Полководец. Война генерала Петрова

ПЕРВАЯ ПОПЫТКА ЗАХВАТА СЕВАСТОПОЛЯ. НОЯБРЬ 1941 ГОДА

Когда стало известно о прорыве врага в Крым и угрозе, нависшей над Севастополем, Военный совет Черноморского флота объявил Севастополь на осадном положении. В городе был создан городской комитет обороны под председательством первого секретаря горкома Б.А. Борисова.

Командование Черноморского флота сделало все возможное, чтобы отразить первый натиск врага. С кораблей списывались краснофлотцы. Из них создавались пешие батальоны, которые выдвигались на позиции. Тыловые и специальные подразделения морской базы и даже тылов Приморской армии, находившиеся в городе, тоже вливались в создаваемые батальоны и уходили на фронт. Очень большую работу проделали артиллеристы военно-морской базы. Артиллерия береговой обороны предназначалась для ведения огня по противнику, ожидаемому с моря, долговременные бетонные укрытия для орудий строились именно с таким расчетом. Никто не предполагал, что придется отбивать врага, наступающего на Севастополь с суши. И все же артиллеристы береговой артиллерии своевременно встретили врага.

Кстати, момент, с которого началась оборона Севастополя, определяется достаточно точно. Это 16 часов 35 минут 30 октября, когда береговая батарея № 54 под командованием старшего лейтенанта Ивана Заики открыла огонь по авангарду войск Манштейна — сводной моторизованной бригады Циглера. Батарея Заики находилась в сорока километрах от Севастополя, она тоже готовилась для отражения морских десантов, а стрелять пришлось по танкам и автомашинам с пехотой.

Позднее батарея Заики, окруженная пехотой противника, героически сражалась до выхода из строя последнего орудия, после чего часть личного состава удалось вывезти в Севастополь, а Заика с группой, прикрывавшей отход батарейцев, ушел в партизаны, где командовал партизанским отрядом, а позднее вернулся на флот.

Моряки при отражении первой попытки захватить Севастополь проявили образцы героизма, примеров тому много, приведу лишь один из них. 7 ноября, в день 24-й годовщины Октябрьской революции, группа краснофлотцев под командованием политрука Н.Д. Фильченкова вступила в схватку с 15 танками врага. Бутылками с горючей смесью Иван Красносельский поджег три танка, Юрий Паршин, Даниил Одинцов — по одному, Василий Цибулько подбил танк связкой гранат. Но шли другие танки, тогда Фильченков бросился под гусеницы с гранатами, то же совершили Одинцов и Паршин. Всем пяти погибшим черноморцам присвоено звание Героев Советского Союза, они первые севастопольские Герои. П.А. Моргунов, бывший комендант береговой обороны Севастопольской морской базы, в своей книге «Героический Севастополь» так подводит итоги отражения первой попытки захвата города:

«Прошло десять напряженных дней, в течение которых защитники Севастополя сорвали попытку немецко-фашистских войск с ходу захватить город.

Благодаря героизму и самоотверженности всего личного состава частей и соединений береговой обороны, морской пехоты, ПВО, кораблей и авиации флота, а также отдельных частей Приморской армии севастопольцы одержали большую победу… Враг не только не смог с ходу взять главную базу; но и нигде не прорвал нашу линию фронта на подступах к Севастополю, лишь в районе Дуванкой — Черкез-Кермен ему удалось потеснить наши войска, заняв хутор Мекензия.

Противник не достиг также своей цели — не допустить в Севастополь Приморскую армию».

Справедливые слова, только добавим то, о чем не сказано у Моргунова: боями Приморской армии и сухопутной обороной Севастополя уже и в это время руководит генерал Петров, о чем свидетельствует приказ вице-адмирала Г.И. Левченко от 4 ноября 1941 года:

«В состав войск Севастопольского оборонительного района включить: все части и подразделения Приморской армии, береговую оборону главной базы Черноморского флота, все морские сухопутные части и части ВВС ЧФ по особому моему указанию.

Командование всеми действиями сухопутных войск и руководство обороной Севастополя возлагаю на командующего Приморской армией генерал-майора Петрова И.Е., с непосредственным подчинением мне».

Знакомя с этим приказом своего начальника штаба Крылова, Иван Ефимович обратил его внимание на следующее:

— Здесь не поставлены задачи флоту, его корабельным соединениям. Большая часть кораблей перебазирована на Кавказ. — Петров помолчал, он понимал, что защищать приморский город, не имея в нем боевых кораблей, дело ненадежное, но, не желая обсуждать приказ старшего, добавил: — Мы с вами солдаты и обязаны принять и выполнить приказ таким, каков он есть. Главное сейчас — привести в строгую систему управление всеми обороняющими Севастополь силами. И как можно быстрее. Об этом и надо думать, а остальное так или иначе образуется.

С первых часов пребывания в Севастополе Петров объезжал позиции и изучал местность, оборону, состояние частей. Поэтому к моменту подписания приказа о его назначении Иван Ефимович был в курсе всех дел. На следующий же день на совещании под председательством вице-адмирала Ф.С. Октябрьского Петров, оценивая обстановку на сухопутном фронте, отметил мужество, смелость, высокий моральный дух и стойкость моряков, проявленные уже в первых боях. Он выразил уверенность, что по мере прибытия частей Приморской армии прочность обороны будет наращиваться.

Адмирал Октябрьский просил Петрова немедленно включиться в руководство боевой деятельностью войск в Севастополе.

После спокойной и объективной оценки положения дел Петровым Октябрьский в тот же вечер отправил в Ставку телеграмму. Нарком Военно-Морского Флота Кузнецов отметил в этой телеграмме нотку безнадежности.

«Положение Севастополя под угрозой захвата… Противник занял Дуванкой — наша первая линия обороны прорвана, идут бои, исключительно активно действует авиация… Севастополь пока обороняется только частями флота — гарнизона моряков… Севастополь до сих пор не получил никакой помощи армии… Резервов больше нет… Одна надежда, что через день-два подойдут армейские части…»

В этой же телеграмме еще раз сообщались мероприятия по переводу боевых и вспомогательных кораблей, авиации, частей зенитной артиллерии на Кавказ. Туда же предлагалось перевести все запасы, склады, мастерские, судоремонтный завод, все управления флота.

И еще раз подчеркивалась необходимость перевода штаба и руководства флота в Туапсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и боевыми действиями на черноморском и азовском театрах.

Главный смысл этой телеграммы — желание адмирала Октябрьского вывести штаб флота и боевые корабли в кавказские порты, чтобы сохранить их. В этом был и свой резон. В Севастополе находился Военный совет войск Крыма во главе с вице-адмиралом Левченко. Командиром Севастопольской базы назначен контр-адмирал Жуков, командующим войсками СОРа (Севастопольского оборонительного района) — генерал Петров При наличии стольких руководителей Октябрьский считал возможным отбыть со своим штабом на Кавказ.

7 ноября 1941 года пришла ответная телеграмма наркома Военно-Морского Флота Н.Г. Кузнецова на имя не только Октябрьского, но и Левченко:

«…Мне кажется, достаточно ясно, что вашей главной задачей является удержать Севастополь до крайней возможности. Так дрался под огнем артиллерии и авиации Таллин, так держался Ханко, так вы, черноморцы, держали Одессу, и мне непонятна нотка безнадежности в отношении Севастополя.

К борьбе за Севастополь надо привлечь корабли, хотя условия для их базирования там будут трудными. Но вам известно, что весь Северный флот в Полярном с начала войны находится под ударами авиации, а линия фронта проходит еще ближе. Севастополь можно и нужно защищать, и, пока оборона его не будет устойчивой, Военный совет должен быть там».

Из этой телеграммы видно полное совпадение мнения Петрова о применении боевых кораблей в обороне приморских городов с решением наркома Военно-Морского Флота.

7 ноября решением Ставки адмирал Октябрьский был назначен командующим Севастопольским оборонительным районом.

К 9 ноября основные силы Приморской армии пробились к Севастополю. Петров встречал своих боевых соратников — командиров соединений и частей. Они были усталые, соединения понесли большие потери. Но тем не менее всех радовала встреча и то, что наконец-то пробились к Севастополю и силы армии собраны в кулак.

Радость встречи была велика, но трудностей в организации обороны для командующего не убавилось, а, пожалуй, даже прибавилось, потому что прибывшие части нужно было срочно переформировывать, пополнять, восстанавливать их боевую способность. На фронте тем временем бои не прекращались, противник продолжал наступление. Всю реорганизацию частей и перестройку обороны командующему и его штабу приходилось проводить в ходе боев. Главная забота Петрова была — осуществить ее как можно быстрее, но в то же время и не в ущерб боеспособности частей.

По договоренности с адмиралом Октябрьским Петров немедленно стал укомплектовывать дивизии батальонами морской пехоты и другими отдельными отрядами, которые были ранее сформированы здесь для защиты Севастополя. Часто эти батальоны входили в полки, сохраняя свое название, своих командиров, которые уже знали личный состав и участвовали с ним в боях.

Командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский издал специальный приказ, которым обязывал всех моряков влиться в состав стрелковых дивизий и всех — краснофлотцев и морских командиров — подчиняться командирам строевых частей.

Иван Ефимович при доукомплектовании учитывал психологические тонкости, своеобразный патриотизм моряков, их любовь и привязанность к флоту — за ними были сохранены звания краснофлотцев, морская форма.

Кстати, здесь полностью оправдалось решение наркома Военно-Морского Флота о том, чтобы командование Черноморского флота было оставлено в Севастополе. Что это дало? Прежде всего помогло Петрову быстро восстановить боеспособность частей Приморской армии. Адмирал Октябрьский, как он сообщил в приведенной телеграмме, намеревался вывести из Севастополя не только управления флота, но и все тылы и склады. Если бы это произошло, Приморская армия осталась бы без необходимых ей стрелкового оружия, боеприпасов, продовольствия, горючего, потому что армия после стольких боев ничего этого в своих тылах не имела. В годы войны, несмотря ни на что, велся строгий учет, соблюдались определенные формальности; для Приморской армии получить все необходимое у морских учреждений, которые подчинялись другому наркому, было не так просто. Присутствие в Севастополе командующего Черноморским флотом, его личное общение с Петровым намного облегчили снабжение и устранение формальностей.

Кроме боеприпасов и продовольствия моряки передали Приморской армии и ее командующему установленные, отлаженные и действующие средства связи, приборы для наблюдения и целые командные пункты, позволяющие немедленно приступить к руководству войсками.