Вернуться - 3

Глава 19

— О, а вот и наш доблестный «грабитель» ночных магазинов, — злобный взгляд Кузнецова упёрся в Германа и Костромина, зашедших в его кабинет по его же вызову. — Ну заходи, заходи, «драгоценный» ты наш, — язвительности в его голосе было столько, что и на пятерых бы хватило.

Костромин был с жуткого «бодуна», что было прекрасно видно по его опухшей морде и бледно-зеленому цвету кожи. На работу он явился около 12:00, а начальнику отдела сразу доложили об этом «добрые» люди. Вот он и дернул его и Германа в придачу.

— Ну что, кретин, уже готов пойти в народное хозяйство работать? — не успокаивался Сергеич. — Хотя о чём это я? — он демонстративно хлопнул себя по лбу. — Если хозяева магазина напишут заявление, то ты у нас на «красную» зону поедешь в Нижний Тагил.

И так не самого здорового цвета лицо Костромина просто побелело…

— Сергеич, кончай! — недовольно сказал Герман. — Толку его сейчас спрашивать и «строить». Пусть идёт в кабинет и отпивается кофе или чаем. Всё равно ни черта не соображает.

— А ты, ты куда смотрел? — наехал Кузнецов на него.

— А я ему мамка, что ли? — отбрил его Герман. — Я вчера первый ушел, а ты с ним остался.

Вчера решили отметить Старый Новый год. И после окончания рабочего дня, засели за накрытый стол в обычном месте. Неплохо посидев и злоупотребив горячительным вроде бы в разумных пределах. Через час Герман покинул общество, уехав домой, оставив в неплохом подпитии Кузнецова, Урюпина и Костромина.

— Хм, ладно, — крякнул Кузнецов, признавая правоту Германа. — Иди, глаза бы мои тебя не видели! — рявкнул он, а Костромин по стеночке просочился через дверь. — Чё делать-то будем? Это же… — он с остервенением потёр шею. — Просто издец!

— А когда он ушел? — спросил Герман у начальника.

— Вместе ушли, он сел в такси, а потом уехал, — тёр лицо руками Кузнецов. — Я сам это видел.

Герман успел перехватить Костромина, до того, как тот их вызвал к себе и попытался выяснить и того, что произошло вчера. Только вот тот объяснить зачем он взломал дверь в магазин и улёгся спать на полу — не смог. Просто и тупо не помнил. Хорошо ещё, что ничего из товара не сломал или «тиснул». Но и так — огрёб себе проблем на шею огромное количество.

Минимум — сдача удостоверения и увольнение. Максимум — это вплоть до возбуждения уголовного дела, особенно, если хозяева магазина напишут заявление и будут настойчивыми.

— Нормально всё будет, — почесал подбородок Герман. — Я уже всё решил.

— Поясни! — заинтересованно посмотрел Кузнецов.

Ну чего долго пояснять… Ещё вчера Герман доехал до базы «вневедомственников», переговорил с дежурным. Поговорил по телефону с руководителем ВОХР-а, клятвенно и под честное слово пообещав, что переговорит с хозяевами. И у тех не будет претензий. Взял телефон собственника, какого-то Ильи Владимировича, созвонился с ним, договорившись встретиться утром в магазине, что сегодня и сделал.

— Хозяин писать заявление не будет!

— Точно не будет? — с надеждой спросил Сергеич.

У него могли из-за Костромина возникнуть большие проблемы!

Разговор у Феоктистова и Малова был бы короткий и простой: «Бухал с ним вчера? Бухал. Ты начальник? Ты его начальник! Твой подчинённый?.. Ну и всё. Держи ответ!»

Минимум для Кузнецова — занесение в личное дело неприятных записей, из-за которых он мог лишиться на ближайший год премий, которые составляли до 40% от оклада. Да ещё это могло послужить серьезным препятствием для его дальнейшего продвижения по службе.

Максимум — постановка вопроса о целесообразности его нахождения на должности начальника отдела, хотя вряд ли, но как-то проверять это не хотелось.

— Точно, я договорился. Мужик с юмором оказался, посмеялся над этим происшествием. И ущерб там относительно небольшой, так что деньги за сломанную дверь и беспокойство я ему возместил, — заверил начальство Герман.

Не стал он Кузнецову говорить, что за небольшой в сущности ущерб, он отдал хозяину 1 000 долларов, больше не за нанесённый ущерб, а, чтобы хозяин магазина до городского прокурора не добрался.