Чиновничье болото

Он аккуратно засунул телефон в карман джинсов. Его глаза стали медленно слипаться, и он погрузился в сон.

Ему снился цех, куда он ходил с Алексеем Владиславовичем. В цехе по-прежнему клубились разноцветные облака пыли, только машины работали сами по себе. Рабочих в цехе не было. Он повернулся по сторонам, а потом начал всматриваться в клубы дыма и увидел силуэт чего-то огромного, чего-то страшного. Дым развеялся и на него смотрела голова огромной жабы. Жаба открыла рот и произнесла голосом Ильи Ивановича: «Жабий король всё равно тебя съест! Жабий король всё равно тебя съест!» Жаба ещё больше выросла в своих размерах и перешла на крик: «Жабий король всё равно тебя съест! Жабий король всё равно тебя съест! Жабий король всё равно тебя съест!».

Он вздрогнул и проснулся.

— Наконец-то, соизволил проснуться, — укоряла его Катя. — Пора двигаться в путь, но для начала я хочу, чтобы ты меня выслушал. Как ты уже знаешь, жабы реагируют на свет. Но ещё эти твари реагируют и на движение. Если ты двигаешься без света, это вовсе не значит, что жабы тебя не увидят. Замри, как истукан. Если устанешь, прижимайся к стене. Услышишь шипение — не двигайся. Ты всё понял?

— Д-даа…. — промямлил он.

— И не забывай выключать фонарь на айфоне, как только услышишь шипение, — дополнила Катя, надевая огромный чёрный рюкзак.

Он смотрел на неё, думая, как же ей тяжело-то бедненькой, а потом к своему удивлению, как истинный джентльмен, раздосадованный тем, какие тяжести вынуждена таскать пожилая леди, предложил помочь понести шпица. Цыганка отказалась, напомнив, что им некогда, а Сталин неодобрительно, с ненавистью зарычал. Вот так и отправилась в путь эта странная компания: цыганка с рюкзаком за спиной да шпицем под мышкой и модный молодой человек с айфоном — самое тяжёлое, что он нёс. Банку с его почкой положили в Катин рюкзак — путники сошлись во мнении, что так будет надёжнее. По дороге он попытался заговорить с Катей о журналистах, которые могут рассказать о чиновничьем болоте на всю Россию, но Катя отмахнулась. Внимание прессы её не интересовало, да и к чему ей оно?

Они шли где-то с полчаса, он уже начал уставать. И тут Катя остановилась, указав на чёрные развалины:

— Всё. Пришли. Ты помнишь, что я тебе говорила?

— Не двигаться, когда раздастся шипение, и выключить фонарь на айфоне…

— Хорошо, — перебила его цыганка. — Мы со Сталиным пойдём первыми, а ты не отставай.

Сталин (этот мерзкий маленький блоховоз), снова неодобрительно зарычал. Но на этот раз не с ненавистью, а как будто с усмешкой. Но он тут же отвлёкся от шпица, когда перед ним предстал вход в древний лабиринт. Сперва ему показалось, что это спуск в подземный переход, но когда он увидел величие древней конструкции, то невольно ахнул. Ровные каменные ступени, ровнее, чем в каком-нибудь московском метро и не менее ровные стены с рисунками, надо полагать, из древнегреческих мифов. Впервые в жизни он пожалел, что как следует не изучил в школе историю. Но увиденное заставило его немного покраснеть: настенная живопись древних греков носила явно порнографический характер.

— Это — бог морей Посейдон, — Катя ткнула пальцем в абсолютно голого и атлетически сложенного бородача, который с озабоченным видом бегал за какими-то непонятными существами. — А это — наяды, нереиды и океаниды. Нимфы озёр, рек и морей, — ткнула она в тех самых непонятных существ, которые потом стали гонять самого Посейдона, тыкая в него его же тризубцем. На другом изображении проткнутый тризубцем Посейдон изрыгал нечто походившее на огромных лягушек. — А это, как ты уже понял, giant bufo cornutum, — показала она на уродцев, рождённых от греха нимф с похотливым бородачём. — Древние греки верили, что рогатые жабы — дети бога Посейдона от союза с наядами. И чтобы хоть как-то умилостивить Посейдоново потомство, амфибиям приносили человеческие жертвы, — продолжила Катя, а он машинально перевёл глаза на изображение очереди несчастных, закованных в кандалы, и рогатых жаб, пожирающих человеческую плоть. — Но какому-то греческому царю (я не знаю, какому именно, ведь я — филолог, а не историк), надоело бессмысленно утилизировать своих рабов, и он приказал загнать гигантских монстров в лабиринт, а затем запечатать — закончила цыганка. Он посмотрел на некую величественную фигуру в короне и в красном одеянии, указывавшую на солдат, у которых из одежды были только шлемы. И эти солдаты с копьями и факелами загоняли жаб в лабиринт, но некоторых амфибий всё же сжигали и закалывали.

Ещё какое-то время он всматривался в античные рисунки, а потом спустился в лабиринт следом за Катей. Увиденное поразило его намного больше, чем древнегреческая порнография. Многочисленные ходы и коридоры разделялись стенами из чёрного мрамора, а пол был вымощен громоздкими чёрными камнями. Он не успел сказать ни слова, как вдалеке раздалось шипение, словно из сломанного крана. «Бежим!» — закричала Катя и к его удивлению, сорвалась с места, словно спортсменка на марафоне. Он пробежал пару сотен метров следом за цыганкой, и вдруг он обнаружил, что потерялся. Его обуяла паника.

— Катя! Катя! Где вы? — заорал он истерично, блуждая по коридорам лабиринта. Старая цыганка молчала, но в ответ со всех сторон раздался шипящий звук, похожий на поломанный кран («Жабий король придёт за тобой!»), а в нос ударила такая вонь, что он еле сдержался, дабы не упасть в обморок. Он посветил айфоном в одну сторону, а затем в другую — и неожиданно перед ним в расстоянии нескольких метров предстала довольно огромная страшная голова. Не было никакого сомнения, что она принадлежала той самой гигантской рогатой жабе. Несколько секунд он смотрел как загипнотизированный: существо было ростом не меньше медведя. Окрас полосатый, как у тигра. Только ядовито-жёлтые полоски чередовались с тёмно-зелёными. Веки чудовища украшали огромные заострённые наросты — возможно, отсюда и пошло название «рогатая жаба». Рот амфибии был нереально огромным, словно её раздуло от уколов ботоксом. А ярко-красные глаза косили в разные стороны, как будто жаба выжрала не только все запасы бюджетного алкоголя Ильи Ивановича, но и забралась в местный супермаркет, чтобы продолжить там алкогольную вечеринку. Пьяные глаза и ботоксный рот придавали амфибии довольно смешной вид (жаба походила на старого алкоголика, которого зачем-то вздумали омолодить, накачав ботоксом), только ему сейчас явно не до смеха. Тварь тоже наблюдала за своей добычей и внезапно открыла свою зловонную пасть.

В долю секунды он почувствовал тяжёлый удар чего-то огромного, липкого и вонючего: жаба пыталась поймать языком свою потенциальную добычу. Ему повезло: тварь сорвала с него только часть одежды. От второго удара жабьего языка ему удалось увернуться. Но прожорливая жаба не собиралась просто так отпускать свой деликатес и двинулась в сторону нашего героя, немного приоткрыв рот, дабы показать своему пока ещё живому завтраку, что помимо липкого языка у неё есть ещё и пусть и маленькие, но очень острые зубы.

В голове зазвучал голос цыганки Кати: «Они идут на свет и нападают на всё, что движется».

Жаба двинулась в сторону нашего героя. Но передвигалась она не прыжками, а на четвереньках, как бульдог перед дракой. Несмотря на свой весьма грузный вид, жаба двигалась довольно быстро.

Когда до броска оставались считанные секунды, он заблокировал айфон и пригнулся. Тварь прошла над ним, словно его и не было. Но он потерял дар речи от испуга. Внутренние голоса, посетившие его после приёма силентиума, неожиданно замолчали. И вот жаба наступила ему на руку. По ощущениям это напоминало проехавший на быстрой скорости локомотив. Но он не закричал, а сильнее прижался к полу лабиринта: сковывающий ужас победил боль. Когда снова воцарилась полная тишина, он достал айфон и посветил на искалеченную жабой конечность: на руке не хватало среднего и указательного пальца, часть кожи болталась лохмотьями, а из искривлённой ладони сочилась кровь. «Вот тварь!» — он сорвал с себя остатки майки и забинтовал раненую руку.

Он решил больше не звать цыганку, а идти коридорами: всё равно куда-нибудь да выйдет. А уже потом позвонит своим друзьям, родственникам, знакомым журналистам и на прямую линию с Путиным (перед глазами поплыло изображение Эраста Артемидовича и тут же рассеялось, словно сигаретный дым). Он непременно расскажет всему миру про злосчастный посёлок, и чиновничье болото ждёт судьба банды Цапков.

И снова раздался звук поломанного крана. Ему показалось, что рядом не одна, а сразу несколько тварей. Он замер. Поскольку ему удалось избежать нападения первого монстра, он немного утратил осторожность и забыл предостережения цыганки: «Если ты двигаешься без света, это вовсе не значит, что жабы тебя не увидят».

Он почувствовал неприятный запах — и вдруг что-то тяжёлое больно ударило его по заднице: новомодные джинсы из дорогого бутика и не менее дорогие трусы навсегда скрылись в недрах старого лабиринта.

Он хотел было выругаться — из всех вещей рогатые жабы оставили ему только айфон да кроссовки с носками, — но резкое шипение и звуки ударов над головой отрезвили его намерения. Ему даже показалось, что жабы дерутся не на жизнь, а насмерть. Так оно и оказалось. Любопытство победило страх, и он посветил прямо на монстров, находившихся от него буквально в нескольких метрах. Если бы он поел, то его наверняка бы вырвало от увиденного: жаба, сорвавшая с него джинсы, видимо, подавилась своей добычей и сама стала пищей для рогатых собратьев. Сородичи отрывали куски плоти у задыхающейся амфибии, а она пыхтела, кряхтела и наконец, замолчала.

Он заблокировал айфон и тихо выругался. Он осознал всю бесперспективность своего положения: совершенно один, раненый и абсолютно голый, в нескольких шагах от кровожадных чудовищ. Ему очень хотелось жить, и он решил выжить во что бы то ни стало.

В голове ещё раз возникли обрывки разговора с цыганкой: «Если устанешь, прижимайся к стене. Услышишь шипение — не двигайся». Он так и сделал. Несколько метров ему удалось пройти без приключений, но тут он ощутил задницей: стена-то закончилась!

«Была не была» — он развернулся на сто восемьдесят градусов, разблокировал айфон и посветил в коридор. Из коридора торчала уродливая голова гигантской жабы. Он повернулся налево: в соседнем коридоре сидела ещё одна гигантская жаба. Доля секунды — и два огромных языка впились в его тело. «КАТЯ!» — заорал он на весь лабиринт. Но что может Катя против жабьего короля? Наш герой почувствовал нестерпимую боль ломающихся костей и разрыва мышечных тканей: ни один из монстров не хотел уступать добычу другому, и они занялись перетягиванием, пока не разорвали его на две части и не насытили своё прожорливое брюхо.

— Смотри, Сталин. Это всё, что осталось от нашего друга, — с горечью обратилась цыганка ко шпицу и подняла с пола айфон. Она вернулась за нашим героем в недра лабиринта, но было уже слишком поздно. — Вот что я делаю не так? — снова заговорила цыганка со своим шпицем. — Объясняешь им, рассказываешь, как можно сохранить свою жизнь, и жабы всё равно съедают вот уже пятого по счёту беднягу. И даже не за год, а за какие-то два месяца! Представляешь, Сталин, за каких-то два жалких месяца! Но ничего, Копайяма наверняка разместил новое объявление. А это значит, что у шестого бедолаги есть шанс на спасение, — договорила цыганка и двинулась вглубь лабиринта, по-прежнему неся за спиной огромный чёрный рюкзак и маленького шпица под мышкой.