почему ты мне не можешь всего рассказать?

— А я тебе всё рассказала! — торопливо воскликнула Настя. — Соскучилась — позвонила. Что тут такого!

— Ничего, если…  — Ксюша некоторое время молчала, — если это всё!

— Это всё!

Некоторое время Ксюша продолжала внимательно смотреть на Настю, а Настя, в это же время, старательно продолжала изучать травяной покров дорожной обочины, потом Ксюша вздохнула и первой поднялась на ноги. Настя с готовностью последовала её примеру, радуясь тому, что мучительно-неприятный этот разговор наконец-таки завершился. Впрочем, радовалась она совершенно напрасно.

— Врёшь ты всё! — неожиданно проговорила Ксюша с тоской в голосе, отвернувшись от Насти. — Не понимаю только, зачем тебе врать!

В голосе Ксюши явственно зазвенели слёзы…  всхлипнув, она посмотрела на Настю странным каким-то взглядом. Она словно хотела сказать что-то подруге, а, может, наоборот, спросить её о чём-то, но так ничего не сказав и не спросив, сгорбилась и молча пошла прочь.

— Ксюшка!

Догнав подругу, Настя обхватила её за плечи и, повернув к себе, крепко обняла, прижала к груди. Ксюша дёрнулась в Настиных объятиях, пытаясь освободиться, потом, всхлипнув, расплакалась, тоненько, по-бабьему подвывая…

— Ну, тише, тише! — Настя осторожно гладила Ксюшу по голове…  люди, идущие мимо, снова начали на них с любопытством оглядываться. — Ну, видишь, люди смотрят! — шептала она на ухо подружке. — Идём лучше к бабушке…  ты успокоишься, а я…  — Настя замолчала на мгновение, — я тебе там всё расскажу.

— Всё? — не переставая плакать, переспросила Ксюша. — Честно-честно?

— Всё, что знаю, — уточнила Настя. — А потом мы вместе подумаем, как же нам дальше быть…

— Как нам дальше быть? — Ксюша подняла к Насте зарёванное лицо, с недоумением посмотрела на Настю. — О чём это ты?

— Идём!

Настя подхватила тяжеленный свой чемодан и, с трудом его волоча, направилась в сторону бабушкиного дома. Ксюша послушно плелась следом, потом, догнав Настю, некоторое время шла рядом с ней. Ещё потом, когда Настя в очередной раз плюхнула чемодан на землю, чтобы поменять руку, Ксюша мигом его подхватила и поволокла сама. Настя, понятное дело, протестовать не стала, и снова некоторое время они шли молча.

— Тяжёлый! — произнесла наконец-таки Ксюша. — Это я о чемодане.

— Я поняла, — коротко ответила Настя.

— У тебя что там такое?

— Да много чего…

Видимо удовлетворённая этим ответом Ксюша вновь замолчала и поменяла руку.

— Давай сменю? — Настя протянула руку, но Ксюша словно и не заметила этой её руки…  так, меняя время от времени руку, она и волокла тяжеленный этот чемодан да самого бабушкиного дома.

Причём, всю дальнейшую дорогу она упрямо молчала…  и Настя, несколько раз сделав безуспешную попытку разговорить подругу, тоже замолчала и только лихорадочно обдумывала, что же ей делать дальше и стоит ли вообще впутывать Ксюшу во всю эту историю.

Впрочем, вопрос «стоит ли», кажется, отпадал сам собой. Ксюша и без Настиной, помощи ухитрилась впутаться так, что дальше, как говорится, некуда…

Наконец они миновали самый последний поворот…  и вот уже перед Настей распахнулась знакомая с самого раннего детства калитка. Бабушка, усмотрев, наверное, внучку в окошко, тотчас же выбежала на крыльцо.

Потом были многочисленные «ахи» да «охи»…  да ещё и восторженные причитания со стороны бабушки, никак не ожидавшей сегодня столь приятного сюрприза…  вчера Настя с матерью никак не смогли почему-то дозвониться в деревню, чтобы сообщить бабушке о предстоящем Настином приезде. Как бы там ни было, все эти «ахи» да «охи» надо было как-то перетерпеть, что Настя послушно и делала. Всё то время, пока Настя выслушивала восторженные бабушкины излияния, Ксюша тихонечко стояла в сторонке, возле чемодана…  потом бабушка постепенно угомонилась. И тут выяснилось, что у бабушки есть срочное, неотложное прямо-таки дело, да и притом в соседней деревне.

— За хозяйку остаёшься, — сказала она Насте. — Только ты проголодалась, небось?

Настя неуверенно пожала плечами.

— Не то, чтобы очень…

Бабушка намёк поняла правильно. На стол было выставлено всё, кажется, из съестного, имевшееся на этот момент в доме. Потом бабушка усадила за стол Настю, а рядом с ней и, отчаянно, хоть и безуспешно протестующую против такого вопиющего насилия над личностью, Ксюшу.

— Да я уже поела только что!

— Слушать ничего не хочу! — невозмутимо ответствовала бабушка, подсовывая поближе к гостье большущую миску настоящего украинского борща. — Ещё раз поешь! Что тут страшного!

Ксюша послушно зачерпнула борщ ложкой, поднесла ложку ко рту и, окончательно позабыв о том, что она только что поела, принялась с аппетитом уплетать содержимое миски. Заряжённая этим её аппетитом, Настя, махнув рукой на все свои тревоги и треволнения, тоже последовала примеру подруги.

— Ешьте, ешьте! — потчевала бабушка. — А мне уже идти надо!

— Угу! — промычала Настя с набитым ртом.

— Со стола потом уберёте! — бабушка направилась в сторону двери, подле неё остановилась, внимательно посмотрела на Настю. — Приятного аппетита!

— Угу! — снова промычала Настя, помахав бабушке свободной рукой.

Бабушка наконец вышла и подруги остались одни.

— Ну! — сразу же сказала Ксюша, отодвигая от себя остатки борща и принимаясь за котлеты. — Давай, рассказывай!

— С самого начала? — спросила Настя. — А ты мне поверишь?

Она тоже положила себе в тарелку котлету, потом не удержалась и добавила ещё одну.

— Поверю! — Ксюша исподлобья взглянула в Настину сторону. — Я теперь всему поверю!

И Настя снова начала рассказывать, второй раз уже за последние двадцать четыре часа. Как и вчера, в квартире у Олега, она решила начать с самого начала, с того злосчастного дня, когда они разом с Ксюшей решили заглянуть в заброшенную избу ведьмы.

Впрочем, уж эту-то часть Настиного рассказа Ксюша знала хорошо.

Глава 9
НАЧАЛО КОШМАРА

Когда Настя закончила, наконец, долгое своё повествование и замолчала, откинувшись на спинку кресла, она почувствовала, не то, чтобы усталость…  просто странная какая-то опустошённость застыла в груди, и даже безнадёжность какая-то, что ли…

Она долго сидела молча и неподвижно, а Ксюша тоже молча сидела в своём кресле. Она молчала так долго, что Настя стала уже подозревать, что её подруга просто-напросто задремала во время Настиного повествования.

— Ксюша! — осторожно окликнула Настя подругу.

Ксюша слабо шевельнулась в своём кресле.

— Ты мне веришь? — Настя тревожно замерла в ожидании Ксюшиного ответа, но та так ничего ей и не ответила, вся погружённая в какие-то свои мысли. — Ты что, не веришь мне?

— Верю! — коротко отозвалась Ксюша…  но по тону её голоса невозможно было разобрать, как же она в действительности отнеслась к Настиному рассказу.

Некоторое время подруги просто сидели молча.

— Знаешь, — первой нарушила молчание Настя, — в это действительно трудно поверить. Я бы и сама, наверное, ни за что не поверила бы.

Ксюша вновь зашевелилась в кресле, повернулась в сторону Насти.

— А я поверила!

— Вот и вчерашнее…  — начала было Настя…

— Слушай! — внезапно перебила Ксюша подругу, глаза её стали почти круглыми. — А может, это она специально так сделала, чтобы я ни о чём таком не вспомнила и тебя предупредить не смогла? — Ксюша замолчала, задумалась на мгновение…  кажется, она изо всех сил старалась хоть что-то вспомнить из вчерашнего, но, увы, так ничего и не вспомнила. — Может, пока мы с ней вчера разговаривали, она меня…  ну, как это…  — Ксюша запнулась, — загипнотизировала, вот! — она помолчала и с гордостью добавила: — Только я ведь успела всё же тебе позвонить перед тем, как окончательно вырубиться! Успела ведь?

— Успела! — подтвердила Настя. — Ты молодец.

Ксюша замолчала, довольная похвалой, а Настя с горечью подумала, что зря не рассказала ей о втором звонке. А, может, и не зря…

— Только вот потом…  — Ксюша снова задумалась, но уже на более продолжительное время. — Что потом было? Жалко, что я ничего не помню!

— Жалко, — вполне искренне согласилась с ней Настя.

Ксюша вздохнула.

— Ну, ничегошеньки ведь не помню! — проговорила она, голос звучал жалобно и по-особенному как-то тоскливо. — Ни, как с ведьмой этой разговаривала, то есть, с подругой твоей бывшей…  ни, как тебе звонила…  А потом…  что я потом целый день делала? Валялась, наверное, без памяти где-то, пока в себя пришла…  — Ксюша с надеждой взглянула в Настину сторону. — Такое ведь могло быть, правда?