Якудза из другого мира VIII
Читать книгу "Якудза из другого мира VIII"
Глава 22
Всё утро и весь день я провел в состоянии дзена. Меня ничего не трогало и ничего не могло вывести из себя. Я был предельно собран и невыносимо спокоен. Преподаватели спрашивали — я отвечал. Друзья подбадривающе шутили — я улыбался. Кацуми привычно подпихивала бэнто — я ел.
И всё это время находился в сконцентрированном состоянии. Возможно, со стороны я и казался слегка тормознутым, но на самом же деле я старался подмечать каждую деталь и каждую эмоцию в поведении тех, кому доверился. Шесть мастеров должны были выйти сегодня и совершить то, чего от них никто не ждет. И мне нужно было понять — произойдет это или нет?
Возможно, Камавура смог переубедить ребят и тогда они встанут против меня. Но может быть всё будет не так. И всё выйдет по-моему. По крайней мере, мне бы очень хотелось на это рассчитывать. Мои друзья старались меня поддержать и за это я был им очень благодарен. Однако, я не позволял себе выйти из равновесия и соблюдал спокойствие.
Даже новый марш против хинина, который пошел было под окнами академии, не смог найти отклика в сердцах зрителей — появившиеся из ниоткуда друзья Киоси и Харуки забросали помидорами и тухлыми яйцами весь окровавленный митинг. Вместо пафосного шествия с выкриками, получилось дико воняющее нечто, истерично бегающее за увертливыми мальчишками.
Минори с тремя друзьями довольно поглядывали на меня. Я же обращал на них внимание ровно настолько, чтобы не упустить какой-нибудь пакости. Вроде кнопок на стуле или разлитых чернил. Всё остальное время следил за другими мастерами.
— Ты готов к бою? — с тревогой спросила Кацуми, когда мы встретились после занятий.
— Всегда готов, — чуть не отдал пионерское приветствие.
— Я серьезно говорю. Может быть я выйду вместе с тобой?
— Кацуми-тян, если ты выйдешь вместе со мной на арену, то вряд ли окажешь большую помощь. А вот переживать за тебя и отвлекаться я точно буду. Лучше я сам завершу то, что начал, — покачал я головой.
— Я же хочу только помочь... — обиженно протянула Кацуми.
— Я понимаю, — погладил её по плечу. — Но лучше всё-таки я сам.
— Сам да сам... А мы-то тебе на что? — подскочила Шакко.
— Ну уж явно не подслушивать, — покачал я головой. — Ты смогла что-нибудь разузнать?
Шакко встряхнула рыжей челкой:
— А что я могла узнать? Только то, что на базе никого постороннего не было. Только свои да наши. И никто по своей воле почему-то не хочет признаваться. Может, разрешишь мне парочку босодзоку попытать? Я тихонечко... Только иголочки под ноготочки и бамбук под жопку...
— Отставить пытки. При них можно попортить того, кто невиновен...
— Да ладно, одним больше, одним меньше, — пожала плечами Шакко.
Я только поджал губы.
К нам подскочил вертлявый курсант с соседнего отделения:
— Хинин, ты не передумал биться? Тебя уже все ждут!
— А тебя в роли гонца послали? Не стыдно для твоего рода позориться ролью мальчика на побегушках? — холодно заметила Кацуми.
— Я только... — растерянно захлопал глазами вертлявый.
— Я иду, — отрезал я и положил руку на плечо Кацуми. — Будешь болеть за меня, подруга дней моих суровых?
Вертлявый парнишка бочком-бочком отвалил от греха подальше.
— Конечно же буду, — чуть расслабилась Кацуми.
— Тогда идем, а то займут все козырные места и ты не увидишь то разочарование, которое появится на рожах Минори и его приспешников. А ещё не увидишь тот сюрприз, который я им приготовил. Для этого нужно будет сесть поближе...
— Ради такого я даже готова Минори забраться на уши, — хихикнула Шакко. — Свешу оттуда ноги и буду за всем наблюдать. Так что в случае чего, пали в него последним.
— Я вот скажу Малышу и Тигру — куда ты хочешь забраться, — покачал я головой. — Кстати, а где Малыш?
— А я отправила его места занимать. Пошли быстрее, а то он без нас там бойню учинит, — сказала Шакко.
Мы двинулись в путь. Курсанты струйкой потянулись к арене. Нас обходили стороной, поглядывали с усмешкой — сегодня должна закончиться та самая война, которая началась в сети и продолжалась целый месяц. Вряд ли будут нужны новые тупорылые ролики, фотомонтажные картинки и душещипательные истории, где я зашивал в попугаев петарды, поджигал их, а после отпускал на волю...
Где-то вдалеке слышались истеричные крики демонстрантш, которых выводили из себя озорные мальчишки. Честно отрабатывали купленные сладости.
Мне же сейчас предстояло закончить то, что началось при поступлении в академии. Предстояло даже не решить спор, а сломать спину устоявшемуся аристократическому правлению...
Ну да, сломать спину — это сильно сказано. Скорее подошло бы выражение — отвесить пендаля. Такого хорошего унизительного пенделя, который вряд ли когда забудут. Если моя задумка удастся хотя бы на пятьдесят процентов, то я уже буду на коне. А если не удастся...
Не должно быть никаких "если"! Всё будет так, как я решил. Всё будет разыграно точно по моему сценарию.
Расставшись с подругами, я отправился в раздевалку. Там меня встретил Тигр. Ему разрешили в качестве массажиста разогреть меня перед боем. Не знаю, каким образом ему удалось уболтать Камавуру, но тот разрешил. Возможно, преподаватель был настолько уверен в мотивации своих бойцов и их физическом превосходстве, что мог бы позволить даже гейшам наполнить мужскую раздевалку.
— Если что, то сразу бей по шарам, босс, — разминал плечи Тигр и попутно давал «дельные» советы. — Без шаров какие из них бойцы? Так, смех и слезы. Бабам по сиськам лучше не стучать — они на это очень сильно обижаются.
— А пацаны не обижаются, если им по шарам метиться? — с усмешкой задал я вопрос.
— Да какое нам должно быть дело до чувств мужиков? Мы же на женщин ориентируемся, — хмыкнул в ответ Тигр.
— Ладно, если что — приму к сведению, — пообещал я. — Ну, ты сильно не жми, а то травмируешь ещё до боя.
— Извини, босс, просто представил, что стою рядом с тобой на арене, — ослабил хватку Тигр.
— Придет время — обязательно встанешь. Встанешь рядом с остальными друзьями, и мы примем самый важный бой в нашей жизни, — произнес я. — Всему своё время.
— Босс, если что, я буду справа, у меня удар левой неважнецкий, — с улыбкой сказал Тигр.
— Вот как вернусь после арены, так сразу же займемся тренировкой твоей левой. Уверен, что сэнсэй Норобу не откажется в этом помочь.
— Чего сразу угрожать-то? — хмыкнул друг. — Вот и делай добро после этого.
Он принес кейс с экзоскелетом и посмотрел, как я надеваю прозрачную броню. Её легкий отблеск прекрасно скрылся под серыми тренировочными штанами и легкой ветровкой.
Издалека донесся шум, похожий на прибрежный шорох волн. Он то возрастал, то затихал. Похоже, что толпу начали заводить перед боем. После нас назначили ещё с пяток соревнований, но вряд ли что могло сравниться с боем хинина-специалиста против десятка аристократов-мастеров.
Как будто одного из последователей христианства кинули на растерзание львам…
Вот только ко львам попадет вовсе не беззащитная жертва!
— Хинин, все ждут только тебя! — в раздевалку пролезла голова вертлявого.
— Сейчас иду, вот только шнурки поглажу, — вяло огрызнулся я в ответ. — Передай, что великий хинин прибудет с минуты на минуту.
— Ну ты и нахал, — покачалась из стороны в сторону голова вертлявого. — Даже перед знатными звездюлями хорохоришься.
— Слышь, отвали, а? — беззлобно отмахнулся в ответ. — Если будет нужна твоя оценка, то я обязательно запишусь к тебе в очередь.
Вертлявый хмыкнул, но ничего не сказал, только высунул язык. Был бы рядом — хлопнул бы по челюсти снизу вверх, чтобы откусил ненужное. Я сделал движение к двери, и она тут же захлопнулась с другой стороны.
— Пора, босс, — сказал Тигр.
— Да, Тигр, пора. Пойдем, если что хоть рядом постоишь, а то и поможешь вытаскивать покалеченные тела с арены.
— Всё шутишь, босс. И как у тебя духа на всё про всё хватает? Ты либо безумец, либо храбрец, каких свет не видывал.
— Ни то, ни другое. Я всего лишь расчетливая сволочь, которая всегда старается добиваться своей цели.
Мы вышли из раздевалки. Я легкими движениями на носках начал понемногу разгонять кровь по венам. Со стороны могло показаться, что я всего лишь чуть подпрыгиваю, но на самом деле разминал каждую мышцу. Да, Тигр размял спину, плечи, ноги, но вот мышцы корсета надо тоже было разогреть и чуточку проработать.
Шум толпы приближался. Раздавался свист, выкрики, гвалт. Казалось, что сейчас под сводами арены собрались не дети аристократов, а ребята из младшей группы детского сада, которым очень трудно усидеть на месте, и которым обязательно надо высказать своё веское мнение.
Мы вышли через свой проход через красную кабинку и остановились на арене, где у дальней синей кабинки скопились десять мастеров. Четыре против и шесть за меня. Сегодня мы проверим — насколько чиста аристократическая честь и насколько твердо слово, данное аристократом.
Все десять надели черные кимоно с изображением золотых тигров на спинах. Весьма эффектно, пусть и чрезмерно пафосно. Для разборки над одним хинином хватило бы надеть шорты и майку.
Но нет, надо же было показать унижение выскочки. И сделать это красочно, с достаточной жестокостью. Так, чтобы у других выскочек даже мысли не возникло совершать что-то подобное.
Может, поэтому Камавура выперся лично на центр арены и поднял руку, призывая зашумевших при моем появлении курсантов к тишине.
Для зрителей специально установили стулья, лавки, конструкции для возвышения. Среди всего этого добра я даже заметил четыре кресла. В них удобно расположились ректор Хидео Одзава, преподавательница Одзава Юмако и неизвестный мне седовласый мужчина. Четвертое кресло пустовало. Как я мог предположить — это было место Камавуры Тэкеши.
Сейчас же он сам дождался полной тишины, после чего звучным и сильным голосом произнес:
— Господа преподаватели, господа курсанты! Я, преподаватель боевых искусств Камавура Тэкеши, рад представить вам участников боя. Того боя, о котором вы уже наслышаны, если пришли сюда. С одной стороны — это десять мужественных сынов и дочерей аристократической крови, с другой стороны — это выскочка, который посмел заявлять, что он настолько искусен в боевых искусствах, что может запросто выйти против десятерых мастеров.
Толпа дружно загудела в ответ на его слова. Причем Кацуми, Шакко и Малыш дружно кричали: «Фу!!! Неправда!!!», но их голоса терялись в общем шуме.
Черные полосы с белыми иероглифами зашевелились от возникшей шумовой волны. Стены словно вдохнули и выдохнули.
— Никто его за язык не тянул. Никто не выводил на это заявление. Он сам осмелился произнести такие слова, а мне посчастливилось находиться рядом и это услышать. Тогда я и предложил курсанту первого курса Изаму Такаги показать своё мастерство и выйти против тех, кого он посмел оскорбить своим презрением. Десять человек сперва не поверили своим ушам, когда я им сообщил о похвальбе хинина, но благородная кровь не могла удержаться и не возразить дерзким словам выскочки. Так что десять человек собрались здесь для того, чтобы преподать урок тому, кто осмеливается сотрясать воздух пустыми словами.