Солнце встает над ними
- Автор: Елизавета Геттингер
- Жанр: Ужасы / Современная проза / Эзотерика, мистицизм, оккультизм
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Солнце встает над ними"
Глава 6
Все тяжелее и тяжелее давалась Алле ее работа. У некогда задорной, порывистой и расторопной девушки опускались руки. — И откуда только силы берутся? — шушукались женщины между собой, крутясь около рабочего места Аллы.
— Не обращай внимания на них, — говорила Татьяна, периодически подходя проведать подругу.
— Осуждают они меня, — вздыхала Алла, поправляя черную гипюровую косынку.
— За что же людям осуждать тебя? Ты что, разве преступление какое совершила? Ну да на каждый роток не накинешь платок, пусть шепчутся себе на здоровье, нам-то что? — подбадривала Татьяна.
— Вон, гляди, пальцем тычут, — сказала Алла.
— Так, то от зависти. Ты же с восьмого марта уже второй месяц на доске почета как лучшая работница висишь. А кому первой премию дали? — пояснила Татьяна.
Аллу невозможно было не заметить. Совершенство ее женских линий, профиль, осанка, не оставляли равнодушным ни одного мужчину на заводе. Все ее обаяние, вся затаенная красота ее вспыхивала и проявлялась в ее грациозных движениях при затачивании деталей. На проходившую мимо станков молодую, белокурую красавицу Аллу оборачивались все рабочие завода, но она отдала свое предпочтение высокому красавцу узбеку. Все с удивлением отмечали, как они вдвоем энергично шагают по жизни, как продвигаются по работе, никогда не отстают от событий; как Алишеру удается прочитывать много книг, в то время как у других работников не всегда получается толком просмотреть газеты; как горячо они участвуют в общественной жизни завода. Вместе они составляли идеальную пару…
Резкий гудок сирены возвестил об обеде. Работники гурьбой повалили из цеха, только Алла оставалась стоять у станка. В последнее время она не дотягивала до плана.
— Обедать, девчонки. Кончай работу ребята. Алка, догоняй! — замахали косынками женщины.
Выбрав подходящий момент, затаившись за зелеными станками, поджидая когда бригада уйдет в столовую, выглядывал старший инженер средних лет Петрушин, наблюдая за недававшей ему покоя Аллой. Цех опустел.
— Ч-что-то ты, Алла, хмурая, с-сосредоточенная, даже с-словом не обмолвишься лишним, — нервничая, промокнув платком пот на лбу начал разговор Петрушин, подобравшись к соседнему от Аллы станку.
Из-за шума работающего станка и неотступных мыслей об Алишере она не расслышала его слов.
Пуще разнервничавшись, он подошел к ней вплотную, повторив свой вопрос.
— Тьфу-ты, выпугал до смерти. Работы много, — сдержанно отвечала Алла.
— Такие жертвы н-никому не н-нужны, — говорил Петрушин, убрав платок в карман брюк.
— Как это не нужны? Сам с меня сто один процент взял, а теперь не нужны? — возмутилась Алла, выключила станок и повернулась к нему. Голос ее раздался эхом по цеху.
— Я взял, я и от-тменю. Я все м-могу, но при одном условии, что мы будем в-видеться с т-тобой два раза в н-неделю, — сказал он, лукаво посмотрев на нее.
Алла, поняв намек, промолчала. Она отвернулась от него и включила станок, возобновив работу. Непокорность Аллы шибко задевала его самолюбие. Еще ни одна работница не смогла отказать ему, главному инженеру. Оглядевшись по сторонам, он перешел к активным действиям, обхватив Аллу руками и прижавшись к ней всем своим туловищем.
— Не будь упрямой, — торопливо заговорил он.
Раздавленная, с онемевшей от боли душой она схватила первую-попавшуюся ей на глаза железяку и разъярено произнесла:
— Убери свои руки, пока я тебе башку не проломила.
Петрушин отскочил. Он был вне себя от ее отказа.
— По узбеку своему сохнешь, дрянь? С узбеком м-можно, а со мной значит п-противно? П-помни, благодаря кому т-ты все еще м-можешь работать здесь.
— Закрой свой поганый рот, — замахнувшись железякой на главного инженера, сказала она.
Дерзкие слова и движения Аллы, еще больше возбуждали в нем гнев и желание обладать этой неприступной женщиной. С перекошенным от злости и обиды лицом, перехватив из ее руки в свою железяку и откинув ее подальше, он рванулся с места прямиком на Аллу, пытаясь взять с нее согласие силой.
— Ты на кого руку подняла, подстилка узбекская? — повторял он, срывая с нее синий рабочий халат.
Беспокоясь о состоянии подруги, Татьяна, сама наскоро отобедав, несла из столовой для Аллы горячий обед к станку. На доносящийся эхом из цеха крик, она ускорила шаг. Сквозь матовые стекла входной двери, она разглядела среди станков непонятную возню. Почуяв неладное, держа в руках поднос, она ввалилась в цех, толкнув бедром маятниковые двери. Она застала Аллу, пытавшуюся вырваться из объятий инженера Петрушина. Обезумев от злобы, он успокоил Аллу пощечиной. Алла тихо звала о помощи, а Татьяна стояла на месте как вкопанная с подносом в руках, то ли от страха, то ли от ревности боясь пошевелиться. Женщины недоуменно смотрели друг на друга. Уверенный в своей безнаказанности, он, словно не замечая вошедшую в цех работницу, повалил рыдающую Аллу на пол и со всей силы пнул ногой в большой живот, наказав за отказ. Алла заскулила от боли. Татьяна содрогнулась и с громом выронила из рук поднос.
— Алка! — ахнула Татьяна, побежав к корчившейся от боли подруге.
— П-подтверждай все, что я б-буду говорить, — засуетившись, сказал Татьяне Петрушин, обратив внимание на мелькавшую за дверьми цеха бригадиршу. Татьяна невольно склонила голову.
— Что же ты за зверь такой, — прошептала себе под нос Татьяна, крутясь около Аллы, не зная, чем помочь несчастной подруге.
Петрушин судорожно рылся в кармане брюк, ища платок.
— Итит твою мать! Вы что здесь устроили? — эхом пробасила вошедшая в цех пышнотелая, с проседью в волосах бригадирша.
— Кондратьевна, не смотришь с-совсем за своими работницами. Голодом м-моришь, а они у тебя в обморок п-падают, — промокнув пот на лбу, оправдывался побаивающийся бригадиршу инженер.
— Я тебя давно предупреждала, — рявкнув на инженера, сказала она. — Алла, встать можешь? — присев рядом с ней на корточки, спросила бригадирша. — Быкова, мигом беги за врачом.
— Может по ПГС вызвать? — неуверенно предложила Татьяна.
— Всех оповестить хочешь? Беги, давай, — настаивала бригадирша, неободрительно поднимая брови.
Татьяна бросилась за помощью врача, расталкивая толпу работников, возвращавшихся с обеда к своим рабочим местам. Увидев лежащую на полу у станка Аллу и по-дьявольски бегающие глаза Петрушина, бабы переполошились, еще больше зашумели. Со всех сторон посыпалась ругань, угрожающие выкрики на главного инженера. Никто особенно не удивился произошедшему.
— Никак подняться не может… Что будет, что будет? — доносилось из толпы.
— Да можно ли вынести такое? Сколько терпеть можно его рукоприкладство? Бедная девка… — заколыхались работницы.
— Товарищи, с-спокойствие! Ну и кадры пошли, — практически не заикаясь, сказал Петрушин.
— Ша, бабы! — гаркнула бригадирша. А ну помогай!
Окинув рабочих безумным взглядом, стараясь быть незамеченным, он обошел толпу, чтобы покинуть цех. На выходе, перед остановившимися глазами его, стояла Татьяна с врачом. Легкая краска выступила на его щеках. Поторопившись, он скрылся в темных коридорах завода.
Бригадирша с двумя крепкими женщинами подняли Аллу и не успели они погрузить ее на носилки, как Алла издала истошный вой.
— Мать честная! Да у нее во́ды отошли! — заключила местный врач. — Здесь рожать будем! Не дотянет.
Рабочие охали.
— Как не дотянет? Надо дотянуть! — уговаривала Татьяна.
— До ближайшей больницы километров пятнадцать, не довезем. Слаба она очень, нельзя транспортировать сейчас, — убеждала местный врач, проверяя её пульс.
Бригадирша возмущенно смотрела на двери цеха, в которых от Петрушина уже и след простыл.
Быстро сориентировавшись, бригадирша разогнала из цеха всех рабочих, оставив в помощниках только Татьяну и врача.
— Держите ключи от медпункта, принесите всё необходимое, и ножницы прихватите, — давала распоряжение врач. — Еще воды вскипятите, раздобудьте таз и чистых тряпок.
Татьяна суетилась, не зная за что ей хвататься в первую очередь.
— Вызвать бы бригаду скорой надо, пока доедут, у нас все готово будет, — продолжала врач, задрав подол платья Аллы.
— Не надо пока скорую, сами разберемся, — сказала бригадирша, выпучив глаза на гематому на обнаженном животе Аллы.
Врач одобрительно кивнула головой.
— Эх, некстати ей сейчас ребенок. Пропадёт без мужика. Молодая совсем, — вздыхая, говорила бригадирша.
— Ничего, — протяжно сказала врач, снимая стетоскоп. — И не в таких условиях детей вынашивали и рожали. На войне и вовсе в окопах приходилось роды принимать, с бомбежками, с близостью фронта. А то, что семимесячный… так и такие выживают.
Алла с трудом улавливала общий смысл того, что говорили женщины и врач. Сердце у нее билось тревожно и громко, всё заглушая. Она пронзительно вскрикивала от нестерпимой боли.
— Потерпи, Алка, — кричала Татьяна на крик Аллы, бегая по цеху с поручениями врача.
— А я уже умирала один раз, мне не страшно, — отвечала Алла, заливаясь слезами и криком.
Алла родила мальчика.
— Эх, некстати, — повторяла бригадирша.