Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси

XVI и XVII вв.

Русь XIV и XV вв. проходит под знаком Византии: ее влияния, возрождения монашества, созерцательного подвига. Она черпает духовные силы и воодушевление в общении с Востоком. Но к концу XV в. эти прежние связи ослабевают и даже разрываются.

Как уже говорилось выше, поводом к разрыву с греческой традицией явился Флорентийский собор и затем разгром православного Востока турками. С этого момента быстро падает авторитет Византии, угасает самый интерес к ней, укрепляется национальное самоутверждение и одновременно развиваются и укрепляются новые связи уже с Западом. Запад представляется более реальным и привлекает большее внимание, чем разоренная и завоеванная Византия. Брак Иоанна III с Софией (Зоей) Палеолог не возобновление старых отношений с Византией, наоборот, это было началом русского западничества. Царевна была воспитана в унии по началам Флорентийского собора. Ее опекуном был кардинал Виссарион. Брак был венчан в Ватикане. Паисий — папский легат сопровождал ее в Москву. Это создало сближение Москвы с итальянской современностью: «Разодрал завесу между Европой и нами» (Карамзин). Из Италии вызываются мастера. Они перестраивают и обстраивают Кремль, дворец и соборы. С этим связаны имена Фьораванти, Алевиза, Пьетро Солари... Еще большим западником был Василий III, сын Иоанна III и «чародеицы греческой» (Курбский). Он был женат вторым браком на Глинской, воспитанной уже вполне по-западному. «Старые обычаи переменил... ино земля наша замешалась». Любимый лекарь Василия III ведет беседы и даже переписку о соединении Церквей, у него были, по-видимому, и единомышленники в Москве. «В жестоком и властолюбивом единодержавстве Василия III чувствуется скорее подражание современным итальянским князьям, нежели давним василевсам. Следующий царь, Иоанн Грозный, не только политически, но и культурно обращен был к Западу, а не к Византии. Исторической зависимости от греков он не признавал и не хотел признавать. «Наша вера христианская, а не греческая», — ответил он Поссевину. Новгород Великий, сохранившийся в нетронутом виде при татарском нашествии, служил звеном между эпохой домонгольского периода и последующими столетиями. Разгромив его, Иоанн Грозный нанес смертельный удар 600-летней самобытной русской национальной культуре, а впоследствии Петр I беспощадно смел ее следы...

В домонгольский период, при удельной системе, когда центральной власти почти не существовало, объединяющим началом была Церковь, ее авторитет был выше светского, ее голос раздавался независимо и безбоязненно. Этому много содействовал и высокий духовный уровень святителей и пастырей. Таким был, например, митрополит Кирилл II (1243-1283). Он «предложил несколько поучений князьям и их тиунам и волостителям, в которых свободно и беспристрастно обличал их неправосудие». Его поучения были занесены в «Мерило праведное» — древний юридический сборник, известный по спискам XIV и XV вв. Поучения эти в древнее время имели значение не просто церковно-назидательное, но и практико-юридическое, как источник права древнего времени и материал для юриспруденции. Такой же смелый обличитель неправды был и Симеон, первый епископ Тверской (1271-1289). В «Мерило праведное» записан следующий случай: «Однажды на пиру полоцкий князь Константин, за что-то недовольный на своего тиуна, задал перед всеми епископу такой вопрос: «Владыко, где быть тиуну на том свете?» Епископ Симеон отвечал: «Там же, где и князю». Князю не понравился такой ответ, а епископ развил свою мысль: у доброго князя и тиун понимает, что такое суд, «то и князь будет в раю и тиун также». А если князь его «как бешеного пса пустил на людей, дав ему меч, то и князь пойдет в ад и тиун с ним также в ад». Но самым сильным и энергичным обличителем пороков был епископ Владимирский Серапион. «Власть нам (т. е. власть имущим) вручил Бог, дабы мы обидимых избавляли, а мы обижаем: правого по мзде обвиняем. Нет правого пути, «ни суда правого». В «Измарагде», сборнике, «списанном» в конце XV в., имеется множество поучений, обличающих взяточничество, ненасытных собирателей имения, жестокосердных притеснителей рабов, вдов и сирот. Относительно злодеев сказано, что «и в церковь недостойно таковым ходить, если не каются». Даже одной просфоры не велено было принимать от зараженных пороками! «От лихоимца, от кривого судьи, от мздоимца...»

В XIV в. преп. Сергий умиряет княжеские распри. Осенью 1385 г. он прошел пешком 200 верст к «трудному» и вероломному князю Олегу Рязанскому и склонил его к примирению. Летопись говорит: «Преп. Сергий, старец чудный, тихими и кроткими словами... беседовал с ним о пользе душевной, и о мире, и о любви. Князь же Олег переменил свирепство свое на кротость и утишись, и укротись, и умились вельми душею, устыдился столь свята мужа, и заключил с великим князем Дмитрием Ивановичем вечный мир и любовь в род и род».

Северо-восточные подвижники, как мы видели выше, также поучали и обличали князей.

Итак, когда на Руси не было единой государственной власти, когда эта власть была раздроблена и слаба, объединяющей, собирающей и созидающей силой в государстве была Церковь. Она, во главе с целым рядом своих святых первосвятителей, была на высоте призвания. Ей принадлежал высший авторитет, которому подчинялась и мирская власть. Но постепенно происходит коренная перемена; влияние Церкви убывает вместе с снижением нравственного уровня ее представителей, и она теряет свое господствующее и ведущее положение и уступает его светской власти, которая в процессе собирания Руси, сосредоточившись в лице великого князя Московского, становится все более сильной и самодовлеющей, иосифлянская же иерархия ослабевает в своем подвиге печаловаться за опальных и обличения неправды. В эти времена упадка общего духовного уровня, когда быт стал уклоняться от правды Божией, тогда, подобно тому как в древнем Израиле восставали пророки, обличавшие его в уклонении от благочестия, нарушавшего завет с Богом, так и у нас на Руси восстает особый вид святости — юродство Христа ради, воплощающее в себе всю полноту правды Божией и несшее древнее служение пророков, осуществляющееся полным отрицанием «мира» и обличением зла в мире. Юродство — это постоянное добровольное мученичество, непрерывная борьба против своего естества, мира и дьявола и требует крайнюю напряженность всех духовных сил и возможно лишь при высокой непрестанной молитве. Этот подвиг, пришедший к нам с Востока, где особо прославлены были имена Симеона в VI в. и Андрея в конце X в., считался там одним из самых необычных, тогда как у нас он принимает особый характер социального служения и достигает особого расцвета на Руси в XVI в. Число канонизированных святых проф. Федотов распределил по векам следующим образом: XIV в. — 4 юродивых, XV в. их 11, в XVI в. — 14, в XVII в. — 7.

В XV в. жил блаженный Максим († 1433). Он ходил по улицам Москвы зимой и летом почти без одежды и поучал людей пословицами: «За терпенье Бог даст спасенье», «Всяк крестится, да не всяк молится». Купцам он говорил: «Божница домашняя, а совесть продажная», «По бороде Авраам, а по делам Хам».

Преп. Арсений († 1570), Христа ради юродивый, был по ремеслу кожевник и родом из Ржева. Создал монастырь на торговой стороне в Новгороде и под конец пребывал в затворе, носил вериги. 11 июля Иоанн Грозный при разгроме Новгорода посетил его. Преподобный строго обличал царя и тщетно умолял прекратить резню. В ту же ночь, стоя на молитве на коленях, предал он дух Богу. Так его и нашли утром.

В Пскове подвизался юродивый блаженный Николай Салос († 1576). Когда Иоанн Грозный, разгромив Новгород, двигался к Пскову, местный архиепископ, воевода Токмаков и блаженный Николай держали совет, как спасти город. Бог внушил им расставить перед домами столы с хлебом и солью и встречать гражданам царя коленопреклоненно. Николай Салос преподнес царю сырой кусок мяса. «Я христианин и мяса постом не ем». — «Ты пьешь кровь, — ответил юродивый. — Не трогай нас, проходящий, ступай, не на чем тебе будет бежать». В ту же ночь пал царский конь. Грозный в ужасе ушел из Пскова. Были совершены грабежи, но убийств не было.

Надо отметить еще одно печального характера явление этого времени (XVI-XVII вв.) — это изменившееся отношение к отшельникам. Теперь мир не идет за ними, а восстает против них. Все более и более разрастаются монастырские владения, и крестьяне, страшась своего порабощения, считают отшельников личными врагами и часто убивают их. Два преп. Адриана — Андрусовский (1549 г.) и Пошехонский (1550 г.) — убиты с целью грабежа. Преп. Агапит Маркушевский (1578 г.) убит крестьянами, и тело брошено в реку. Он перед этим ходил в Москву просить благословения у митрополита и земли у царя на мельницу. У этой мельницы и был убит. Далее Симон Воломский (1613 г.) мученически убит крестьянами. Такая же участь постигла Иова Ущельского (1628 г.). Преп. Нил Столбенский (1554 г.) спасся живым из подожженного вокруг него леса. Случайно спасся преп. Арсений Комельский, ученик которого был принят за него и убит. Преп. Диодор Юрьегорский (1624 г.) был изгнан и избит, и, наконец, преп. Леонид Устьнедумский, также изгнанный, должен был перенести свою обитель с горы в болото.