Вернуться - 3

Глава 18

Про бедных родителей, про девочку, решившую, что в нищете жить она не будет. Как добьется успеха… Не совсем понятно в чём… Как станет богатой и уедет из этой грёбаной страны в Европу, а лучше — в Америку.

Ну да, мальчики со школы мечтали стать бандитами, а девочки — проститутками… И очень нескоро, такие страстные желания уйдут из мозгов молодежи…

Девяносто, девяносто пять процентов повзрослевших мальчиков канут в бандитских войнах, убитых такими же мальчиками, либо меньшей частью уедут валить лес. А отсидев в большинстве своём большие сроки, они начнут выходить, то не узнают эту страну. И по привычке займутся тем же самым, но страна будет другой, так что также быстро вернуться обратно в колонии.

Примерно такой же процент девочек, ставших проститутками, не умея копить деньги, начнут тупо прожигать свою жизнь. И концу их «карьеры», когда возраст не будет давать зарабатывать деньги, они сопьются или снаркоманятся. Часть убьют клиенты и их же сутенеры. Меньшая часть, спившихся и севших на наркотики, перейдут в класс «вокзальных» проституток, когда за сто рублей будут продавать свои тела. И тихо помрут или будут убиты, в стоявших в «отстойниках» вагонах или в ближайших строениях рядом с дорогой.

Сколько их было? Тысячи, десятки тысяч? Да кто их считал! Всем было пофиг, на очередное найденное мертвое тело, убитое или помершее своей смертью.

Жалкие проценты из бандитов, вовремя взявшихся за ум, «перекрасятся» в бизнесменов и банкиров. Бывшие проститутки, такая же малая часть, станет «мамочками» или откроют свой бизнес: салоны-красоты и иже с ними.

Кто-то уедете за границу, жалкий процент, но и там совсем немногие из них станут кем-то. Обычная статистика, но почему-то никто её не читает или не доверят.

Примерно те же, пять-десять процентов эмигрантов из России, смогли добиться чего-то на чужбине. Остальные, попали в чуть лучшие условия, чем в России, но фактически, кроме небольшого финансового улучшения своей жизни, не получили ничего сверх ординарного. Да и чужие они там все были. Только второе-третье поколение русских эмигрантов на что-то могло рассчитывать. Но и они уже не были русскими эмигрантами, а становились своими — буржуинами.

Вот за это Герман ненавидел этот период в истории его страны.

С интересом выслушивая тех, для кого эти годы были «святыми». Н-да, вот только если покопаться в биографии данных кадров, то оказывается, что для них они действительно были «святыми».

Кто-то участвовал в приватизации, только не квартир, а гигантских отраслей, оставшихся от СССР. Кто-то работал в Администрации Президента или Правительстве РФ. Кто-то тупо воровал, добравшись до «кормушки»…

И все стали очень не бедными людьми, большей частью миллионерами, долларовыми. Ну так и чего им «напраслину» на тот период говорить? Для них эти годы стали действительно самыми лучшими, в отличии от 95–96% всего населения России.

Спустя час «ночную бабочку» стало «развозить», Герман попросил администратора отправить её домой на машине отеля. Та удивилась, прекрасно зная, чем у них в отеле занимается Мария, но не стала ничего говорить.

Почти во всех отелях есть определённое количество проституток, на которых деланно не обращают внимание, если «ночные бабочки» не переходят определённых «красных линий». Жизнь есть жизнь, так что хозяевам отелей всегда проще, если клиент получит требуемое в отеле и потратит свои деньги в отеле на проститутку, чем уедет непонятно куда, и там оставит свои деньги.

— Какие у тебя… интересные собеседники, — раздался голос Натальи, подошедшей к Герману, который смотрел, как Марию выводят из отеля, чтобы посадить в такси.

Герман покосился на неё, думая, что она конкретно видела и что — слышала, если слышала. Даже интересно, расскажет Насте об этом разговоре с «ночной бабочкой» или нет.

— А тебе чего не спится? — не стал он отвечать на незаданный вопрос.

— Выспалась, — заявила Наталья. — Больше не хочу. Я днем 31 декабря дома несколько часов поспала, так что… О чём болтали? — вдруг спросила она.

— Да так, жалобы на её жизнь и так далее… — Герман вкратце рассказал, а также добавил от себя, что он думает по этому поводу. — Эпидемия наркотиков, вот это губит нашу молодежь! — неожиданно закончил он.

— Блин! Ты как старпёр, — подколола его Наталья, будучи ещё той язвой. — Не любишь наркоманов?

— За что мне их любить? — удивился Герман. — Но они больные люди, для меня просто не существуют. Они живут в одной плоскости мира, я — в другой. Мы не пересекаемся. А вот торговцев, ненавижу! — совершенно спокойно сказал он.

— Так сильно, что кушать не можешь?

— Ну зачем так, так язву можно получить, — ответил он Наталье. — Кушаю с аппетитом, а торговцев — утилизирую, если не понимают с первого раза.

Наталья посмотрела на Герман, совершенно беспристрастной произнесшего — утилизирую. Шутит… Или…

— Ха-ха-ха! Шутишь! — попыталась она разрядить этот разговор.

— Ну конечно, шутю! — улыбнулся он, только вот его глаза остались при этом совершенно серьезными.

— Ты странный! — заявила она, немного похолодев внутри, оценив его взгляд. Вспомнив, как он дрался с местными бандитами в Казани. Припомнив, что в посёлки Сылва наркоманы отсутствовали, как таковые. Многое можно подслушать и услышать, находясь в одной компании с главой посёлка и начальником ОВД.

— Что-то заболтались мы, — хлопнул он по подлокотникам. — Ты не хочешь позавтракать? — на что Наталия молча кивнула.

В ресторане, несмотря на то, что было около пол-одиннадцатого утра, уже ничего не напоминало, что здесь праздновали до семи утра Новый год. Так что ресторан был готов принять своих гостей на завтрак.

— Ой-ей-ей! — раздался голос Алекса, плюхнувшегося напротив Германа в полукресло, когда тот с аппетитом поглощал яичницу с беконом. — Ох, меня сейчас вырвет! — его лицо побледнело, когда он увидел, что его партнёр жадно, но аккуратно есть хорошо прожаренный бекон.

Сидевшая рядом с ним Наталья недовольно покосилась на него, с выражением лица женщины, у которой пьяные и с похмелья мужчины не вызывают сожаления.

— Я тебе говорил вчера: не мешай коньяк с водкой, — флегматично сказал Герман, запивая бекон морсом, нашедшимся и здесь.

— Блин, да я не хотел! Но твой тесть насел на меня: «давай, да давай по коньячку»! Вот и… — он мрачно махнул рукой.

— А чего приперся? Спал бы и спал, — пожал плечами Герман.

— Сушняк! — заявил Алекс, трясущимися руками наливая из только что принесённого официанткой кувшина со льдом воду. — Ой! Хорошо-то так, — выдув не менее литра, сказал он.

— Иди спи давай! Не забывай, что после обеда дамы намереваются прогуляться, — напомнил Герман ему. — Если встанут, конечно, — хмыкнул он.

— Ничего, я помогу их разбудить, — хищно улыбнулась Наталья, не собирающаяся пропускать возможность пройти по московским магазинам.

— Куда? — на лице Алекса отражалось желание вспомнить, куда же они должны вести своих женщин.

— В ГУМ (государственный универсальный магазин) или на «Манежку» на «Охотном ряду», ответил Герман. — Правда не знаю, работают они сегодня или нет. Ну хотя бы просто прогуляемся.

— Ох! Ладно, я спать, — Алекс встал и пошатывающейся походкой удалился к себе в номер.

— Я тоже в номер пойду, телевизор посмотрю, — заявила Наталья, покинув ещё доедающего свой завтрак Герману.