Наши попаданки лучше всех!

Но раз уж позвала его сюда — нечего бояться. Да и вряд ли он мне что-нибудь сделает плохое, ведь я спасла его. Отрезала ножом кусок ткани от рулона, который мне дал Санриэль для перевязок на всякий случай. Сложила его в нечто наподобие тампона. Бутылку со спиртовой настойкой для дезинфицирования ран я нашла сразу — она была больше остальных моих баночек. Смочила в настойке тампон и начала аккуратно примакивать ссадины. Сначала на лице, которое было под стать всему телу мужчины овальным, но каким-то резким и хищным. Тэваз заметно морщился от неприятных ощущений, но не дёргался и молчал. Так, нос, вроде, не сломан. Зато губы рассечены и разбиты в нескольких местах.

— А ну, прочитай, что здесь написано, — протянула я ему две широких круглых баночки с мазями.

Тэваз удивился:

— Ты что, читать не умеешь? — но банки в руки взял.

— Не то, чтоб не умею, но читаю плохо. Мало было времени научиться, — выкрутилась я.

— Вот эта для ран, — сказал он, протягивая мне одну из банок.

Вскоре он весь почти был намазан лекарством, запястья пришлось перебинтовать — так сильно они были повреждены проволокой.

— Всё, можешь одеваться, — разрешила я, с удовлетворением рассматривая свою работу.

— Ещё раз спасибо, о, спасительница моя, — с кривой из-за разбитых губ улыбкой, шутливо поклонился мне Тэваз. — Надеюсь, ты разрешишь мне тебя отблагодарить?

— Каким образом? Денег мне дашь? — усмехнулась я.

Заметила, как он смутился.

— Денег не дам, — сам бы у кого взял. Но, может, я составлю тебе компанию в дороге? Ты куда едешь?

Неожиданный вопрос. Говорить ли ему, что я еду в земли драконов? С одной стороны — страшно, незнакомец, всё-таки. С другой, я вспомнила, как пыталась спать одна ночью посреди открытого пространства, так то ещё страшнее. А в компании, вроде, и легче было бы. Тем более, что в его желание хоть как-то меня отблагодарить за помощь я верила.

— Я еду к драконам.

Глаза Тэваза вновь расширились от удивления, но при этом выражение лица было такое, будто я умалишённая какая-то.

— Одна? — только и спросил он.

— А что?

— Ничего. Просто к ним мало кто ходит. Опасно это. Тем более, в одиночку. Ты как вообще рассчитываешь пройти через Дикий Лес? Там даже воины гибнут отрядами. А ты сама хочешь.

— А у меня выбора нет. Так что, хочу или не хочу, а надо.

— Да… Я в этот лес, конечно, не сунусь. Но до него тебя доведу. Моя деревня недалеко от него, я как раз домой возвращаюсь. Так что большую часть пути могу тебя сопровождать.

Я кивнула, мол, согласна.

— В ночь не хочу идти, — сказала. — Завтра с утра пойдём. Окей?

— Я не Окей, я Тэваз.

Я рассмеялась.

— Ну да, ну да. Окей — это не имя. На моей родине это сравнимо со словом «хорошо». А в виде вопроса означает «Согласен?»

— Так, всё-таки, откуда ты? — Тэваз снова вопросительно глядел на меня.

— Не важно. Ты всё равно такой страны не знаешь. — убирая свои склянки снова в сумку, спросила: — Я вниз иду, хочу поесть. Составишь мне компанию?

При этом вопросе Тэваз подобрался, встал с кровати и, двинувшись к двери, натягивая на ходу рубашку, бросил:

— Я не голоден сейчас. В пути что-нибудь раздобуду.

Тут я вспомнила его слова о том, что ему бы самому где-нибудь денег достать. А ещё вспомнила, что те громилы говорили, будто забрали у него золото, которое он у них украл. Не знаю, что его толкнуло на такой нехороший поступок, как воровство, но мне Тэваз законченного воришку не напоминал. Мало ли, какие бывают в жизни обстоятельства. Значит, он просто не может себе позволить купить ужин в таверне. Я вздохнула, — раз уж я взяла на себя роль его спасительницы, придётся теперь ещё и от голода его выручать.

— Тэваз! — он обернулся у самой двери. — У тебя денег нет, да? Ну, пойдём тогда за мой счёт. Но, — вскинула сначала вверх указательный палец, а потом направила на него, — будешь должен.