Правда о втором фронте

II

Перед самым наступлением немцев в Арденнах мы выехали в северную Францию, к Дюнкерку, где чехословацкая бронебригада караулила 16-тысячный немецкий гарнизон. Немцы расположились в Дюнкерке по-домашнему, уютно и прочно: от нападения с моря их оберегали мощные форты крепости, от ударов с воздуха — зенитки и надежные убежища, от атак с суши… вода Они открыли плотину, спасавшую северную равнину Франции от натиска моря, и затопили огромный район почти до самого Касселя, который, словно убегая от воды, забрался на высокий холм. Этот холм и бурые косогоры восточнее Дюнкерка поднимались над мутной гладью затопленных полей.

Чехословаки, имевшие на вооружении только старые танки и броневики, стояли вокруг Дюнкерка большим полукольцом. Перед ними сверкала вода, из воды торчали крыши одиноких ферм, голые верхушки деревьев, похожие на сведенные судорогой руки утопающих. Вода, медленно убывая, отступала; бригада, двигаясь за ней, так же медленно наступала. По ночам танкисты превращались в венецианских гондольеров: они садились в лодки и отправлялись на «свидания» в далекие хутора и деревни. Иногда они привозили пару-тройку ошеломленных фрицев — «языков». Порою исчезали сами. К списку пропавших без вести каждый день прибавлялись новые имена.

В день нашего приезда в бригаду «гондольеры» притащили с одинокой фермы южнее Берже двух немцев. На допросе они признались, что командир немецкого гарнизона Дюнкерка только что издал приказ, обещая скорое снятие осады. Чехословацкие офицеры, обедавшие вместе с нами у командира бригады генерала Лишка, услышав это сообщение, разразились хохотом. Они думали, что немецкий адмирал хватил через край пытаясь поднять моральное состояние немцев, он только насмешил союзников. Наши сотрапезники полагались не столько на силу своей бригады, сколько на физическую невозможность снять осаду с города, оказавшегося в глубоком тылу. К тому же на помощь чехословацкой бригаде подбрасывались части молодой французской армии. Офицеры, подвыпив, долго потешались над приказом немецкого начальника Дюнкерка: глупый трюк да и только.

Но трюк, как мы убедились на другой день, был не очень глуп. Объезжая этот «водный фронт», мы заглянули к командиру английского артдивизиона, который поддерживал чехословаков и французов своим огнем. В дачном домике, освещенном садящимся солнцем, неожиданно собрались офицеры шести союзных наций: французский генерал, краснолицый, с усами темно-рыжими, как подгоревший крендель; чешский полковник, прямой и монументальный, занимавший половину комнаты; советский подполковник; английский майор, молодой, самоуверенный и надменный, и, наконец, два капитана — канадский и американский, не имевшие никаких отличий, кроме тех, что были нашиты на их рукавах.

Чешский полковник рассказал о немецком приказе. И на этот раз представители шести союзных нации стали хохотать весело и непринужденно.

Веселье, однако, продолжалось недолго. Майору принесли радиограмму. Он прочел ее и передал французскому генералу, от него радиограмма попала чешскому полковнику и дальше пошла уже по кругу. Штаб армии приказывал частям, охранявшим Дюнкерк, ввести состояние тревоги первой степени. В приказе пояснялось, что на рассвете этого дня немецкие войска прорвали американский фронт в Арденнах. В прорыв брошены мощные танковые колонны, которые, сметая редкие и слабые американские заслоны, движутся к Льежу и Намюру, чтобы прорваться к морю. Штаб ожидал, что в случае успешного форсирования немцами реки Маас вражеский гарнизон Дюнкерка сделает попытку вырваться из осады и двинуться навстречу своим. Теперь приказ немецкого адмирала не казался нам таким уж смешным. Он лишь подтверждал опасения штаба.

Поспешно простившись, мы покинули командный пункт дивизиона. С вершины Кассельского холма мы оглянулись на дюнкеркскую долину, уже потонувшую во мраке декабрьского вечера. Лишь над самым Дюнкерком вспыхивали зарницы: правый фланг осаждающих обстреливал город ракетными снарядами, захваченными у немцев. Забегая вперед, скажем, что гарнизон Дюнкерка не смог вырваться из окружения, но он и не сдался до капитуляции Германии.