Подающая надежды

Дома удобно расположилась на скамейке беседки в позе лотоса, опёрлась спиной о балку и, опустив руки на колени, глубоко вдохнула, прислушиваясь к звукам природы. Много времени не понадобилось, достаточно скоро она попала внутрь собственного сознания, где, к удивлению, не заметила никаких серьёзных повреждений. Да, в мозгу было темновато, да, некоторые места в его стенках подпортились и кое-где произошли незначительные изменения, но до того ужасных увечий, какие могли бы привести к такому удушью и паническим атакам не было, как не было их и в лёгких, и в трахее, и во всём организме в целом.

— Что за?.. — Прошептала девушка, выходя из медиативного транса.

Она полностью убедилась в том, что не сходила с ума, не попадалась под влияние панической атаки, что депрессии и не намечалось, а местный климат, если и был причастен к её первому обмороку, то сейчас ничем себя не проявляет. И в школьной столовой её не травили.

Главным вопросом оставалось то, какое же нарушение в организме заметили медички, от чего решили выписать магичке витамины? Лечить-то, по сути, было нечего. Дыхание вновь сбилось, голова закружилась, а руки онемели — вот теперь начиналась настоящая паника.

Что ей прописали?

Кто приказал назначить эти витамины — если приказывал?

Чего хотели добиться с их помощью? Могли ли знать, что от них ей станет хуже?

И почему ей в голову раньше не пришла такая, казалось бы, очевидная мысль попросить инструкцию по применению, чтобы иметь хоть какое-то представление об этом препарате?

— Нет, Ника, возьми себя в руки! В руки себя возьми, чёрт тебя дери! — Шипела сама себе, борясь с отвратительным ощущением страха, поглощающего все мысли, занимающего каждый уголок сознания.

Мысли пронзило испуганными криками самой себе о том, что она повела себя глупо, положившись на незнакомцев. На незнакомых медичек, что выписали витамины с доверительными улыбками, на названных хорошими соседок, которых Пхат нахваливал и которые сами ежеминутно внушали спокойствие своими добрыми взглядами. Она положилась на парня, что приходился сыном магу, что за целую жизнь не представил себя кому-либо в хорошем свете и на существо, что с первых минут знакомства с ней использовал Магию, дабы расположить к себе.

Сейчас это представилось Доминике полным абсурдом, ведь нельзя, пережив стольких моральных уродов, ножом высекших на сердце недоверие ко всем движущимся, снова повестись на одни только милые глазки, на слова поддержки, на добрые речи. Так всегда твердил мозг и, как казалось, здравый смысл! Нельзя было так глупо идти на поводу у чувств, доверяться кому-то в незнакомой для себя стране, пусть та и была страной улыбок, гостеприимства и добра.

Ноги окаменели, как и побелевшие руки со страшно скрючившимися пальцами. Давление, казалось, превысило отметку 180 на 110, отчего сердце почти взрывалось, отстукивая неуловимый ритм, земля под ногами перестала чувствоваться, появилось ощущение парения в невесомости. Тошнило с такой силой, что сдерживать себя становилось всё более нереальным.

Сложно было соображать, любой звук автоматически приписывался к галлюцинациям, но среди общего однотипного шума вдруг стал различаться чей-то несколько писклявый женский полушёпот, напуганный и… обеспокоенный?

Девушка толкала Нику в плечи, хватала прохладными нежными ладонями за щёки, поворачивая её лицо на себя, ощупывала шею, продолжая встревожено шептать что-то неразборчивое. Когда же, по всей видимости, наконец выследила пульс на сонной артерии, неизвестная поняла, что привести иностранку в чувства таким образом невозможно, встала напротив и настойчиво впилась пальцами в виски россиянке.

— Теперь слышишь меня, чужачка? Понимаешь, что я говорю? Узнаёшь меня? Попробуй что-то сказать! — Голос стал громче, различимее за счёт произведённого приёма, стал эхом отражаться по всем стенкам головного мозга, но отвечать всё равно было трудно.

— Б-Бунси?.. — Приложив силу, пробормотала Дома, заставляя язык слушаться, как бы тот отказывался работать, и попыталась сконцентрироваться на заговорившей с ней девушке. — Что ты здесь… делаешь?

— Тебе сейчас только это интересно?! Ты обязана думать о том, чтобы как можно скорее прийти в себя! Слышишь меня, хиа?!

Галицкая резко распахнула глаза, словно осознав что-то, и в страхе отмахнулась от тайки, смахивая её руки со своей головы. Стало ещё страшнее, — что, если Бунси тут из-за неё? Она могла прийти на помощь специально, потому что россиянка нужна кому-то, кто знает о её местонахождении. Почему она здесь оказалась, если никогда до этого ночью в роще не появлялась? Кто-то нашептал?

— Стой, нет! Убирайся! Уйди! — Завопила темничка, хотя делала это вполсилы из-за стремительно немеющей челюсти, размахивала слабеющими с каждой секундой руками, как только могла, а в голове крутила лишь одну мысль:

«Не даться им! Не даться!»

Цаойингмыд, с большим трудом пробравшись к голове своей ненавистницы, вновь добилась концентрации второй на неё речи, сжав большие пальцы на её висках, после чего возмущённо пропищала:

— Мне что, ради тебя Пи’Сета будить?! Успокойся, йед ма, пока я тебя не усыпила и через силу к нему не потащила!

— Нет! Уйди! Никого! Мне! Не! Надо! — Девушка начала задыхаться, рыдая, будто ей утвердили смертный приговор; слова вылетали изо рта рвано, истерично, с сильной отдышкой.

Но она продолжала стоять на своём, старательно махая, как она считала, могучими руками, что, на деле, только немного поднимались на уровне груди, все мертвецки бледные и осунувшиеся.

Высокочтимая красавица не стала терпеть такой необоснованной паники и уже в следующее мгновение пальцы обеих рук сложила в форме кругов и, прицелившись на беспричинно истерящую чужестранку, распахнула пальцы, направляя через кончики пальцев в неё тонкие струйки тёмной Магии. Та своими юркими тонкими усиками окутала голову Доминики, проникая внутрь, отчего она скоро отключилась, а Бунси, тяжело вздохнув, села спиной между ног сумасшедшей, закинула её холодные руки себе на плечи и встала, взваливая тяжёлую тушу на своё хрупкое тело. Длинные фиолетовые волосы, блестящие на свете уличных ламп вслед за головой обездвиженной девочки перевесились через правое плечо, мешаясь и отвлекая, но её неспешное дыхание, замедленное использованным заклинанием слегка успокаивало.

Не упасть Бун помогли льющиеся изо рта ровным строем шёпота заклинания — одни придерживали обеих девочек, окутывая невидимой силой, другие придавали могуществ той, кто незаметно для самой себя превратилась в лошадь для верховой езды.

В школе она ни с кем тесно не общалась, даже простыми фразами ради приличия не перекидывалась, предпочитая всех обходить стороной, а потому ни к кому, кроме как к Прасету, обратиться за помощью не могла. Стоило бы пойти к медикам, но она не выдержала бы и трети пути до медицинского корпуса, выход на который находился на четвёртом этаже. Проклиная планировщиков своей школы, кое-как темничка добралась до нужной двери с серебристой цифрой десять чуть выше её глаз, — что в тот момент были расположены низко из-за сгорбленной спины, — и постучалась, но не своим кулаком, а свисающей с её плеча рукой Ники, продолжающей безвольно лежать на её спине.

Открыли магичке почти сразу и также скоро впали в немой ступор, ошеломлённо распахнув рот, из которого никак не выходил вопрос.

— Лыад, Дьяволов буйвол, уйди! — Запыхавшись, взревела Цаойингмыд по-тайски и протолкнулась через вампира в комнату, чем до кучи обескуражила и других парней. Нашла взглядом друга, мирно смотрящего в телефон лёжа на своей кровати. — Пи’Сет, тут помощь твоя нужна, больше не знала, к кому обратиться!..

Маг вскочил на ноги, даже не взглянув на лицо повисшей на подруге девочки, а когда взял на руки, едва дара речи не лишился. Дома. Белая, точно молоко, ледяная, будто из холодильника несли, со сжатыми в кулаках пальцами, глаза закрыты, но если веки приоткрыть, то видна лишь белёсая радужная оболочка почти без очертаний.

— Что с ней, Бун? — Хрипло спросил Пхантхэ, продолжая оглядывать беспокойным взглядом лицо знакомой, что теперь находилась в его руках. Немного отойдя от шока, он всё же уложил одноклассницу на свою постель, что была левой снизу, если смотреть от двери. — Недавно же полуживая была и вроде даже энергией блистала!

— Не знаю, Пи’, не смогла узнать ответ, — оперативно ответила Бунси, собравшись с духом и не отвлекаясь больше на усталость. — Я её, бьющуюся в предсмертных конвульсиях заметила, глаза ошалелые, вся какая-то забитая, от меня еле движущимися руками пыталась отбиваться, будто я её убить хотела! — Она поёжилась, потерев одной рукой другую.

— «Ошарашенные» правильно говорить, Бун, — терпеливо поправил приятельницу Тхэ, осматривая Галицкую сканирующими тело изнутри ладонями. — Испугалась она чего-то, насколько чувствую по эмоциональному фону, только вот чего — чёрт его разберёт. Да и тот не факт, что сможет.

— Ты её в тот момент видел, Пи’? Какой она была? Тут уж действительно больше мой вариант подходит! — На миг выйдя из роли собранного и серьёзного оппонента в исследовании больной, выдала Бун.

— Бунси, не испытывай мои нервы на стойкость! — В ответ на рык Сета оба услышали тихое хихиканье со стороны. — А вы там вообще сидите и помалкивайте! — И, бросив на друзей грозный предупредительный взгляд, спросил приятельницу, стоящую с другой стороны: — Я почувствовал в организме сау вмешательство извне, ты её «отключила»?

— Да, — кивнула магичка, сделав к парню шаг. — Она брыкалась жутко, поэтому пришлось. Отойди, я верну её в сознание.

Маиботхад понимающе отошёл в сторону, и тайка повторила выполненный ранее жест в обратном порядке, возвращая себе свою энергию подобием сгребания песка в песочнице. Закончив, резво отошла на пару шагов назад, остерегаясь тут же вскочившей Доминики, что чуть присела на кровати, опёршись локтями о матрас, безумным взглядом молча оглядывая всех магов около себя.

— Сау, всё хорошо? — Сам едва дыша, тихо спросил Прасет, сев на корточки у своей постели.

Темник хотел проверить температуру тела магички и уже потянулся к её руке, но та резко отпрянула к стене. Дыхание её ускорилось, руки из-за слабости не могли удержать, отчего пришлось вернуться в лежачее положение. Ника с большим трудом сдерживала слёзы: отчаяния, страха, отвращения из-за мерзких ощущений в животе. Вновь попыталась встать, но голова закружилась, а в районе горла что-то неприятно скопилось, округляя щёки.

— Хиа! Бун, ведро! — Подобравшись, строго скомандовал наследник, а сам попытался успокоить Дому и перевернуть её на бок, чтобы не подавилась. — Гост, тёплую воду с двумя ложками сахара! Бёрд, стакан простой воды! Лыад, окно и бумажные салфетки!

Первый названный парень с идеально белыми вьющимися волосами до середины ушей, высокий и одетый в пижаму из микрофибры с вышитыми на ней облачками, тут же побежал к посуде готовить подслащенную воду. Второй, с собранными в тонкий пучок медными волосами, вышел из-за стола и, поправив коричневую футболку, прикрывающую широкие шорты, двинулся вслед за первым набирать стакан воды. Третий же, с огненно-алым каре, запахнув рубашку клетчатой красно-чёрной пижамы, ринулся к окошку, полностью раскрывая его для поступления свежего воздуха.