Узники крепости Бадабера

3

Прошла еще одна неделя. Андрея переодели: дали серые застиранные штаны и такой же халат. Кормили также, но в еду что-то стали добавлять, отчего кружилась голова и наступало состояние умиротворения. Смириться с участью узника Бадабера Андрей не мог, в глубине сознания он лелеял мысль о побеге, а вот к существующему ритму жизни в тюрьме он приспособился и теперь уже получал ударов палок и дубин много меньше нежели чем в начале своего пребывания здесь.

Сегодня должно было что-то произойти, потому что его впервые за три недели побрили, даже дали умыться, выдали более новый и чистый халат.

В полдень за Андреем пришли. Он опять оказался в небольшой уютной комнате Варсана, только сегодня хозяин принимал его не один. У столика сидел майор Кудратулла и незнакомец в затемненных очках. Он был солиден, лет пятидесяти-пятидесяти пяти.

— Ты продержался восемь дней, — вместо приветствия произнес Варсан. — Что же, похвально. Вон тот, — показал он в окно и Андрей увидел на дворе у автомобиля сидевшего на земле человека, который набирал горстями песок и высыпал его себе на голову, — Вон тот, — повторил Варсан, — он тоже русский, не выдержал и недели — сошел с ума. В тебе же я не ошибся, ты — сильный парень, а сильных я уважаю. Андрей, этот господин, — показал он на человека в затемненных очках, — желает с тобой поговорить. Отнесись к тому, что он скажет, очень внимательно. Господин Раббани — ученый и большой человек в Пакистане, он многое может сделать… и для тебя тоже, — закончил Варсан многозначительно.

Раббани заговорил, обращаясь через Варсана к Андрею:

— Ты будешь свободен, шурави, если выполнишь то, что я тебе прикажу. Мне нужно, чтобы девчонка, к которой тебя отведут, согласилась написать отцу письмо.

— Да, но причем здесь я? — недоуменно возразил Андрей.

— Ты знаешь ее, шурави: Это — Зарина. Она училась у вас, в вашей стране и там ей вбили в голову, что русских парней не сломить. Упрямая девчонка решила быть такой же. Она уже отказалась от участия в съемках для телекомпании, теперь еще и отказывается написать отцу, чтобы тот за ней приехал в Пешевар. Он нужен мне. Убеди ее это сделать. Напишет Зарина…, как это перевести, — озадаченно сдвинул брови Варсан, — сделаешь дело — она твоя на ночь. Подарок господина Раббани.

— А что будет с ней потом? — с трудом сдерживая ярость спросил Андрей.

— Это будет зависеть от се отца. Приедет в Пешевар…

— А если не приедет? — не унимался Андрей.

— Отдам солдатам. Здесь в крепости «воины ислама» не имеют женщин. Зарина их утешит, — засмеялся Раббани.

— Подонок! — прохрипел Андрей, на что Варсан подмигнул и, погрозив пальцем, сказал:

— Ну, этого я переводить не стану. А ты отправляйся к красавице Зарине и поговори с ней. Девочка, между прочим, хороша! Видел ее. Жаль такую-то солдатам отдавать… Ну, да ладно. Но ты, Андрей, помни: это — шанс. Твой последний шанс.

Андрей, зная по себе как обращаются моджахеды с пленными, страшился увидеть обезображенным красивое лицо Зарины, ее прекрасно сложенное тело изувеченным. Но ничего этого с ней не произошло. Девушка нужна была Раббани и потому рука палача не коснулась ее нежной кожи.

Они молча разглядывали друг друга и рады были встрече, как два близких человека после долгой разлуки. Ее глаза излучали тепло и сострадание. Но время наложило отпечаток и на них: прежде дерзко-вызывающие, сегодня — тоскливые и тревожные.

Не обращая внимания на охранников, Андрей обнял девушку, а она прильнула к его груди и разрыдалась. Он целовал ее волосы, осторожно гладил вздрагивающие плечи Зарины, говорил нежные слова. Успокоившись, девушка тихо спросила:

— Что же мне делать, Андрюша? Раббани — жестокий и коварный человек. Он готовит какую-то политическую акцию, в которой отводит большую роль моему отцу. Для того, чтобы воздействовать на него, похитили меня.

— А как же телепрограмма или фильм, что они там хотели снимать?

— Это так, помимо всего, — отмахнулась Зарина. — Но ты тоже должен был принимать в этом участие…

— Я отказался.

— Так я и думала, — обрадованно воскликнула девушка. — Если бы ты согласился на съемку, то они планировали узнать, где ты живешь в Союзе и сделать телеинтервью с твоими родителями.

— Вот твари, что удумали! Варсан тоже хорош. Как лис хитрит, стелет словами мягко… Но об этом хватит говорить, — оборвал сам себя Андрей, — со мной все ясно, а вот чем тебе помочь, ума не приложу.

— Письмо отцу писать не буду, — твердо произнесла Зарина.

— Не хотел тебе говорить об этом, но по-видимому придется: Раббани грозился отдать тебя моджахедам на потеху.

— Не посмеет. Вот если бы я написала письмо отцу, тогда он выполнил бы свою угрозу, а так я ему нужна. Не беспокойся обо мне. Давай лучше поговорим о твоей стране. Как бы я хотела, чтобы в Афганистане дышалось так же легко, как у вас в Союзе. За это не жаль и жизнь отдать!

Тайные узники подземелья