Подающая надежды

— Может, в бар после этой «минутки для любящих и любимых»? — Скучающе спросил Тиннакорн, обведя взором таких же унылых друзей.

— Погнали. Всё равно после таких нежностей желание спать напрочь пропадает, — ответил в той же манере парень с короткими розовыми волосами, непричастным взглядом оглядывая установку, изредка что-то в ней меняя и покручивая.

— Куда пойдём? Будем твоих девчонок оповещать? — Поинтересовался третий маг с травяного цвета волосами и светящимися салатовым глазами — он был чем-то увлечён, глядя в сторону от всех.

— Они не мои «девчонки», а хорошие подруги. Ты не заметил, что у них «свои мальчики» имеются?

— Да ладно-ладно, чего ты! Прости, если задел. Все мы в том же положении, что и ты, чувак! Так что по счёт моего вопроса?

— Оповестим потом, если понадобится, — махнул рукой Корн, пряча руки в карманах зелёного бомбера. — А место… Давайте в самое ближнее, бар через две улицы. Там нас знают и если, вдруг, что случится, сами оповестят девочек.

— Умно.

Танец завершился с окончанием мелодии, отпуская изрядно уставших ребят и позволяя им заняться более интересными делами. После общих поклонов партнёру и аплодисментов, посвящённых друг другу, все пары разошлись. В это время одинокие маги сообща покинули пределы школы, отправившись на поиски очередного запоя по случаю хорошей возможности оказаться в нём.

Доминика хотела вернуться к себе и как можно скорее отправиться в сон, оставив Прасета думать о жизни в гордом одиночестве, но его планы, очевидно, отличались от планов девушки. Сет остановил подругу, одним лёгким движением уперев ладонь ей в живот, пока та разворачивалась и произнёс:

— Постой, сау ба лек. Не хочешь прогуляться?

— Нет, Сет, прости, я слишком устала за сегодня. Хочу отдохнуть.

— Так я и не собираюсь занимать тебя какими-то энергозатратными вещами! Просто полежим, посмотрим на звёзды… Я астрономию раньше изучал, могу знаниями поделиться.

— Это слишком банально, индюк. Так что я действительно пойду к себе.

Ника хотела двинуться вперёд, отстранив от себя чужую руку, но обиженный восклик заставил повременить с уходом и чуть обернуться в сторону собеседника, чья нижняя губа, казалось, готова была надуться до размеров воздушного шара.

— Злая ты, сау! Я же со всей душой, а ты… — Но, скоро сменив чрезмерную грусть озорством, он добавил: — Не бойся, девочки твоей пропажи не заметят!

— Отчего такие уверенные заявления? — Заломив бровь, Дома полностью уставилась на друга, прекратив любые попытки уйти.

— А ты глянь — будущие мужья их куда-то забирают, и, я думаю, до завтра точно не вернут. Поэтому и я хочу тебя украсть до завтра! Могу я это сделать, прекрасная сау?

— И куда же ты хочешь увести меня лицезреть красоту звёзд?

— Ну, можно и не на звёзды пойти смотреть… ты кушать не хочешь, случаем?

Как некстати живот темнички, только услышать такое соблазнительное слово «кушать», жалобно заурчал, подтверждая подозрения парня. Лекарства, очевидно, своё дело делали, причём вполне быстро.

«Чёрт, предатель! Когда это ты начал о еде беспокоиться, дьяволов желудок?! Что, закончилась забастовка, да?!» — Выругалась Галицкая, опустив злобный взгляд на свой живот.

— Во-о-от! Даже он со мной согласен! Пошли, буду тебя откармливать, коли сам товарищ желудок этого просит.

— Но сейчас же всё закрыто, разве нет?

— Есть у меня одно любимое местечко, оно круглосуточно открыто. Там можно неплохо напитать себя вкусной и сытной едой.

— Какой-нибудь крутой ресторан? Ба-наль-но! — Встав на цыпочки, протянула девушка Пхантхэ в лицо. Хотела ещё язык показать, но вовремя прикусила его, не выпустив дальше зубов.

— Не, я таким не увлекаюсь, — отмахнулся Тхэ на предположение подруги. — Это место намного лучше. Так ты заинтересована в моём предложении? — Он галантно подставил иностранке согнутую в локте руку и смешно поиграл бровями, заставляя ту улыбнуться.

— Ладно уж, пошли. Посмотрю, где ты любишь бывать, раз мы так сблизились, — она просунула свою руку в его, отгоняя желание с макушкой зарыться в пухлом одеяле, прохладном и таком нежном, что можно было растаять.

Наследник залез в телефон, скоростно что-то в нём выискивая, а когда закончил печатать, к паре подъехал богатый среднеразмерный внедорожник чёрного цвета, за рулём которого сидел одетый в деловом стиле молодой парень несколько тощего телосложения. Он не выглядел как-то особенно, глаза его были обычными тёмными, — какие присущи всем азиатам, — волосы тоже особенным цветом не обладали.

— Человек? — Придвинувшись к уху невозмутимого товарища, сдержанно уточнила чужестранка, даже не пользуясь внутренним чутьём.

— Так точно, сау. И Сунан не прислуга, — у меня такой в целом нет, для меня мне Пи’ или товарищи, — а он — мой верный друг. Его можешь не бояться, он тебе ничего не сделает и это однозначно.

«А у него, однако, очень много друзей, причём достаточно хороших!.. Это… неожиданно приятно осознавать. Как-то радостно становится от того, насколько он добр и дружелюбен и что к нему тянутся не менее прекрасные существа», — подавить порыв нежности, вырвавшийся из разума широкой улыбкой, в себе подавить темничка не смогла.

— Хорошо, поняла. Тогда я вперёд сяду, раз он не опасен? — Спросила с издевательской улыбкой и уже хотела открыть левую переднюю дверь, играясь с Прасетом, как тот мягко потянул её за собой на заднее сидение, не принимая никаких возражений.

Тем временем Тиннакорн с компанией друзей к тому времени уже добрался до согласованного заранее бара и нашёл свободный стул у стойки, сразу заняв его, пока остальные прошли к диванам, привыкнув к тому, что во все последние походы в такие места он отделялся от группы, в одиночестве забываясь в своих мыслях.

Заказав пару крепких шотов, он принялся скучающе рассматривать людей вокруг, что ворковали друг с другом или одиноко, как и он, опустошали стопку за стопкой. Вновь отделившись от приятелей, Корн принялся вспоминать недавнее видение, что посетило его голову во время одного из первых разговоров с Никой.

«Дьявол, как это вообще должно произойти?! По какой причине?!» — Злость нередко пробуждалась в парне, когда он не мог объяснить либо свой грядущий поступок, о котором он узнал заранее, либо предстоящее поведение тех, чьё будущее ему довелось увидеть, а теперь это негативное чувство и вовсе поти не покидало его.

Он не находил оправдания ни собственным действиям, ни чужим, — пусть те и стали отчего-то до безумия знакомыми, — что только должны будут произойти в, надо сказать, не очень-то близком будущем и приходил от этого в наивысшую степень бешенства, исходя из собственной шкалы эмоций. Он пытался забыться в алкогольном опьянении, хотя точно знал — не поможет, только организм губит травящими напитками.

Хотя депрессивные мысли нередко радовали возможностью плачевного итога от таких поступков.

«Чтоб меня, да Нонг’Сау же меня после такого до самого своего Вознесения возненавидит, на мелкие частички разорвёт! Хотя такого я не увидел… но уверен, что моя Магия просто не хочет запугивать меня раньше времени! Ведь зрелище это будет явно не из приятных…»

Полупровидец всё прокручивал в голове то видение, выбившее его из колеи, старательно искал отговорку, придумывал хоть один сценарий, который мог бы привести к такому завершению.

Ведь такое точно не может случиться просто так.

Вот он стоит, весь потрёпанный и мокрый, с одежды градом стекают мелкие капли, но на лице улыбка. Напротив она — не менее мокрая, тоже попавшая под сильный, хоть и непродолжительный дождь. Тоже улыбается, но в глаза парня не смотрит — пытается найти какое-то лекарство или зелье, но маленькая кожаная сумочка, как оказалось, его в себя не вместила. Скромно извиняется и пытается высушить Корна с помощью Магии, но до такого уровня умений пока не дотянула, отчего задуманное совершить не получилось.

Но это не её вина. Не из-за неё он жалобно дрожит, не из-за неё промок до нитки, не из-за неё подвергает себя заболеванию — всё это ради неё. Из-за неё он только глупо улыбается, не зная, как и слово из себя выдавить — в этом, правда, есть её вина. Холод проник глубоко под кожу, но погода в Таиланде добродушная: на смену ливню быстро пришло тёплое солнце, помогая согреться после морозных грубых капель. Хотя Тинна грело не оно, а ответная мягкая улыбка на милом лице.

— Ты чего? — Звонко смеётся магичка, лукаво глядя на застывшего с глупо растянутыми в улыбке губами парня.

— Я? Ничего… просто пытаюсь понять, не замёрзла ли ты, — отвечает настолько неубедительно, насколько это возможно и опускает взгляд в пол, пока чужие руки касаются его щёк, поглаживая холодную кожу.

— С таким-то лицом? — Спросила, сощурено глядя на стушевавшегося мага.

— Ну… как умею! Я, вообще-то, весёлый мальчик, если ты не знала!

— Конечно, я в этом уверена.

Она скромно сцепила милые ручки за своей ровной спиной, поднялась на носочках и вдруг поцеловала полутемника в щёку, шепнув на ухо слова благодарности: с чем он ей помог — понять он не смог. Этот незатейливый жест девушки придал уверенности. Тиннакорн решился приблизиться к ней, сжать в руках хрупкую талию и прикоснуться сухими губами в её мягкие, утягивая в нежный поцелуй.

Что сподвигло его на это, Корн понять не может. Мозг попросту отказывается анализировать это своё действие.

«Ох, Нонг’Сау, Нонг’Сау, ты ведь меня за это рта не лишишь, да? Ведь я даже… даже причину этого не знаю! И она такая… хорошая для меня. Слишком прекрасная для того, чтобы связываться со мной — заядлым неудачником с далёких пятнадцати лет…»

Горесть от увиденных кадров никак не проходила. Тинн давно не позволял себе такой вольности по отношению к какой-либо девушке, как сильная привязанность, чувства или, что особенно, поцелуи. А тут была такая чистая невинная душа, что сердце больно сжималось от осознания собственной ужасности. С недалёких времён он стал сдержанным в плане любви, очень недоверчивым и неловким. И он не мог представить, что решится на такое, к тому же хорошо зная, кто та девочка и какие будут последствия.

***

Дорогой автомобиль остановился около плохо освещённого скромного вагончика с наваристой едой в громоздких казанах и больших кастрюлях, от которых исходил богатый ароматный пар различных густых блюд. С одной стороны одиноко протирала пластмассовый столик молодая девушка в бежево-коричневой форме, с другой — за так называемым рестораном на колёсах — стояла взрослая женщина в той же одежде, устало проходясь зелёной тряпкой по испачканной едой витрине. Выйдя из машины, Прасет обыденно поздоровался с обеими дамами, искренне им улыбаясь и кланяясь. Доминика поприветствовала таек вслед за парнем, но улыбнулась менее радостно — она этих людей не знала и в целом нынешнюю ситуацию не очень понимала.

— Сау ба, знакомься — мои самые лучшие Пи’ из простых! — Счастливо воскликнул Сет, вставая рядом с девушками, что, завидев гостей, торопливо вышли на свет уличного фонаря. — Самые любимые и единственные в своём роде! Пи’Сом и Пи’Суда!.. Так, у Пи’ опять не все лампы работают, — задумался, взглянув на померкшие, потерявшие яркость и вовсе не работающие настенные фонарики, выполненные в китайском стиле. — Надо будет им электриков вызвать, чтоб заменили лампочки.