Справедливая гордыня

Наконец, мы дошли до дверей, за которыми нас, по уверениям покойного дворецкого, ждала не менее вменяемая чем обитатели верхнего этажа, стража замка. А этаж стражников — это не хвост собачий, там, за высокими дверьми во внутренние помещения нас должна была ожидать чуть ли не полутысяча высокоуровневого вооруженного народа. Ну, как ожидать? Нет, нас-то точно не ждали. Там никого не ждали тысячи лет.

— Как я поняла, — задумчиво встала перед дверьми Лилит, — Это не Администратор всё устроил. Князей Тьмы, Героев, Териона. А он вроде здесь должен быть единственным начальником, стоящим над всеми, включая богов, так ведь?

— Я почти уверена, — хмуро заявила Саяка, — что этот синепузый козёл, Габсалом, как раз к этим им и принадлежал. Мач, может, не будем ничего дёргать, а?

— Серьезно? — удивившись, я обернулся к бывшей ведьме, которая до этого момента ну ни разу в жизни не страдала альтруизмом, самым здоровым образом ставя свои интересы превыше почти всего.

— Да, — насупясь, кивнула Такамацури, — Давай лучше его подловим и гайку в жопу запихаем! Мне моя мудрость подсказывает, что у нас может всё получиться. Твой молот, он стал особенным. Может хорошо помочь.

— А как ты у нас без гайки будешь? — участливо спросила мудрицу Матильда, обнимая последнюю сзади.

— Перебьюсь как-нибудь…, — тоскливо вздохнула обнимаемая, кладя затылок на плечо жрицы, — Толстый и синий нам добра точно не желал. Никому не желал. О себе думал.

Офигеть. Саяка, думающая о судьбе мира вместо своей. Но зерно истины в её рассуждениях есть, во всяком случае, если действительно запихать Администратору гайку в какое-нибудь отверстие (если они у него есть), то вполне вероятно, это его нейтрализует на неопределенный срок! Хотя… Габсалом говорил, что у Администратора есть какая-то связь с Порядком, которая со временем нейтрализует воздействие Хаоса, и чем дальше, тем быстрее. Но правду ли он говорил? Возможно… Однако, у нашей мудрицы сейчас тоже есть довольно уверенное мнение на эту тему, противоположное словам того зеленобородого гада.

Принимаем за вариант В! Пусть эта соломинка повышенной трухлявости, но мы еще и не такое вывозили!

— У нас еще будет время подумать, — пообещал я, — Давайте подарим счастье еще одному этажу.

И мы пошли его дарить.

Молодецким пинком распахнув большие двустворчатые двери, я решительно и напористо затянул внутрь красиво украшенного зала с высокими потолками свою героическую лыбу. Она тут же пропала, а рожа вытянулась в изумлении от полного отсутствия каких-либо живых существ. Никого не было дома. Ну, в смысле в этом большом зале, пустом как голова нерадивого студента перед экзаменом.

— Наверное, они все в следующем! — логично предположила Тами, деловито топая к дверям напротив.

— Так, не торопись пись-пись, — поймал я за плечо тут же надувшуюся гномку, — Знаешь поговорку «Поспешишь — морг насмешишь»? Вот то-то и оно. Тут, конечно, все должны быть ниже 200-го уровня, но зато сплошь боевых классов. Солдаты, стражники, маги, темные жрицы, колдуньи. Это тебе не поросята!

— Ну и ладно, — забавно фыркнула гномка, уходя за мою красивую, мужественную, широкую спину, — Ну и не надо! Не очень-то и хотелось!

Погрозив ей указательным пальцем, я подошёл к следующим дверям, уже без шуток держа наготове свой здоровый щит. Ну раз ворваться не получилось, так что теперь, все двери пинать? Клоуном буду выглядеть. А зачем это нам надо? И так вон девчонки никак собраться не могут, слишком им трёхсотый уровень на чувство собственного величия давит, а впереди этажи куда серьезнее. Плюс сам Терион, который, по словам того элегантного дворецкого — был самым первым и самым сильным Князем Тьмы. Насколько сильнее он Сатарис с её 500-ым уровнем?

Следующий зал тоже был пустым как обещания жениться после групповушки. А затем еще и еще один. Видно было, что помещения обжиты, стоят бокалы, столы не пустуют, усеянные бумагами и писчими перьями, настольные игры разложены, на диванах отметины давивших их задов. Но никого нет. Всё страньше и страньше.

Хаято, мир его ушедшей памяти, рассказал, как устроены дела в замке-подземелье. Каждый сверчок тут знал свой шесток, поэтому в основном, в «дневное» время, между этажами бегали слуги. Только у них была нужда перемещаться между этажами, а населявшие последние три этажа демоны-аристократы к низкородным поднимались редко, предпочитая проводить время в своей компании. Раньше, конечно, было по-всякому, бывало, что обитатели всех этажей вместе со своим Владыкой собирались на балы, маскарады, праздники… но подобное было на заре их заточения. Постепенно не знающие скуки демоны позабросили своих подчиненных.

Еще один пустой зал. Да они что, в гости пошли всем кагалом, эй?! Это же стражники, считай полиция, охрана!

Таким макаром мы дошли аж до зала-предбанника, от которого уходила большая и шикарная лестница вниз, на следующий этаж. Встали и задумались вслух — спускаться или нет? Выбор был, потому как из этого места шла не только лестница вниз, но также и дверь в казармы самих стражей места, где они спали, ели, мылись и отдыхали, когда отдыхать в основных залах надоедало. Дилемма. С одной стороны, нам нужно быстрее, с другой стороны, идти дальше, ожидая в зад удара от кучи высокоуровневых профессиональных монстров ни грамма не хотелось.

— Проверим оставшиеся комнаты, — решил я, отворачиваясь от спуска.

Мы прошли несколько галерей с сотнями дверей, ведущих в личные кельи обитателей этажа. Ну, кельи, это я так, вспомнив один монастырь, куда меня по глупости, юности и попустительству родителей затащила одна из бабушек. На самом деле это были роскошные такие палаты, каждая квадратов по 30 общей комнаты с клетушками-спальнями. Везде было пусто. В огромной столовой, оказавшейся близко к входу-выходу, тоже.

Оставались бани, целый помывочный комплекс очень внушительных размеров, куда приходили монстры со всех первых трёх этажей. Он находился в конце казарменного отделения, спрятанный от наших глаз совсем уж здоровыми дверными створками, в данный момент красиво источавшими ароматный густой пар, расстилавшийся по коридору.

— Как в баню-то захотелось…, — мечтательно протянула Лилит, потягиваясь.

— Сейчас всех убьем, может и ополоснемся, — вслух пораскинул мозгами я, — Но недолго, минут пятнадцать.

— Нет уж, — тут же решительно воспротивились девушки, — Либо по нормальному, либо никак! А вот сунул-вынул, в смысле зашел-и-сполоснулся — не надо! Лишь душу растравливать!

— Хорошо, тогда если выживем, то обязательно! — щедро пообещал я, а затем, взяв на изготовку щит, аккуратно поперся к дверям помывочного комплекса.

Плохо, очень плохо было то, что в этом странном безымянном подземелье, похожем на перевернутый замок, двери были препятствием для звука. Абсолютным. Несмотря на щели, из которых щедро (и полностью безопасно для лепнины, факелов, деревянных панелей и паркета) пёрли клубы пара, я не смог услышать ни единого звука, пока не распахнул огромные створки, резко потянув их на себя. Ну слишком легко подались громадины, да.

А распахнув, посмотрел.

В лицо мне ударили почти упругие клубы пара и море звуков. Знакомых… очень знакомых звуков, поэтому, в целом, к моменту, когда пар слегка рассеялся, я был готов к зрелищу, что должно было предстать перед моими глазами. Да, масштабы, конечно, у него, у этого зрелища, должны были быть просто офигеть какие, но дело же только в этом? Что можно страшного увидеть в бане?

Однако, готов я не был. Категорически.

— Мужики…, — промямлил я растерянно, глядя на творящееся передо мной, — Девушки… Вы… чего? Вы… зачем?! Почему?!!

Последнее вырвалось криком прямо из души. И даже отвлекло некоторых от того, чем они были заняты. Несколько ближайших ко мне разумных, а то и их групп, с ленивым легким удивлением бросили на меня пару взглядов.

— Головой ударился, что ли? — лениво бросил мне голый и очень мускулистый орк с слегка фиолетовой кожей и светящимися глазами. А главное — с незанятым ртом… Он фыркнул, затем гоготнул, не прерывая своего занятия, а потом соизволил добавить, — У нас же неделя Единства!

— Гомосекства! — не выдержав, рявкнул я, захлопывая двери назад, а затем, сжав до деформации стальные ручки, прислонился к ним лбом, начав вентилировать легкие. Позади раздавались любопытствующие звуки девушек, на фоне которых выделялись мучительные стоны существа, явно содержащегося в неволе и с заткнутым ртом. Обернувшись, я выдохнул, увидев отрадную картину — Матильду, подхваченную под пузо что-то понявшей Рюукой. Блондинка, обряженная в похабное нижнее белье, рвалась ко мне, то есть к дверям, шуровала перед собой ручками, лягалась ножками, а на лице у нее были написаны сплошь низкие чувства и великий интерес.

— Вот так её и держи! — попросил я слезно кицуне, а затем слабым голосом воззвал к той, которая могла… могла бы справиться с тем, что за дверьми. Так, как это нужно было сделать, — Саяка, милая… иди сюда. Да не бойся, просто иди сюда. Их нужно сжечь. Немедленно. Всех!

— Вот так просто? — подняла брови слегка заинтригованная мудрица, подходя все смелее и смелее.

— Да-да, — тут же закивал я, — Открываю дверь, заслоняю щитом, а ты жжешь. Вот прямо всех!

— А поговорить? — подняла брови Тами.

— С ними? Не о чем! — отрезал я, приоткрывая двери так, чтобы волшебница смогла запулить внутрь огненное заклинание.

Всё кончилось довольно быстро, благо бани хоть и были размером с трехэтажный стадион, но крики разглядевших нашу чуждую подземелью натуру извращенцев быстренько собрали остальных у входа, а дальше пошло как по нотам — снова был некто, догадавшийся, что, откинув копыта, они потеряют память, и… в общем-то всё. Огонь мудрицы, подбадриваемый моим «пламенем страсти», поставил большую жирную точку на плохих и развращенных обитателях этого этажа. Даже на боссе, которым оказался тот самый орк по имени Идао Кундо. Он, бедолага, и долбился в щит дольше всех, так как занял единственную удобную позицию для долбления чуть ли не с самого начала. Я же, видевший его долбление до этого момента, бдил и не пущал его к нам с особым рвением.

— Какая же гадость…, — устало и с отвращением выдохнул я, глядя на слегка опаленное помещение храма чистоты, блаженства и порядка, многократно опороченное местными стражами порядка, которые оказались вовсе не полицией нравов.

— А меня это всегда удивляло, — слегка расстроенно проговорила отпущенная на свободу Матильда, — Вот почему мужчины нормально относятся, когда девушка с девушкой, но плохо, когда мужчина с мужчиной? Не плохо, а просто ужасно! Почемууу?!

— Ты серьезно?! — фыркнул я, спеша к лестнице на следующий этаж, — То есть, на самом деле не понимаешь?

— Не-а! Расскажи!

Ну, особого секрета в своем мнении я не видел, а уж когда ответом заинтересовался весь боевой гарем за исключением Виталика, учащегося летать на шляпе, то соизволил объяснить:

— С мужской точки зрения любовь между девушками ничем не отличается от обнимашек.

— Чегооо?! — недоверчиво протянули девчонки едва ли не хором.