Разведчики

ЭПИЗОД ДЕВЯТЫЙ

Под натиском Красной Армии немецко-фашистские войска отступали на Запад, огрызаясь и оставляя за собой разрушенные города, и сожженные села.

Наша дивизия преследовала противника, стараясь окружить и уничтожить его отдельные части, не давая закрепиться на выгодных рубежах. Поэтому разведвзводы, разбитые на группы, все время находились впереди наступающих войск, стараясь не отрываться от противника, не спускать с него глаз и все время докладывать командованию о действиях немецко-фашистских войск. Такую задачу выполнял и Костя Ярцев со своей группой разведчиков.

Костя понимал, что, судя по поведению противника, в последние дни его быстрое, без боев, отступление свидетельствовало о желании оторваться от наших войск, отойти на заранее подготовленные рубежи. Поэтому Ярцев старался не отставать от вражеских войск. И все-таки, поднявшись на покрытую мелким кустарником песчаную возвышенность, Ярцев вдруг потерял из виду отступающие части врага.

Его группа убыстрила свое движение, шла еще часа два вперед, но вместо отступающих обнаружила идущих навстречу немцев.

Ярцев догадался, что отступавшие, дойдя до возвышенности, видимо, свернули в сторону и остановились на той же возвышенности. А Ярцев со своей группой проскочил вперед. Ему надо было возвращаться, но сначала переждать, пока пройдут идущие навстречу немецкие войска да заодно определить их численность. Навстречу шел немецкий полк.

Когда наши разведчики, повернув обратно, скрытно добрались до возвышенности, на которой потеряли немцев из виду, то убедились: на склонах, в заранее подготовленных окопах, расположились отступавшие немецкие части. Вот тебе и на! А на месте, где прошла группа Кости и где окопов тогда не было, теперь зарывался в землю немецкий полк, который они встретили.

Немцев было много вокруг. Попытки разведчиков перейти днем неожиданно возникшую линию вражеской обороны не удались. Пришлось дожидаться темноты. Но где пересидеть?

Подумав, Костя повел группу к чернеющему вдали лесу. Стали скрытно туда продвигаться.

Пока удача сопутствовала им. Однако скоро они наткнулись на немецкого солдата. Он стоял на коленях возле кустов, спиной к ним, и накачивал камеру своего велосипеда. На него бросились с ножами сразу Шульгин и Лаптев. Солдат не успел даже вскрикнуть. Взяли документы, полевую сумку и электрический фонарик.

Тело солдата вместе с велосипедом оттащили в кусты. Сумка солдата была полна писем, видимо, это был военный почтальон. Маскируясь, пробирались к лесу. Он оказался редким. В поисках укромного места для отдыха подошли к зарослям боярышника, росшего вокруг старой противопожарной смотровой вышки.

Расположились прямо под вышкой, где кустарник не рос. Костя осмотрел вышку и, рискуя свалиться на землю вместе с прогнившей, расшатанной лестницей, полез на нее. Ему хотелось осмотреть местность засветло. С небольшой закрытой площадки он увидел в километре от себя, на лесной поляне, какой-то вражеский склад. В бинокль ему хорошо были видны аккуратно сложенные ящики со снарядами, минами, патронами и целые улицы из крытых брезентом нагромождений.

Склад не был обнесен колючей проволокой, вокруг него ходили многочисленные часовые, видимо, склад создан недавно. Туда подъезжали грузовики. Солдаты нагружали их, и те уезжали.

Костя спустился на землю и рассказал все своим товарищам. Решили поесть и отдохнуть. Ведь с ночи они были на ногах. Во время еды вполголоса говорили о том, что склад рядом, да еще какой! Либо корпусной, либо армейский, но к нему не подступишься. Придется скорее возвращаться и докладывать командованию… Все улеглись поспать. Бодрствовал один Костя.

Стало темнеть, и в сторону наших войск полетели косяки немецких бомбардировщиков.

Костя разбудил Шульгина, а сам опять полез на вышку, чтобы в темноте посмотреть на склад. Судя по шуму автомобильных моторов, работа на складе не прекращалась. Светомаскировка соблюдалась тщательно. Нигде ни одного огонька.

Костя в темноте смотрел в сторону склада; над головой снова загудели «юнкерсы», летевшие на восток.

Внезапно Косте вспомнились слова офицера контрразведки Пегова о показаниях немецкого шпиона. — На вот, посмотри! — говорил Пегов несколько дней назад, передавая фонарик. Обычный немецкий трофейный электрофонарик, он отличался от нашего. Во-первых, к нему сзади был приделан кожаный хлястик с петлями для пуговиц. Его можно было пристегнуть к пуговицам шинели или мундира. Во-вторых, осветительный рефлектор закрывался шторками из зеленой, красной, оранжевой пластмассы. Поэтому таким фонариком можно было подавать сигналы четырех цветов: красный, зеленый, обычный и оранжевый.

Еще в январе, когда совхоз Первомайский несколько раз из рук в руки переходил, Пегов у вражеского шпиона отобрал этот фонарик, который подавал световые сигналы своим «юнкерсам». На допросе шпион показал: «Свечу все время оранжевым, потом моргаю трижды красным, трижды зеленым светом. Затем повторяю все снова, пока не заметят с самолетов и не начнут бомбить». Вот это какой фонарик!» — закончил Пегов. Такой фонарик немецкого почтальона имел теперь Костя Ярцев. За прошедшее время немцы должны были уже десятки раз сменить условную сигнализацию и все-таки наперекор здравому, смыслу из озорства, что ли, Ярцев вынул из кармана трофейный фонарик и стал светить немецким самолетам. Точно так, как рассказывал Пегов. Сначала оранжевым светом, потом трижды поморгал красным, а затем зеленым огоньком. Но, естественно, ничего не произошло. «Юнкерсы» как летели, так и продолжали лететь на восток. Постепенно в темном небе затих гул их моторов, и вскоре с востока донеслись бомбовые удары, и на горизонте вспыхнули зарницы от разрывов сброшенных в нашем тылу авиабомб.

Поглядев еще немного на далекие сполохи пожаров, Костя осторожно слез с расшатанной вышки, разбудил разведчиков, и только они собрались тронуться с места, как над ними загудели моторы теперь уже возвращающихся с бомбежки «юнкерсов».

Уже на ходу Костя снова поднял фонарик и посветил вверх, потом поморгал поочередно красным и зеленым светом. И тогда — произошло неожиданное. С одного из «юнкерсов» выбросили осветительную ракету. «Люстра» — так называли на фронте такие ракеты — повисла на парашюте, освещая местность синеватым, дрожащим светом.

Разведчикам даже показалось, что «юнкерсы» стали кружиться над складом. Вскоре «люстра», ярко вспыхнув в вышине черного, ночного неба, погасла, и самолеты улетели на запад.

Разведчики между тем скрытно подобрались к немецким окопам и, полежав немного, благополучно переползли их. Когда Ярцев со своей группой уже находились в расположении наших войск, произошло следующее. Примерно в той стороне, где находился немецкий склад, повисли сразу несколько «люстр». Затем послышались гулкие удары разрывов авиационных бомб, и сразу все потонуло в длительном грохоте и громе многих взрывов.

Костя и разведчики его группы стояли и смотрели в сторону доносившегося огненного грома.

Они, конечно, не могли себе представить, что это по ярцевскому целеуказанию немцы бомбили свой собственный склад. Тогда все полагали, что это «работают» наши ночные бомбардировщики.

Однако в своем докладе Ярцев упомянул не только об обнаруженном складе, но и о своих сигналах немецким самолетам. Сказал он и о том, что один из «юнкерсов» отозвался на них, повесив над складом «люстру». Но последнему никто тогда не придал серьезного значения. Наоборот, Косте еще влетело от Кузнецова за то, что вернулся без «языка»…

Об этом я рассказал генералу. Добавив, что мы все за давностью забыли историю с фонариком и слова, сказанные тогда Пеговым. Не забыл их, оказывается, лишь один Костя, попробовав применить фонарик и, как видно, удачно.

На это мне генерал укоризненно сказал:

— Это тебе наука. Настоящие разведчики все помнят и никогда ничего не забывают…