Чиновничье болото

Добравшись до супермаркета, серая толпа без усилий снесла двери (их почему-то не окутали колючей проволокой) и забралась внутрь магазина. Двое мужчин кинулись к прилавку с алкоголем, но их ударило током. Они упали замертво, зажимая в каждой руке по две бутылки водки.

Эта нелепая смерть ненадолго отрезвила беснующуюся толпу и воцарилась мёртвая тишина. Он решил воспользоваться моментом и сказал:

— Вот видите, что бывает, когда…

— ТИХО! — рявкнул голос из толпы и от серой массы отпочковалась такая же серая фигура женщины средних лет. Она замахнулась арматурой на едва видимый магнитный штрих-код и разбила его вдребезги.

— Бери! — скомандовал ему прямо в ухо уже мужской голос. — Бери, пока ещё по башке не отхватил!

Что-то тяжёлое ударило его по спине, и он невольно двинулся к прилавку с алкоголем. Он с ужасом переступил два мёртвых тела и несколько минут не мог подойти и взять водку. Удары в спину стали сильнее и настойчивее.

Он протянул руку — его рука зависла. Он то одёргивал её, то заносил вновь, и со стороны казалось, что он собирался взять змею вместо водки. Наконец он решился и схватил первую подвернувшуюся бутылку.

Он зажмурил глаза, но ничего не происходило, а толпа разразилась радостным ликованием. Серые фигуры принялись сбивать магнитные штрих-коды и брать нужные им товары. Несколько рабочих непонятно откуда достали фирменные пакеты супермаркета, который они сейчас разграбляли, и тут же набили их продуктами. У нескольких из них пакеты порвались, так как были рассчитаны на меньшую массу. Но серые фигуры принялись засовывать товары за пазуху и завязывать порванные кульки. На мгновение ему стало противно от всей этой мышиной возни: он прекрасно знал, что рабочие не шиковали, но и умирать от голода им всё же не давали. А сейчас, вместо того чтобы свергнуть чиновников и получить долгожданную свободу, эти люди тратят свои силы, чтобы засунуть в карман 300 сортов колбасы. Некоторые из рабочих, видя что не унесут столько продуктов, начали жадно есть и пить прямо на месте.

После того как серые фигуры наелись и затарились провизией, ликующая толпа решила двинуться к кинотеатру. Пользуясь моментом, он собирался улизнуть, но цепкие руки зажали его словно клещи и потащили, пожалуй, к самому жуткому месту во всём R.

Он упал, но толпа не стала его поднимать, протащив словно мешок картошки. По дороге его лицо посчитало все камешки, а кое-где ещё и осколки битого стекла. Удивительно, но после такого путешествия все его зубы и глаза остались целыми.

И вот грязная дорога подошла к концу — серые фигуры забрались в кинотеатр. Он тяжело вздохнул, но тут его снова перевернули и потащили по тёмным коридорам кинотеатра. Он не знал, сколько времени провёл в такой далеко не развесёлой компании, но ему порядком надоело, что его тянут в неизвестность. Он уже собирался немного поспать — толпа всё равно вынесет куда нужно. Но состоянию полусна помешал радостный вопль: «ПРИШЛИ!». Он открыл глаза и увидел старый-престарый кинозал, в котором не убирали около тридцати лет. Видимо его просто закрыли, когда посёлок осадили жабы-людоеды. Но сидения, экран и старая техника остались целыми. Около двадцати минут серые фигуры настраивали старый проектор и рассаживались по местам. Его тоже усадили, но в кабине киномеханика, чтобы не мозолил глаза и не мешал получать удовольствие от увеселительного мероприятия.

И вот в зале погас свет, и начался показ фильма. Серые фигуры смотрели какой-то старый низкопробный ужастик про клоунов-людоедов. Закадровый перевод читали гнусавым голосом, а на экране периодически возникали тёмные полосы или пятна. Но толпа выражала дикий восторг, и особенно в тех местах, где клоуны пожирали живьём очередного бедолагу.

«Какая-то странная форма садомазохизма», — сказал его внутренний голос. Он тихонько хихикнул и тут же получил удар под ребро — киномеханик скорчил кулак и цыкнул, давая понять: надо сидеть тихо. Ему стало так больно, что он медленно сполз на пол и, усевшись на корточки, начал постепенно засыпать.

Во сне он очутился на цветущей поляне, где светило солнышко, пели птички и летали бабочки. Прогулка была лёгкой и приятной. Пройдя поляну, он упёрся в лес, такой же тёплый и манящий. Без страха, но с любопытством он ступил на лесную тропинку, заслышав пение кукушки. Он слушал кукушку и продолжал бродить по лесу. Неожиданно голос кукушки стал снижаться и замедляться, как зажёванная плёнка в старом магнитофоне, а из-за дерева выскочил Илья Иванович и решительно двинулся в его сторону, от чего ему стало как-то не по себе. Илья Иванович неестественным образом широко открыл свой рот и издал звук, похожий на шипение поломанного крана. Он повернулся, чтобы побежать в обратную сторону, но столкнулся лицом к лицу с Алексеем Владиславовичем, который издавал такие же противные шипящие звуки. Он хотел побежать в сторону, но оттуда к нему спешила шипящая Юлианна Георгиевна.

«Да, это действительно какой-то кошмар», — сказал он и выругался. Со всех сторон раздавались увесистые стуки, громкие крики и предсмертные стоны.

Сколько ни прячь своих мягких телес,

Жабий король всё равно тебя съест!

Он проснулся и обнаружил, что вопли ему не приснились: агонизирующий ор стоял на весь кинотеатр. Шипящие звуки, как и стук чего-то очень огромного, тоже не были плодом его воображения. Он посмотрел на киномеханика, который сидел с ним рядом на корточках и от страха сгрыз до крови костяшки своих пальцев. Он задал один единственный вопрос: «Жабы?» — и киномеханик заплакал, обняв его, словно трусливый маленький мальчик свою маму.

БУМ!! Что-то огромное ударило в дверь, каморка зашаталась, а киномеханик вцепился в него ещё сильнее. БУМ!! БУМ!! БУМ!! И киномеханик опорожнил мочевой пузырь прямо на нашего героя.

«Вот сука!!» — закричал он, схватил серую фигуру за шиворот и ударил головой об трясущийся пол. Киномеханик затих, а изо рта потекла багряная струя.

Ему стало плохо: не каждый день тебе предстоит убить человека. Но нестихающие удары и противное шипение заставили его взять себя в руки. Он уткнулся лицом в пол и замер, как в ту ночь, в автобусе, когда он ехал в это проклятое место. Неожиданно он осознал, что ему не так уж и страшно, а звуки становятся всё тише и тише. «Мысли материализуемы», — заговорил в его подсознании коуч, коих он посетил в Москве немало. Но сейчас его волновала другая мысль: как долго будет продолжаться трапеза гигантских жаб и как ему выбираться? Образы продолжали возникать в его подсознании один за другим, пока пазл не сложился в целостную картину: глубокой ночью толпа несостоявшихся революционеров ужасно шумела, а потом и вовсе включила свет в старом кинотеатре. Это и привлекло внимание прожорливых монстров. Но как они сюда забрались, если Лысый Хрен показывал ему, что ворота закрываются. Значит, жабы оказались здесь не просто так. В подсознании заговорил ещё один голос: «Давным-давно Господь Бог разгневался на людей и поместил под землю лабиринт. А в лабиринте заключил неведомых чудовищ»… «Несостыковочка», — сказал он вслух самому себе. Индюк Иванович говорил, что лабиринт находится в совершенно другом направлении. Но ведь Самолин мог и наврать! А что если под землёй и правда расположен огромный лабиринт, построенный несколько тысячелетий назад? Что если жабы и правда живут в лабиринте, а у лабиринта несколько ходов и выходов? Несмотря на старую технику, R неплохо автоматизирован. Во всяком случае, чиновники пользуются всеми достижениями научно-технического прогресса, а действиями монстров можно управлять с помощью техники. Теперь понятно, что жабы оказались здесь не просто так…

Ему пришлось завершить внутренний монолог: дверь распахнулась и в каморку киномеханика вошли люди в казачьих папахах, которых он встретил по приезде в R. В руках они держали огромные удавки и какие-то дубинки с железными наконечниками.

Один из казаков нагнулся над киномехаником, чтобы проверить его пульс. А другой подошёл к нему, резко ткнул в его бок дубинкой, которая пропустила через него огромный заряд электротока. «Вот дьявол!» — вскрикнул он от боли и провалился в темноту.

Он очнулся и ощутил под собой каменный холодный пол. Холод пробирал всё его тело. И неудивительно: как и в первый день приезда, из всей одежды на нём остались только трусы. Он хотел встать и расправить руки — не получилось. Казаки, окружавшие нашего героя со всех сторон, крепко связали его. Один из них, увидев, что он шевелится, со всей силы пнул его ногой в живот. Дыхание перехватило, живот пронзила вспышка боли. Он представил, как лопнула его печень, заливая кровью кишки. Но боль отпустила так же резко, как и пришла. Он притих и посмотрел на своих грозных стражей: как и другие жители посёлка R, казаки молчали. Скорее всего, они тоже находились под действием наркотика. Может, они принимали уменьшенную дозу силентиума или какой-нибудь другой препарат. Во всяком случае, реакция у них была намного лучше, чем у рабочих, — мимо них не пройдёшь незамеченным.

Он не знал, сколько ему пришлось пролежать в такой позе. Час, а может и больше. Спать ему не хотелось: он беспокоился о своей дальнейшей судьбе. Что с ним сделают за призывы рабочих к бунту? Скормят жабам? Такая перспектива его не устраивала. Его рассуждения прервали знакомые голоса. Какая-то детская паника заставила его вздрогнуть: ему предстояло предстать перед всеми чиновниками злосчастного посёлка в таком неподобающем виде. Властители R говорили негромко, но ему показалось, что Александр Анатольевич отчитывал Илью Ивановича. Значит, сукиному сыну досталось за несостоявшуюся революцию. Мелочь, а приятно! Краем глаза он увидел Юлианну Георгиевну, которая (как ему показалось) снимала всё происходящее на мобильный телефон. (Тебя тут только и не хватало, мерзкая сука!).

— Итак, — услышал он над головой голос Ильи Ивановича. — Что мы будем делать с нашим зарвавшимся московским гостем?

Илья Иванович говорил не басом, а вполне обычным голосом, как будто ничего не произошло. Алексей Владиславович что-то буркнул себе под нос (он не разобрал слов), а Эраст Артемидович затянул привычное: «Нууу…». Почему-то это «НУУУ…» оказалось последней каплей для нашего героя.

— Ничего, старый гад, — возразил он Илье Ивановичу, обнаружив, что его голос тоже вернулся к нормальному состоянию. — Теперь ваши рабочие поняли, что они сила! А вы кучка хитрожопого ворья, которое ничего из себя не представляет без наркоты и ваших перерослых квакушек! Рано или поздно они вас све…

Он не успел закончить эту фразу, как один из казаков ударил его ногой прямо в лицо. Наш герой почувствовал привкус крови во рту и сплюнул на пол. Вместе с кровью он выплюнул ещё и два зуба.

— Ты и правда такой тупой или прикидываешься? — спросил Илья Иванович, ухватив его за волосы. Он с ненавистью посмотрел прямо в глаза начальнику отдела швабр, тряпок и цинковых вёдер, а Илья Иванович продолжил свой монолог. — Глупенький московский мальчик! Мы, значит, кучка ворья. А сам-то ты кто? Посмотри на себя: ты всерьёз мнишь себя Навальным? Тебе — вот скажи честно! — не насрать вооот такенную кучу на этих рабочих? Людей ты спасти хотел?! Чёрта с два! Ты власти хотел — для себя. Потешить своё самолюбие. Откуда мы знали о твоём майдане? Да здесь на каждом углу стоят видеокамеры, о чём тебе говорил 1234 (он умер, став ужином для гигантской жабы, но какое тебе до этого дело?). Ты проигнорировал предупреждение неотёсанного работяги 1234. И из-за твоей глупости и самолюбия почти все рабочие погибли…