Я мыслю, значит, я существую

Снова в мир боли

В проходе между коридором и кухней, как и в самой кухне, было темно. Мишка в полудрёме подошел к двери в туалет и открыл её, тем самым прикрыв этой дверью арку на кухню. Он включил свет и присел на унитаз, уперев локти в колени, а голову подпер кулаками в щеки. В таком положении он закрыл глаза и дремал, пока не закончил свои “дела”. За это время Федя несколько раз позвал его из комнаты, а Мишка, еле ворочая языком, отвечал полицейскому, что всё хорошо. Мальчик слышал, как отец о чем-то переговаривался с Федей. Парень был абсолютно уверен, что с ним сейчас ничего не может случиться, ведь в доме двое взрослых мужчин, а один еще и вооружен.

Создание, пришедшее из мира боли и смерти, сделало шаг и оказалось прямо за открытой дверью в туалет. Ни о чем не подозревающий ребенок встал с унитаза. Закончив гигиенические процедуры, мальчик вышел и направился в свою комнату.

— Всё, спать? — спросил Кошкин, глядя на Мишку, стоящего в коридоре.

— Да, — парень выключил свет в прихожей и заметил, что он забыл погасить свет в туалете. Мальчик снова щелкнул переключатель.

— Не надо тут свет оставлять, — сказал Федя, — я в темноте все прекрасно вижу. Я как кот! Не зря у меня фамилия Кошкин.

— Я сейчас вернусь, — произнес Миша.

Когда ребенок начал закрывать дверь туалета и увидел черный силуэт мужчины, то страх парализовал его на мгновенье, да так, что даже дыханье сперло. Этого мгновенья хватило, чтоб схватить мальчика, развернуться и выпрыгнуть с ним на улицу.

Мишка закричал, когда пол ушел из-под его ног. В следующий момент он ощутил свободное падение. Ветка дерева оцарапала до крови его щеку и чудом не попала в глаза. Потом — жесткий удар о землю. Он понял, что лежит на животе, а руки и ноги гудят от ушиба. Тут же кто-то вновь схватил его и началась тряска. Оказавшись на плече, которое упиралось в живот Мише и причиняло сильную боль, мальчик видел движения ног бегущего и уносящего его создания.

— Папа! — крикнул Миша и принялся колотить маленькими кулачками по спине похитителя.

Голос отца разлетелся эхом в пустом ночном городе:

— Не стреляй! В Мишку попадешь! — последнее, что услышал мальчик. А после угол дома, а следом и стена появились перед его глазами.

— Отпусти! — продолжал кричать Миша, — помогите!

Мальчик, повиснув на плече, смотрел назад, за спину похитившего его создания. Внезапно парень увидел и услышал, как из-за поворота в его двор, на дорогу, с громким визгом шин, уйдя в занос, вылетел дрифтующий УАЗ Патриот, и, чуть не врезавшись в припаркованную возле тротуара машину, объехал её и начал набирать скорость несясь прямо на Мишку и похитителя.

***

Алёна вдавила педаль газа в пол и, обогнав этого демона, жаждущего детской крови, резко затормозила преградив ему путь. Оружие девушке так и не выдали, поэтому она, выскочив из салона, кинулась на беглеца, который к этому моменту находился перед ней метрах в пяти. Алёна заранее понимала, что в схватке с ним ей не выиграть, и потому решила хотя бы задержать его на время. Девушка бросилась ему в ноги, обхватив их, при этом получив сильнейший удар коленом по лицу. В глазах у нее потемнело, но руки инстинктивно сжимали ноги монстра. Будто бойцовская собака, которая даже после смерти продолжает смыкать свои челюсти на теле противника, Алёна, лежа на животе, волочилась за демоном. Тот руками держал мальчика и, сильно сбавив скорость, пытался вырваться от Алёны. Сознание девушка полностью не потеряла и уже начала приходить в себя. Сзади раздались крики Ласкина, бегущего чуть впереди Кошкина. Фёдор на ходу целился в монстра, но стрелять не рисковал — расстояние между ними было метров двести. Существо остановилось, развернулось к Алёне, высвободило одну ногу и подъемом стопы с размаху ударило девушку по лицу. Хватка Алёнина тут же ослабла, и монстр бросился дальше в сторону леса.

Следователь, стоя на коленях, пыталась прийти в себя. Во рту было солёно из-за крови. Изображение двоилось, а голова и всё лицо раскалывались от боли. С носа и губы текла кровь. Асфальт под Алёной кружился, уходя по дуге в сторону, но потом тут же оказывался на своем месте и снова уходил. Амплитуда движения асфальта с каждым разом становилась всё меньше, и вскоре этот неприятный эффект от сотрясения мозга пропал полностью.

Звон в ушах все еще стоял. Девушка осторожно поднялась и сделала шаг вперед. Поняв, что вестибулярный аппарат её в норме, забыв про боль, она побежала вперед сначала трусцой, потом постепенно ускорилась.

Голоса сзади начали доходить до её разума. Все это время Ласкин и Федя кричали ей, но мозг Алёны до этого их игнорировал. Когда мужчины на бегу поравнялись с ней, Федя схватил девушку за плечи и остановил.

— Куда ты?! Давай в машину! — произнес Кошкин.

Тут Алёна сообразила, что она же ехала на УАЗе. Ощущение реальности полностью вернулось к ней.

— Дай ключи! — кричал Ласкин, — быстрее!

— Они в зажигании! — Алёна рванула к авто.

За руль она успела прыгнуть вперед Кошкина. Некогда было спорить и объяснять ей, что лучше бы сейчас Фёдору управлять машиной, поэтому мужчины просто молча залезли в салон, и Алёна, не дождавшись, пока Ласкин захлопнет дверь, резко тронулась с места.

На скорости восемьдесят километров они съехали с асфальта на грунтовую дорогу, а после, притормозив до пятидесяти, выскочили на поле. Девушка включила дальний свет, и они увидели впереди силуэт человека, который в то же мгновенье исчез в густоте леса.

— Догоним! — крикнул Кошкин, подпрыгивая в трясущемся салоне Патриота, справа от Алёны. Следователь двумя руками держала вибрирующий руль. Ласкин, сидевший сзади, схватился здоровой рукой за поручень на потолке, чтобы не летать по салону.

— Давай быстрее! — кричал Вася, — гони! Чего ты плетешься пятьдесят км!

— Перевернемся! — ответила девушка.

— Они убьют его!

Алёна переключила на пятую скорость и вдавила педаль газа! Пыль сзади машины стояла столбом! Не доехав до леса метров пятьдесят, правое переднее колесо УАЗа попало в глубокую яму, и автомобиль резко развернуло на девяносто градусов, а после он с грохотом покатился, пропахивая поле. Все трое пассажиров были не пристегнуты и потому, на протяжении того времени, пока УАЗ делал четыре оборота вдоль продольной оси, Алёна, Федя и Ласкин бились всеми возможными частями тела о внутренние поверхности салона.

***

Кошкин вылез первым из перевернутого помятого УАЗа, лежащего сейчас на крыше. Феде пришлось двумя ногами выталкивать заклинившую дверь. Он быстро, буквально за несколько секунд, ощупал себя, пошевелил отдельно каждой конечностью и понял, что все цело. Федя помог выбраться Алёне — подхватив ее своими могучими, мясистыми руками за подмышки, аккуратно вытащил её через разбитое окно. Ласкин, кое-рак работая одной рукой, выполз из машины лишь на половину и замер, кряхтя и постанывая. Кошкин обхватил его за торс, быстро поднял и поставил на ноги, будто Ласкин ничего не весил.

— Все целы? — спросил Фёдор, внимательно осматривая с фонариком в руках оглушенных и опустошенных товарищей, взгляд которых был мутным. Тоненькая струйка крови стекала по левому виску Ласкина, а правя бровь его был рассечена, но кровотечения из сечки не было.

— Надо бежать! — Вася резко развернулся и бросился к лесу.

— Стой, — Кошкин побежал за ним, — по одному не ходим! Еще и без фонаря!

Ласкин, казалось, не слышал полицейского.

— Если они тебя убьют, то кто будет спасать сына! — крикнул Кошкин, и после этой фразы Вася остановился.

— Прошу вас, — Ласкин обернулся. Говорил он сквозь слёзы, — идемте быстрее!

— Мы идем, но не надо от нас отдаляться. Это опасно, — сказал Федя и посмотрел на Алёну, у которой всё лицо было перемазано кровью. Верхняя губа распухла, а под глазом назревал синяк.

— Идти можешь? — спросил он у девушки.

— Да.

— А бежать?

— Да.

— Тогда все за мной! Вперед меня не суемся! — Фёдор направился в сторону Леса и вскоре перешел на легкий бег. В левой руке он держал фонарь, а в правой пистолет.

— Алёна, — продолжил Фёдор, — направляй меня к проходу. Смотрим в оба! Нас может ждать засада! В лесу переходим на шаг!

***

Алёна пыталась связаться по телефону с Володей, но тот не отвечал. Потом девушка звонила Якуту — тоже тишина. Капитан, как абонент, вообще был недоступен. Она сразу поняла, что их всех, вероятно, уже нет в живых. Фёдора и Васю следователь предупредила об этом. Кошкин настороженно шел впереди, держа оружие наготове. Вдалеке раздался звонок телефона, и Федор замер, подняв руку с фонариком, и жестом показал, чтоб замерли и остальные.

— Это я, — сказала Алёна, — а звонок исходит из телефона Володи.

Шли на звук звонка. Фёдор светил фонарем по сторонам. Алёна держалась возле Ласкина, который постоянно озирался. Всюду были слышны какие-то звуки — то шелест, то скрип, то крики птиц. На самом деле, это были обычные шумы леса, но сейчас, в такой обстановке, да еще и ночью, шумы эти казались зловещими, предвещающими опасность.

Небольшой сектор света впереди, исходящий от полицейского фонаря Кошкина, давал мало информации о ситуации вокруг. У Алёны фонарь на телефоне вообще еле светил, а Вася свой телефон оставил дома. Слева, справа и сзади от Алёны и Ласкина была непроглядная темень. В те направления, куда не были направлены лучи света, даже и вглядываться не было смысла — дальше, чем на расстояние вытянутой руки, ничего видно не было.

Звук мелодии сигнала становился все громче, казалось, до него оставалось метров десять.

Тело Володи лежало на спине. Руки его были вырваны вместе с рукавами рубашки. Как только девушка увидела обезображенный труп, она сразу же выключила звонок. Федя подошел к несчастному Вове, присел и провел рукой по его лицу, закрыв ему глаза. Алёна стояла позади Кошкина, а Вася направился к поломанному кустарнику, в котором находился проход.

— Надо иди. Нет времени заниматься погибшими, — сказал Ласкин и оглянулся на товарищей, — мне очень жаль этих ребят и капитана, но я не могу медлить. Вы со мной?

— Федя, пойдем, — произнесла Алёна.

Кошкин поднялся. Нижняя губа этого здоровяка дрожала, потому как Федя изо всех сил старался не заплакать в первую очередь из-за капитана. С Володей и Якутом Кошкин не общался, максимум, они могли поприветствовать друг друга в отделении, но не более. А вот капитан был для Феди больше, чем просто начальником. Сергей Петрович помог Кошкину в тяжелое время попасть на службу в полицию, где, на удивление всех окружающих, Федя начал быстро продвигаться по карьерной лестнице, невзирая на его мнимый нелепый вид. Капитан всегда говорил — “Когда надо, Кошкин своё дело знает! Стреляет Кошкин лучше всех в городе и бьет кулаком, как бык! Идеальный солдат!” И действительно, Федя провел много задержаний за шесть лет службы и участвовал в трех перестрелках. В одной был ранен, но не серьезно — в бедро из пистолета. Как раз тогда ему и дали младшего лейтенанта. Если подвести итог, то капитан смог увидеть в Кошкине то, что не видели в нем остальные, и раскрыть в нем достойного, храброго и честного полицейского.