Танец смерти

Глава 64

Д'Агоста и Пендергаст молча сидели в автомобиле на авеню Вермилья, что в Верхнем Манхэттене. Садящееся солнце пробивалось сквозь серые облака, мазнуло напоследок кроваво-красной полосой, осветив темные строения, и мгновенно настала холодная ночь.

Они слушали новостную программу Нью-Йорка. Каждые двадцать две минуты радиостанция повторяла главные новости. Постоянно шла речь об ограблении бриллиантового зала музея. Голос диктора звучал взволнованно, и это контрастировало с мрачным настроением сидевших в автомобиле людей. Десять минут назад сообщили еще более шокирующую новость: из страховой компании «Трансглобал» похитили настоящее Сердце Люцифера. Д'Агоста не сомневался, что полиция приняла отчаянные меры, чтобы скрыть это событие от общественности, но столь взрывоопасная новость не могла не разрушить поставленные на ее пути препоны.

«... Самое дерзкое в истории похищение бриллианта произошло прямо под носом правления страховой компании и многочисленных охранников, причем случилось это сразу после ограбления бриллиантового зала. Источники, близкие к следствию, сообщают, что в обоих преступлениях подозревают одного и того же человека...»

Пендергаст слушал внимательно. Лицо его было холодным и бледным, точно мрамор, тело – неподвижным. Рядом на сидении лежал сотовый телефон.

«Полиция допрашивает Джорджа Каплана, известного геммолога. Он ехал по приглашению музея на процедуру идентификации Сердца Люцифера, когда его похитили на Манхэттене рядом с собственным домом. Источники, близкие к следствию, сообщают, что грабитель принял обличие геммолога, чтобы получить доступ к бриллианту. Полиция полагает, что вор до сих пор может скрываться в здании „Трансглобал“, где сейчас ведутся усиленные поиски...»

Пендергаст выключил радио.

– Почему ты думаешь, что Диоген услышит эту новость? – спросил Д'Агоста.

– Непременно услышит. Он в растерянности. Бриллиант добыть не удалось. Он страдает, он раздражен. Остается слушать, ждать, размышлять. А когда узнает, что случилось, у него будет единственный выход.

– Ты хочешь сказать, он знает, что бриллиант украл ты?

– Уверен в этом. К какому еще заключению он может прийти? – Пендергаст злобно улыбнулся. – Он поймет. А так как другой возможности послать мне весточку у него нет, то он позвонит.

Зажглись фонари, на пустой проспект пролился светло-желтый свет. Температура понизилась, с Гудзона дул пронизывающий ветер, наметая на набережную блестящие снежные хлопья.

Телефон зазвонил.

Пендергаст выдержал секундную паузу. Затем нажал крошечную кнопку и молча стал ждать.

– Ave, frater, – произнес голос.

Молчание. Д'Агоста смотрел на Пендергаста. В отраженном свете уличных фонарей лицо агента казалось выточенным из алебастра. Губы беззвучно шевелились.

– Так ли приветствуют блудного брата? Неодобрительным молчанием?

– Я здесь, – сказал Пендергаст напряженным голосом.

– Ты здесь! Какая честь. Это обстоятельство почти вознаграждает меня за то, что пришлось тебе позвонить. Однако оставим любезности. У меня единственный вопрос: это ты украл Сердце Люцифера?

– Да.

– Почему?

– Сам знаешь, почему.

Теперь замолчал Диоген, слышно было, как он медленно выдохнул.

– Брат, брат...

– Я тебе не брат.

– А вот тут ты ошибаешься. Мы братья, хотим того или нет. И это родство делает нас такими, какие мы есть. Ты и сам знаешь, Алоиз.

– Я знаю, что ты – больной человек и тебе нужна помощь.

– Верно, я болен. Никто не поправляется от болезни, с которой родился. Такую болезнь излечивает только смерть. Но если уж на то пошло, мы все больны, и ты больше, чем все другие. Да, мы братья в болезни и во зле.

Пендергаст промолчал.

– И опять мы обмениваемся любезностями! Может, перейдем к делу?

Ответа не последовало.

– Тогда обсуждение начну я. Сначала позволь выразить искреннее восхищение тем, что за один день ты сделал то, на что у меня ушли годы, и в результате я потерпел поражение.

Д'Агоста услышал редкие хлопки ладоней.

– Думаю, надо устроить небольшой торг. Некая персона в обмен на камень. Иначе ты не сделал бы того, из-за чего пришлось потрудиться.

– Ты рассуждаешь правильно. Но сначала...

Голос Пендергаста дрогнул.

– Хочешь знать, жива ли она?

Диоген выдержал долгую паузу. Д'Агоста украдкой глянул на Пендергаста. Тот сидел неподвижно, лишь маленькая мышца под правым глазом чуть заметно подергивалась.

– Да, в настоящее время она еще жива.

– Если ты тронешь волосок на ее голове, я найду тебя на краю света.

– Ну-ну! Коли зашел разговор о женщинах, давай потолкуем о молодой особе, которую ты держишь взаперти в доме нашего покойного предка. Если она действительно «молода», в чем я начинаю сомневаться. Меня разбирает любопытство. Чувствую, что на поверхности видна всего лишь крошечная вершина айсберга. В ней есть скрытые грани, зеркала внутри зеркал. А на фундаментальном уровне, чувствую, что-то в ней сломано.

На протяжении этого монолога Пендергаст заметно напрягся.

– Послушай меня, Диоген. Держись от нее подальше. Если снова к ней подберешься, я...

– Что? Убьешь меня? Тогда моя кровь будет на твоих руках – еще больше, чем есть – как и кровь четверых твоих друзей. Потому что за все это отвечаешь ты, frater. Сам знаешь. Ты сделал меня таким, каков я есть.

– Я тебе ничего не сделал.

– Прекрасно сказано! Прекрасно сказано!

В трубке раздался сухой смех. Д'Агоста почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Перейдем к делу, – сказал Пендергаст.

– К делу? Когда разговор стал интересным? Разве не хочешь поговорить о своей полной и безусловной ответственности за все, что случилось? Спроси любого семейного психиатра, и он тебе скажет, как важно выговориться. Frater.

Неожиданно Д'Агоста взорвался:

– Диоген! Слушай меня, безумный подонок! Говори сразу, тебе нужен бриллиант? Дерьмо тебе собачье, а не бриллиант.

– Нет бриллианта, нет Виолы.

– Если ты причинишь вред Виоле, я возьму кувалду, разобью камень вдребезги и пошлю тебе пыль. Если думаешь, что я шучу, продолжай болтовню.

– Пустые угрозы.

Д'Агоста ударил кулаком по приборной доске, раздался страшный треск.

– Эй! Поосторожней!

В голосе послышалась паника.

– Тогда прекрати свои выкрутасы.

– Глупость – стихийная сила, и я ее уважаю.

– Пустая болтовня.

– Мы будем действовать на моих условиях, – сказал Диоген. – Слышишь меня? На моих условиях!

– Я выдвигаю два условия, – спокойно сказал Пендергаст. – Первое: обмен должен произойти на Манхэттене через шесть часов. Второе: осуществлен он должен быть так, чтобы ты не смог меня обмануть. Теперь изложи свой план, а я его оценю. У тебя имеется всего один шанс.

– Ты выдвигаешь не два, а целых пять условий. Еще бы, братец, еще бы! Должен признать, проблема не простая. Перезвоню через десять минут.

– Через пять.

– Новые условия?

И телефон замолчал.

Наступила долгая пауза. На лбу Пендергаста появилась испарина. Он вынул из кармана пиджака шелковый платок, промокнул лоб и положил платок на место.

– Мы можем ему доверять? – спросил Д'Агоста.

– Нет. Никогда. Но не думаю, что за шесть часов он сможет придумать что-то, чтобы обдурить нас. И если он хочет Сердце Люцифера, а хочет он его с такой страстью, какой мы с тобой понять не в состоянии, то этой страсти мы можем доверять.

Телефон снова зазвонил, и Пендергаст нажал на кнопку.

– Да?

– Ладно, frater. Небольшой тест для проверки знаний в области городской географии. Знаешь место, которое называется «Железные часы»?

– Железнодорожный поворотный круг?

– Отлично! А знаешь, где он находится?

– Да.

– Хорошо. Совершим обмен там. Ты наверняка захочешь взять с собой своего верного оруженосца Винни.

– Да.

– Слушай внимательно. Я встречу тебя там... без шести минут в полночь. Войди в туннель VI и встань под фонарь. Пусть Винни остается в темноте и прикрывает тебя, если хочешь. Он может взять с собой оружие на выбор. Я поведу с вами честную игру. Ты тоже можешь вооружиться. Стрельбы не предполагается, если только что-то не сорвется. Но сорваться ничего не должно. Я хочу свой бриллиант, а ты хочешь свою Виолу да Гамба. Если знаешь расположение «Железных часов», то поймешь, что это лучшее место для нашей сделки.

– Понимаю.

– Так. Неужели я заслужил твое одобрение, братец? Поверил, что обманывать тебя не собираюсь?

Пендергаст на мгновение задумался.

– Да.

– Тогда a presto[34].

И телефон замолк.

– Меня этот подонок в дрожь вгоняет, – сказал Д'Агоста.

Пендергаст долго молчал. Потом снова промокнул лоб платком.

Д'Агоста заметил, что руки Пендергаста слегка дрожат.

– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил он.

Пендергаст покачал головой.

– Давай покончим с этим.

Но вместо того чтобы двигаться, он сидел, глубоко задумавшись. Потом, кажется, пришел к какому-то решению. И, к удивлению Д'Агосты, взял его за руку.

– Я хочу тебя кое о чем попросить, – сказал Пендергаст. – Заранее предупреждаю: тебе как партнеру и другу это не понравится. Но ты должен поверить: это единственный способ. Другого решения нет. Ты сделаешь это?

– Пока не знаю.

– Такой ответ я не принимаю. Прежде пообещай.

Д'Агоста колебался.

Лицо Пендергаста выразило озабоченность.

– Винсент, пожалуйста, это необходимо. Я должен опереться на тебя в сложный момент.

Д'Агоста вздохнул:

– Хорошо, обещаю.

Пендергаст явно испытал облегчение.

– Хорошо. Тогда внимательно слушай.