Бесконечный ноябрь

Заклинание

Оставшиеся уроки прошли для Миры как в тумане. Она не слушала объяснений учителей и отрешенно смотрела в окно. На улице прояснившееся было с утра небо, заволокла ватная туча. Солнце выглядывало из-за нее, освещая тучу грязно-желтым светом, который словно бы предвещал какую-то катастрофу.

Оля пересела от Миры на свое старое место, за парту позади Воронцовой и Загорской, а на перемене Мира обнаружила в своей тетради по математике морду свиньи и подпись «боров». Мира весь урок пристально смотрела на Олю: пыталась по выражению лица бывшей подруги понять, причастна ли она к карикатуре, но Оля отворачивалась, притворяясь, что внимательно слушает Марковну.

После уроков Мира спохватилась: книжки-то в библиотеку она так и не сдала! Проведя часа два в пустом кабинете, она заклеила злосчастную книгу, которую порвала компания Воронцовой, скотчем и помчалась в библиотеку.

Стол библиотекаря пустовал. Свет от лампы желтым пятном разливался по разбросанным на клавиатуре тетрадям и бумагам. В расшатанных оконных рамах завывал ветер. Где же Светлана Ивановна? Наверное, в туалете или спустилась в книгохранилище.

Мира положила стопку книг на стол и побрела к стеллажам. Она не могла ни на чем сосредоточиться: настроение было настолько скверным, что его не поднимали ни вечерняя таинственность библиотеки, ни потертые корешки нечитанных ею книг. Все спуталось в гигантский, неразрешимый клубок проблем и не давало покоя. Нет, читать сегодня не хочется. На улице бабахнул гром. В окна частой дробью заколотил дождь. Мира вернулась к библиотекарскому столу: там кто-то сидел.

— Светлана Ивановна? Ой, извините!

В блеклом свете верхних ламп Мира разглядела полную женщину с соломенного цвета волосами. Ее толстые пальцы были унизаны кольцами в виде кошачьих морд. Камешки в кольцах, изображающие глаза кошек, поблескивали желтым, словно настоящие, живые глаза. Женщина прищурилась, изучая лицо Миры.

— Захворала Светлана Ивановна, я ее заменяю. Ты с чем пожаловала?

— Вот… книжки сдать… — Мира смущенно указала на стопку книг на столе.

— Вижу, тоска поселилась в сердце твоем, — женщина ловко перебрала читательские билеты в ящичке и безошибочно вынула Мирин. — По глазам вижу твоим. Дева черноволосая тебе жизнь отравляет.

Мира пожала плечами. Что тут скажешь? Про Воронцову всем и так понятно.

— Не остановишь деву — будет она до конца тебя мучить! Но ежели хочешь, помогу тебе. Есть у меня средство верное… — Женщина извлекла из вороха бумаг сложенный листок. — Написано тут, как справиться с врагом твоим. Заклинание верное, сильное, а будучи над водой прочтенное, открывает оно проход в другой мир, где самое место деве черноволосой! Когда проход открываешь, в трезвом уме будь, злость — сила великая, утянет она тебя в проход, ежели осторожной не будешь!

За окном снова грохнуло, будто обрушилось небо. Мира нерешительно взяла листок. Магии в жизни не бывает, правда? Опять же, это не факт: мама вот читает книги по астрологии и гороскопы в журналах. Говорит, что все сбывается! Да и женщина рассказывает про заклинание так убедительно и, главное, единственная, кто верит Мире насчет Воронцовой! Похоже, она и в самом деле хочет помочь…

— Иди, чего стала как вкопанная! Мне свет надо гасить, библиотеку закрывать, — проворчала женщина, — четыре часа уж! — и вытолкала Миру за дверь.

В рекреации было темно и пусто. Со второго этажа доносились обрывки разговоров и музыка: в актовом зале репетировали новогодний концерт. Мира подошла к окну, разгладила листок. «Дек три мальфермас дек ти мальфермита польдего» было написано на посеревшей от времени бумаге. Ладони у Миры вспотели. Неужели она сможет отомстить Воронцовой?