Ушедшие посмотреть на Речного человека

Не то чтобы я использовал порно по назначению. В то время я думала, что мастурбация - это постыдная вещь. Большинство грязных шуток, которые я слышал в школе, были именно о ней, особенно о мальчиках, которые этим занимались, и о том, какие они неудачники, раз не могут сделать это с настоящей девушкой. Тогда я не хотела прикасаться к себе, особенно под родительской крышей. Это разбило бы сердце моей матери. Отец вышвырнул бы меня на улицу. Я просто знала это. Забавно, как нечаянно родители могут исказить сексуальность ребенка таким образом, что это скажется на его взрослой жизни. Возможно, если бы секс не был такой запретной темой, если бы негласное правило о нем не навязывалось таким молчанием, мой ранний сексуальный опыт не был бы таким болезненным и извращенным, если это правильное слово. Сами того не желая, мои родители внушили мне, что секс - это плохо, что это грязно, унизительно и неправильно. Мой брат и сестра пережили аналогичное психическое потрясение по этому поводу. Их поступки мешают мне думать иначе.

Когда я впервые увидела, как люди занимаются сексом, я была еще девственницей. Мне было всего пятнадцать. Была ранняя осень, и я решила прогуляться по лесу. Я люблю это время года и всегда с удовольствием ходила в такие походы, слушая свой плеер, на котором играли такие группы, как The Cure, Tori Amos и The Smashing Pumpkins (какие были твои любимые группы в детстве?). Я могла расслабиться и уйти в свой собственный маленький мир. Я представлял себя рок-звездой, выступающей перед толпой своих одноклассников, завоевывающей их внимание и популярность, которых я так отчаянно хотела, выражая свои самые глубокие эмоции голосом, от которого у людей появлялись бы мурашки на коже.

В любом случае, в глубине леса за домом моих родителей было особое место, где мы с сестрой построили качели над ручьем. Летом мы плавали там, а когда наступала осень, мы просто зависали на обрыве. В тот день я собиралась спуститься туда, чтобы написать в дневнике о том, что меня очень мучило (поэтому я взяла с собой кассеты с песнями очень грустных групп). Видишь ли, моя старшая сестра влюбилась в того же мальчика, что и я, но она была старше, красивее и, по сути, лучше меня во всех отношениях, поэтому она покорила его и стала его девушкой. Не то чтобы у нас было соревнование. Я даже не пыталась добиться этого мальчика - его звали Дэвид. Он был мне не по зубам, но я просто не могла не зациклиться на нем, понимаешь? Я уверена, что ты тоже испытывал подобное чувство, что-то вроде беспомощной тоски по кому-то, которая становится бегущим поездом в твоей голове. Поэтому я очень переживала из-за того, что Дэвид и Эбби теперь были вместе. Теперь он часто бывал у нас дома, и они вдвоем сидели на диване, она прижималась к его руке, пока они смотрели "Симпсонов" и "Сайнфелд", прижимаясь друг к другу с каждым смешком. Я уходила в свою комнату, лишь бы не видеть, как они счастливы вместе. В этот день он как раз пришел, но они с Эбби ушли в игровой зал, прежде чем я отправился на прогулку в лес.

Когда я пришла в наше особенное место у ручья, там на краю обрыва на брошенном одеяле лежала молодая пара. Парень был сверху на девушке, а она обхватила его ногами. На ней был розовый свитер, но она была обнажена ниже пояса. На мальчике все еще были джинсы, но они были спущены до колен. Он входил и выходил из нее, и они целовались. Прежде чем я смогла рассмотреть их поближе, я спряталась за кустами, смущенная ситуацией. Я не хотела, чтобы они меня видели, но в то же время мне было слишком любопытно, чтобы уйти. То, что я увидел в тот момент, взволновало меня. Это был шанс разгадать тайну. Я жаждала какого-то опыта, потому что знала, что мальчики будут ожидать от меня именно этого. Возможно, наблюдая за тем, что делала эта девушка, я надеялась набраться опыта перед сексом, когда он у меня наконец случится, или, по крайней мере, быть лучше, чем девственница.

Поэтому я высунула голову из кустов, чтобы лучше видеть их, и когда они перестали целоваться, я узнала раскрасневшееся лицо своей сестры. Дэвид занимался с ней любовью. Они тяжело дышали, издавая тихие стоны. В этот момент я поняла, что, несмотря на то, что они были парой, я сохранила некое подобие надежды на то, что однажды Дэвид повернется и поймет, что я люблю его больше, чем Эбби. У меня была небольшая доля веры в это, хотя я никогда не признавалась себе в этом. Увидев, как они занимаются любовью, я разрушил эту иллюзию. Все исчезло, включая мои романтические фантазии, мысли о Дэвиде, которые приходили, когда я слушала песни о любви или читала романтические книги. Теперь я не могла даже представить себе волшебные моменты с ним в моей голове. Все, что я видела, это как Дэвид занимается сексом с моей сестрой, заставляя ее стонать, потеть и становиться такой же розовой, как ее свитер.

Должна признаться, у меня на глазах появились слезы. Но все же я смотрела на них, до самого конца, когда Дэвид содрогнулся в оргазме. Когда он слез с нее, я пристроилась пониже в кустах и украдкой смотрела на его член. Он все еще был твердым. Я никогда раньше не видела эрегированного пениса, только на иллюстрациях в книгах по анатомии. Для моих девственных глаз он был ужасен - уродливый, покрытый венами, и мокрый.

Они оба оделись, но остались лежать на одеяле, целуясь и обнимаясь. Они были так непринужденны в том, что только что сделали; я могла сказать, что это был их не первый раз. И от этого было еще хуже. Я говорила себе, что никогда не смогу простить Дэвида, но знала, что это неправда. Единственное, кого я никогда не смогу простить, была Эбби. Я говорила себе, что теперь у меня нет сестры. Я испытывала к ней такую ярость, какую никогда не испытывала к другому человеку, даже к Тэмми Холлистон и ее злобным подругам, которые издевались и мучили меня всю среднюю школу. Я ненавидела свою сестру не только из-за ревности. Это было частью, но не самой худшей частью. Я чувствовала, что меня предал человек, которому я больше всего доверяла. Я всегда равнялась на Эбби. Она была всем, кем я хотела быть. Теперь она показала свое истинное лицо. Моя родная сестра была змеей, и я была обманута ее притворством любящей сестры. Я никогда не чувствовала себя такой обманутой. Мне было больно.

Конечно, со временем я простила Эбби. Она моя сестра, я люблю ее и забочусь о ней сейчас. Но в тот момент во мне была тихая злость, которая причиняла такую боль, что я даже не могла ей противостоять. Мои мысли о мести были моим личным ядом, и он начал разлагать меня изнутри. Тогда-то все и началось.

Я больше никому не рассказывала о том, что застала Эбби с Дэвидом. Ты особенный для меня, Эдмунд. Может быть, Дэвид тоже мог бы стать таким, если бы выбрал меня. Все было бы совсем по-другому, если бы он выбрал меня. Я очень глубоко верю, что все, что случилось после того дня, никогда бы не произошло, если бы я не увидела то, что увидела.

Подробнее об этом я напишу в своем следующем письме. Сейчас я должна отвезти Эбби на повторный прием к ее врачу, а потом мне нужно ехать в закусочную. Сегодня я работаю допоздна, но, надеюсь, мы скоро сможем поговорить по телефону. Я положу немного денег, чтобы ты мог позвонить мне.

Твоя,

Лори

Глава 12

Небо выглядело не таким, каким должно было быть. Из-за грозы облака двигались слишком быстро, небосвод был таким же живым, как и бурлящая внизу река, а далекий гром гремел, как гитара, исполняющая мрачную балладу. Они шли вдоль берега, но придерживались твердой земли, чтобы костыли Эбби не утонули в почве. От мутных вод поднимался туман, течение разбрызгивало пену по каждому скоплению черных камней.

Лори смотрела в долину. Высокие деревья колыхались яркими красными листьями, и река отражала их цвет. Ее мысли унеслись в детство, и она прикусила губу, надеясь, что физическая боль заглушит травму. Позади нее Эбби тяжело дышала, но милосердно молчала. После ее маленькой выходки в хижине у Лори не хватало бы терпения еще и на ее болтовню.

Пити. Она сказала, что это сделал Пити.

Что-то было не так с Эбби. Сегодня ее странности были покрыты мраком. Неужели повреждение мозга привело к психотическому расстройству? Станет ли она опасной для себя? Для других? Трудно было представить, чтобы Эбби представляла для кого-то угрозу. Она всегда была нежной душой, и до, и после инцидента. Именно это сделало ее злую выходку такой пугающей. Это было совсем на нее не похоже. Особенно это её "Иди ты на х*й".

Слева от них появилась тропа, извивающаяся над следующим холмом, как шкура гремучей змеи. Берег все ближе подступал к местности. Лучше всего было повернуть обратно в лес. Лори направилась к тропе и почувствовала более глубокий холод в застоявшемся воздухе. С каждым шагом от земли поднимался запах гнилых листьев и мокрой коры. Здесь стояла мертвая тишина. Не было слышно даже щебетания птиц или насекомых. Только река - вечно текущее чудовище, рассекающее долину на две части.

- Сюда, - сказала она.

Ее сестра застонала.

- Я устала, Сисси.

Лори оглянулась на нее. Эбби тяжело опиралась на костыли, ее плечи были высоко подняты и напряжены, голова свесилась между ними. Боль исказила ее лицо. Ее ноги были согнуты в коленях и болтались, как мертвые придатки. Когда-то они были полностью парализованы. Удивительно, что она могла двигаться, как могла. Сейчас ее скованная походка была мрачным напоминанием о том, что Лори хотела бы забыть.

- Я тоже устала, - сказала Лори. - Просто хочу поскорее добраться туда, куда мы идем, чтобы закончить это дело.

Пока она была в подвале, ее охватил такой ужас, что девушка хотела полностью отказаться от поисков Речного человека и как можно быстрее вернуться к машине. Но как только они покинули хижину, она снова передумала. Отчасти это было желанием раскрыть тайну, которую предложил ей Эдмунд. Такое случается раз в жизни. Но еще одна причина заключалась в том, что Лори была непостоянна и ненавидела себя за это. Ей всегда было лучше, когда кто-то другой принимал за нее решения. Она предпочитала, чтобы ею руководили. Эдмунд хотел, чтобы она сделала это, и Лори сделает. Теперь она никак не могла повернуть назад, только не после того, как девушка копошилась в трупе.

- Сисси, я не думаю, что мы должны быть здесь.

- Что ты хочешь сказать?

Эбби промолчала. Она смотрела на землю, осторожно делая каждый шаг, постоянно боясь снова повредить ноги. Местность тоже становилась все непроходимее: толстые корни и торчащие камни. Впереди тропа выровнялась, но подниматься приходилось по крутому склону. Лори задумалась, как далеко она сможет завести свою покалеченную сестру. Ей совсем не хотелось оставлять Эбби позади и ждать, пока она закончит это путешествие. Лори неизбежно могла потерять ее в этом лесу. Но не было никакой возможности узнать, когда вообще закончатся эти поиски. Судя по карте Эдмунда, она предполагала, что путь к хижине не займет и половины того времени, которое предполагалось. Теперь же она столкнулась с тем, что поиски Речного человека могли занять несколько дней. Она надеялась попасть в хижину до заката, но сумерки уже давали о себе знать.