Кровопийца

Глава 8. О знаках судьбы.

–…и этот психолог, не помню его имя, уже десять минут ходит по коридору, осматривая наши двери, – недовольный голос Джанет из мобильного телефона почти срывался на крик. – А у вас? Тоже ходят?

– Не знаю, – честно ответила я, поднимая из пены ногу и рассматривая покрасневшую от горячей воды кожу, – я решила полежать в ванной.

– Теперь и я хочу…Ладно с ними. Но, если кто-то начнет стучать мне в дверь посреди ночи, я, как тот герцог, попросту удушу этого болвана голыми руками!

– Эй, это же эксперимент, чего ты.

– Пусть проводят его не в то время, когда я хочу спать.

– Мы не на курорте, Джанет, – рассмеялась я, и смех эхом разнесся по большому, заполненному паром помещению, – здесь нет такого, что всё включено.

– Да-да, – связь на секунду пропала, и я услышала уже шипящий и тихий голос подруги, – вот же ж…Я уронила телефон в воду. Потом перезво…– раздались равномерные и быстрые гудки, которые мой гаджет сам и закрыл, увидев завершение связи. Рисковать, как и Джанет, я не хотела, а потому осторожно положила телефон на тумбу, погружаясь в воду по самый нос.

Тишина. В нашей однокомнатной квартирке она прерывается редкими, но громкими каплями, соскальзывающими с плохо закрученного крана, но здесь его тонкий носик лишь поблескивал в приятном свете настенной лампы. Горячая вода и пропитанная эфирными маслами пена убаюкивали, погружая в дрему, если не в глубокий сон, и я впервые за долгое время не думала совершенно ни о чем. Пустой и такой спокойный разум. Запотевшее длинное зеркало над двумя раковинами покрылось стекающими книзу каплями, и яркие баночки с бальзамами и гелями, которые я привезла собой, выглядели среди пара блекло и едва заметно.

Ещё немного, и я утону в этой ванне, заснув. Включив только лишь холодную воду, я умыла ею лицо, тут же проснувшись и покрывшись мурашками. Горячую и усыпляющую обитель, разбавленную освежающим напором, пришлось незамедлительно покинуть. Вытерев тело махровым полотенцем, и надев сверху сорочку, которую Джанет подарила мне на один из дней рождений, я вышла из ванной комнаты, захватив с собой телефон. Маятник часов мерно отбивал свой ритм, а от недавно потухшего камина веяло чуть заметной гарью, которая тут же исчезла, стоило мне открыть балконную дверь. Ночной ветер трепал белоснежный тюль, и упав на кровать вместе с книгой о лошадях, я ждала звонка от Марвина, который должен был мне позвонить и непременно похвастаться своим разоблачением психологов. Но часовая стрелка уже близилась к полуночи, и я, не дождавшись звонка, решила ложиться спать, как в дверь осторожно постучали.

Вспомнив все шутки о том, что психологи наверняка не станут выдумывать что-то изощренное, я подскочила с кровати, еле сдерживая смех, и тут же открыла дверь, надеясь застать врасплох этого организатора. Стоявшая по ту сторону горничная испуганно вздрогнула, и с минуту мы рассматривали друг друга так, словно бы ожидали увидеть нечто совсем иное. Сжимая что-то за спиной, горничная выглядела растерянной и почему-то смущенной, что, полагаю, было вызвано моей короткой и тонкой сорочкой.

– Я искренне прошу у вас прощения за столь поздний визит, – начала она, топчась при этом на месте, – но вам передан подарок.

С этими словами она аккуратно вывела руки из-за спины, протягивая мне плетеную корзинку, в которой плотно жались друг к другу бордовые розы, заполняя своими бутонами все дозволенное им пространство. Между ними была вложена записка, и прежде, чем послушно взять подарок, я исподлобья взглянула на горничную.

– Это точно мне?

– Да, мисс, это вам.

– От кого? – решила идти до конца я, но горничная лишь присела в книксене, быстро уходя вглубь коридора.

Я закрыла дверь. Недоверчиво осмотрела корзинку со всех сторон и прежде, чем открыть записку, сделала глубокий вдох, вбирая в легкие яркий запах. Последний раз цветы мне дарили в школе, и то только потому, что все мальчишки в праздник должны быть сделать столь приятный подарок каждой девочке. Надеюсь, это не выходки Арчи, и очень надеюсь, что этот кто-то не сорвал эти цветы со здешних клумб. Но что, если это от…Едва я подумала об этом, как тут же покраснела, и схватила записку. В ней каллиграфическим почерком была написана короткая фраза: «Даме столь прекрасной, как и эти цветы. В.К.»

Улыбка тут же растянулась на губах, и мне захотелось вдруг выплеснуть все эти радостные эмоции криком в подушку, что я и сделала. Поверить не могу в то, что моя первая в жизни влюбленность оказалась взаимной! Но серьёзны ли намерения с его стороны? Полагаю, мне не стоит бросаться в эти чувства с головой, какими бы сильными они не оказались, ведь в таком случае смотреть правде в глаза окажется слишком тяжело. Предположим, я действительно испытываю то, что принято называть любовью с первого взгляда, и это значит лишь то, что несущуюся телегу с горы лучше притормозить. Во-первых, потому, что я не верю в любовь с первого взгляда. Во-вторых, не думаю, что столь влиятельный и богатый человек будет иметь серьезные чувства к малознакомой девушке-студентке: ему под стать дама столь же благородная, как и он сам. Мне же временные и несерьезные отношения ни к чему.

Я не сразу заметила, что в комнате возникла абсолютная тишина. Такая непривычная, что я с удивлением взглянула на застывший маятник и остановившиеся часы, чей звук всегда был неким неотъемлемым фоном. Подойдя ближе, я осторожно коснулась часовой стрелки, замершей на двенадцати часах, и, уж не знаю, как этот механизм работает, но придется завтра позвать кого-то сюда для починки. В комнате стало очень холодно, но не думаю, что температура стала причиной остановки часов, однако, балконную дверь я закрыла. Стоило мне поправить тюль, как в ванной послышался шум воды, и здесь, признаюсь честно, я немного испугалась. Мысль о том, что всё это лишь дело рук психологов, мгновенно придала мне той смелости, что есть у каждого главного героя фильма ужасов, и я уверенно, но в то же время осторожно, зашла в ванную, где из крана в раковину бежала вода. Когда я подошла, чтобы закрыть вентиль, вода сменилась ржавым цветом, источая тошнотворный гнилостный запах, и мне пришлось задержать дыхание, чтобы всё это прекратить. Вместе с водой в слив утекали какие-то частицы и, как мне показалось, волосы, что было отвратительно до тошноты. Психологи переплюнули все наши ожидания, но такими темпами мы съедем отсюда не из-за страха, а из-за брезгливости, и думать сейчас о том, как они всё это провернули, мне не хотелось вовсе.

Вернувшись в комнату, я сделала один шаг и тут же наступила стопой на что-то колючее. Розы, ранее покоившиеся в корзинке, были нещадно разбросаны по всей комнате, и, подбежав к двери, я убедилась, что забыла закрыть её на засов. Прекрасно, черт возьми! Теперь ночью по моей комнате будут ещё бродить люди и разбрасывать вещи! Учитывая, что знали о цветах лишь горничная и Вилфорд, я делаю вполне логичный вывод, что и они замешаны в эксперименте. Но как же это мерзко, воздействовать на меня через подобные чувства! Как же я зла! Пнув цветок, я с шумом закрыла дверь изнутри и направилась к кровати, готовя в своей голове гневную тираду, с которой я буду завтра изливать душу Джанет, но, проходя мимо записки, остановилась. На ней корявым почерком было начертано всего четыре красные буквы.

Б е г и.

– Слушай, перестань, – шепнула мне на ухо Джанет следующим утром, чтобы не привлекать внимание разглагольствующего профессора, – он с тебя глаз не сводит, а ты выглядишь, как ведьма с костра.

Намеренно или по роковой случайности, но именно сегодня Бенджамин Маквей решил представить нам владельца замка, от вида которого все испытуемые женского пола пришли в неописуемый восторг. Профессор обсуждал с Вилфордом вопросы как территориальные, так и экономические, непринужденно спрашивая о том, каково это содержать в порядке такую огромную площадь. Поддерживая диалог, характерный для большинства шоу, где ведущие приглашают на программу звезд из разных сфер, Маквей при любой удобной возможности благодарил мужчину за радушный прием и за возможность проведения эксперимента. Моника и Лаура часто поднимали руки, чтобы задать вопросы и обратить на себя внимание, и даже Марвин восхищенно придвинулся ближе, когда узнал, что Вилфорд владеет семью языками. И, по мнению Джанет, лишь я среди цветущего сада выглядела упрямым сорняком.

– Конечно, смотрит, – злостно прошептала я в ответ, – пытается понять, какой эффект на меня произвел вчерашний…случай.

– Согласна, это немного жестоко…

– Немного? Джанет, он прислал цветы, которые затем разорвал.

– Ну, наверняка, рвал их не он, а…

– Какая разница, – поставила я точку чуть повышенной интонацией, и Бенджамин хмуро посмотрел в мою сторону. Я отвела взгляд.

– Скажите, мистер Кроули, – услышала я тоненький голос Лауры, – лошади в ваших конюшнях участвуют в соревнованиях?

– Да, – вежливо ответил он, чуть склоняя голову набок, – многие из этих лошадей чемпионы, чья стоимость исчисляется в миллионах.

Толпа загудела, и, пользуясь возникшим шумом, Джанет вновь обратилась ко мне.

– Послушай, а тебе это точно не приснилось? Ох, не смотри на меня так. Просто, пойми, я поспрашивала всех, и ни у кого не было ржавой воды этим вечером. Более того, никто ничего не слышал…

– Джанет, вонь была такой, что это присниться не могло! А, если не веришь про букет, то спроси у горничной, что сегодня собирала эти цветы по полу, – должно быть, на эмоциях я не смогла удержать свой тон на уровне шепота, и не выдержавший профессор демонстративно громко прокашлялся. Стоявшие впереди меня люди подарили мне очень недовольные взгляды.

– Беатрис, мне казалось, ты достаточно воспитана, чтобы не перебивать чужой разговор.

– Я прошу прощения, – мне было так неловко, что вся злоба тут же улетучилась, и я схватилась за кончики волос, накручивая их на палец.

– Извиняться нужно не передо мной, а перед мистером Кроули, – с этими словами профессор скрестил на груди руки и выжидающе сверлил меня взглядом, пока я, наконец, не взяла себя в руки настолько, чтобы посмотреть на Вилфорда.

– Я…Прошу прощения, – менее уверенно, чем в прошлый раз, произнесла я, облегченно выдыхая, стоило толпе вновь переключить своё внимание на стоявшего в центре мужчину. Я же не могла смотреть ему в глаза. Точнее, попросту не хотела, но злоба эта должна была бы быть направлена мне самой, ведь это я вообразила себе несуществующую любовь после одного ничего не значащего поцелуя. К этим действиям привело исключительно моё поведение, и злиться на Вилфорда не к чему. Однако от той встречи, которую он обозначил в нашем разговоре следующей, я непременно откажусь.

– Что ж, мистер Кроули, полагаю, мы утомили вас своими вопросами. Надеюсь, вы завтра сможете также уделить нам свободную минутку?

– Мне было приятно знать, что собравшиеся здесь люди интересуются историей. На остальные вопросы я отвечу завтра.

Все хором, кроме меня, поблагодарили мужчину, а после, не найдя возможности лично поговорить с Вилфордом (профессор занял его, очевидно, другой беседой), начали расходиться. Я схватила Джанет за рукав и потянула в сторону выхода, как меня окликнула Лаура. Выглядела она очень недовольной.